– Посёлок относительно небольшой. Раньше было дворов сто, но сейчас гораздо меньше. Леспромхоз захирел, а другой работы нет. Местность сложная: кругом тайга непроходимая, да болотистые низины. Но есть выход к реке и станция железнодорожная рядом. Народ там, в основном, охотой да рыбалкой живёт. Ещё ягоды и грибы собираю. Так что, ничего необычного.
Он подвёз их до вокзала и попрощался.
Через два часа Вербицкая и Рябинина ехали в вагоне поезда, который следовал на север. За окном простиралась знакомая и незнакомая природа. Пассажирки во все глаза смотрели на необычные берёзы, на корявые сосны, приземистые ёлки. Это хоть как-то отвлекало от мрачных мыслей.
До посёлка добрались только к пяти часам. Попытались дозвониться участковому. Безрезультатно. В продуктовом магазине узнали о случившемся в Сутуловке ЧП. Продавщица сказала, что участковый Семёнов на окраине весь день пропадает. Из города полицейских понаехало. Подруги расспросили о своих мужчинах. Та сначала покачала головой, но потом вспомнила, как четыре дня назад Савельич хвастался: мол, буржуи из города приехали, куш ему хороший отвалили за лодку. Но, прежде чем дать адрес старого рыбака, расспросила, что случилось. Любопытство в деревне – обычное дело!
Вымотанные дорогой и нервным напряжением женщины, наконец, постучали в двери приземистой бревенчатой избушки, где жил означенный Савельич. На пороге появился пожилой мужчина. Помятый, лохматый, опухший, с таким перегаром, что хоть противогаз надевай. Анюта, едва сдерживая подступающую к горлу тошноту, зажала нос.
– Здравствуйте. – Рая невольно шагнула назад. – Мы мужчин своих разыскиваем. Один высокий, черноволосый. Другой чуть выше меня, русый…
– А-а-а… это городские которые? Как их… Андрей и…
– Вадим! – не выдержала Рябинина, сказала порывисто и невольно громко.
– Да! Так точно! А чего их разыскивать-то?! На острову они. Лодку у меня взяли. Рыбачат.
– Вот как. – Женщины переглянулись. Аня сузила глаза: – И давно они там рыбачат?
Савелич поморщился, поскрёб крючковатыми потемневшими пальцами заросшую седой щетиной щёку, и вытаращился на приезжих баб.
– А какой сегодня день?
– Четверг сегодня, – прорычала Вербицкая, – шестое сентября!
Лицо Савельича медленно вытянулось.
– Так это… они же там… того… – Он вдруг подался вперёд: – А какого ляда вы раньше не сказали?!
– Блин, пропойца старый, где наши мужики? – не выдержала Аня и, рванув его к себе за ворот видавшей виды рубахи, закричала в лицо. – Говори, гад, быстро!
– Да чё взъелась-то? Завтра отвезу. Сегодня не выйдет! Пока лодку найду, там и стемнеет ужо. С утра пойдём!
– Скотина! Если что с ними случилось… сама, лично, тебя кастрирую!
– Нют, успокойся. – Рая попыталась оттащить её от Савельича, но подруга так посмотрела на неё, что той пришлось отступить.
– Завтра отвезу, сказал! – повысил голос рыбак, видимо, окончательно протрезвев. – Сегодня вправду нельзя. Вас угроблю и сам того…
– Только не вздумай больше пить или смыться куда! Учти, я с тебя с живого не слезу.
– Да понял ужо. Понял! – Освободившись от рук городской фурии, он одёрнул рубаху.
Анюта всё ещё недобро смотрела на него, но ругаться перестала.
– Где здесь переночевать можно?
– Так это… хотите у меня. Или вон, у Антонины, соседки моей. Она одна живёт. Гостям рада будет.
– Вы нас к Антонине проводите, пожалуйста, – попросила Раиса. – И давайте договоримся, во сколько завтра встречаемся.
– Как только рассветёт! – отрезала Вербицкая. – Я спать не смогу, сволочь ты такая! У него народ где-то пропал, а он пьёт себе преспокойненько и дрыхнет!
Не слушая её, Савельич спустился с крыльца и направился к соседней калитке. Там уже стояла женщина в накинутом на плечи сером пуховом платке, внимательно рассматривала приезжих. Видимо, вышла на крик.
– Соседушка, гостей городских приютишь до утра? – Рыбак начал говорить ещё издали.
– Да хоть и не до утра. Проходите, проходите. А случилось-то чего у вас?
– Спасибо, – Рая устало посмотрела на женщину. – Мужчины наши у Савельича лодку взяли порыбачить и пропали.
Антонина нахмурилась, плотнее запахнула платок.
– Проходите. Сейчас чай заварим с травками. Медку достанем. Оладьи утрешние.
– У меня кусок в горло не полезет, – проворчала Аня, проходя мимо неё.
– Не обращайте внимания, – тихо сказала Раиса, – беременная она, да и перенервничала сильно.
– Понятно, – кивнула Тоня. – Проходите.
Дом Антонины большой, светлый, с широким крыльцом, резными наличниками, сильно отличался от избушки Савельича. Чувствовалась хозяйская рука и забота. На дворе кудахтали куры, гоготали гуси. Наверняка и другая живность имелась.
Хозяйка провела их в просторную чистую комнату, сказала располагаться, а сама отправилась на кухню.
Через час женщины сидели за столом. Антонина собрала нехитрую еду. Придвинула к Анюте солёные огурцы. Та поморщилась, вздохнула и уставилась в окно.
– Найдутся ваши рыбаки, куда денутся, – попыталась успокоить местная жительница. – Наверняка счёт времени потеряли, а связи здесь нет. Рыбы в этом году много… азарт, знамо дело.
– Хорошо, если так. – Рая вздохнула.
– А вы сами-то откуда?
– Из Сибири.
– Далеко, однако. Это что же… мужчины ваши специально до нас приехали, чтобы порыбачить?
Не ответив, Рая покачала головой.
– Нет? А что же тогда? – Антонина явно не могла ничего понять, но вдруг спохватилась и поспешила перевести тему: – Ой, у нас в посёлке такое случилось! Убивство. Сразу троих. Все пришлые. Ой… – Она вскинула руку к губам, испуганно уставилась на Раю.
– В смысле: пришлые? – вскинулась Вербицкая.
– Да ну… я так… мелю всякое. Не слушайте вы меня, бабу дурную.
– Та-а-ак! Где ваш участковый живёт? – Анюта решительно встала.
Останавливать – бесполезно, Рая знала. Вскоре все трое отправились сначала в участок, потом домой к Семёнову, потом на место происшествия.
– Ваня, – Антонина позвала седого крепкого мужчину лет пятидесяти на вид. Он как раз вышел из брагинского сарая. Уставший, потрёпанный. – Иван Александрович, на минутку подойди. Тут женщины из Сибири, мужчин своих разыскивают…
– А-а. – Семёнов поздоровался с Раисой и Анютой. – Да, мне звонили. Только у нас тут, сами понимаете. Закрутился. Видели ваших рыбаков. На лодке уши. А разве не вернулись?
– Нет. – Рая окинула внимательным взглядом сарай. – Что здесь произошло?
Иван сначала покачал головой, но потом, похоже, вспомнил, от кого она, и сказал, отвернувшись от Антонины, чтобы слышать могла только Рябинина:
– Похоже, разборки бандитские.
– Понятно. – Она остановила взгляд на двери, вернее, на растении, что зацепилось за доску, словно там и росло – зелёное, цветущее. Будто вьюнок, но непохож. Невольно промелькнуло в голове – странное какое.
– Вам помощь нужна? – отвлёк её участковый.
– Помощь ещё никому не помешала! – К нему подошла Аня. – Лодку или катер можете обеспечить?
– Обеспечим, если надо.
– Мы с Савельичем договорились, он утром обещал показать, куда ушли наши мужики. Может, его уже сейчас расспросить. Вдруг он снова напьётся. – Рая говорила спокойно, в отличие от подруги.
– Хорошо, – кивнул Семёнов. – Сейчас пойдём. Только минут пять подождите.
***
– А если он напился да сдох? – Вадим сидел на бревне и тоскливо смотрел на осеннее солнце.
– Помянем болезного ушицей? – позади усмехнулся Андрей.
– Иди ты… со своей рыбой! До смерти жрать её больше не смогу!
– А чё, нормально – все микроэлементы в наличии, плюс белок и жир, голодная смерть не грозит. Можно насушить. Зима впереди. Пора готовиться. Вот ледок встанет, и подадимся в дальний путь.
Волков покачал головой. Чёрный оставался оптимистом даже сейчас, когда, казалось: и выхода-то нет, и надеяться уже не на что.
– Может, всё же за́пил крепко? Проспится…
– Не гадай, друг мой детектив, бесполезно! Лучше пойдём рыбки половим, а то что-то мы давненько не ели…
– Ага, часов пять, наверное! – Вадим развернулся к другу. – Чёрный, я тебе эту рыбу всю жизнь вспоминать буду. При каждом удобном случае! Ушицы ему захотелось! Свеженькой! Какого чёрта в эту тмутаракань потащились? Неужели у себя не могли на рыбалку съездить?