– Ранние вы с мужем пташки. – Завидев её, хозяйка заулыбалась. Она сыпала корм курам, подзывая их привычным: цыпа-цыпа.
– Мы не женаты. – Рая пожала плечами, зачерпнула из ведёрка птичью еду, сыпанул перед собой.
– А что так?! – удивилась Антонина. – Пара такая замечательная. Видно же, что любите друг друга.
– Пока как-то не думали об этом. Тоня, я тут слышала историю, что в доме, где забор повиликой оброс, ведьма жила. Неужели, правда?
– А-а-а, успели уже спужать! Не слушай ты никого. Это всё байки местные. Брешут люди, да и только. Правда, Агнесса, действительно, странная была. Иной раз глянет на тебя, так словно насквозь прожжёт. Поговаривали, если кто худое ей что делал, так потом болел серьёзно. Или случалось с ним неладное. Но и хорошего про неё тоже много говорили. Знахарка она была сильная! К ней даже из города люди приезжали.
– А почему дочь и внучка от неё уехали?
– Про дочь не знаю, а Мария не от неё уехала. Агнесса-то, наоборот, души во внучке не чаяла, а та городской жизни хотела, вот и уехала. Все уезжают из деревни.
– Понятно. Ещё спросить хотела. А где у вас кладбище?
Антонина резко выпрямилась. Глаза у неё сделались большими, взгляд настороженным:
– Что за надобность тебе на кладбище ходить?
– Проверить кое-что хочу. Так где?
– Ну так… это… на горушке. По дороге на станцию, только влево. Ой, разволновала ты меня. Может, вместе с тобой пойти?
– Нет, не нужно. – Рая успокаивающе погладила её по плечу. – Я не стану там задерживаться. Туда да обратно. Пока Анюта с Андреем проснутся, уже вернусь.
– Так они всё же решили уехать сегодня? А может, побудут ещё? У нас тут хорошо. Задержались бы вместе с вами.
– Не знаю, Тоня. Проснутся, поговорим.
Глава 4
Осмотрев вечером сарай и расспросив Семёнова основательно, Волков всё тщательно записал в блокноте. Картина складывалась не то чтобы сложная, но очень запутанная. По всему было видно – убийц двое. Очень походило на бандитские разборки, как и предположил следователь. «Но к чему изощрение с ножами и передозировкой – непонятно. Ну застрелили бы бедолаг, и делу конец! Ночь, дождь. Никто бы даже не услышал. Пистолет с глушителем».
– Кстати, а это тоже загадка! – пробормотал Вадим, останавливаясь перед дверью в сарай.
«Неужели здесь киллер работал?! Кто же вы такие, ребята? Кому так сильно дорогу пересекли? И этот… четвёртый, что наследил тут густо, почему, оставив героин, пустился в бега? Что его так напугало? Или не напугало?» Волков снова открыл сарай, встал в дверном проёме, выпустил облако сигаретного дыма, прищурился. «Судя по рассказам Семёнова, именно напротив этой двери сидел убитый с пулей во лбу. Получается, четвёртый вошёл в сарай, увидел убийцу и выстрелил, но промахнулся, поэтому убийца ушёл! Почему убийца, а не убийцы? Потому что четвёртый выстрелил только один раз! Потом он метался по сараю. Зачем? Ему что-то было нужно здесь! На ум приходит только одно – наркотики. На столе лежала пачка героина, но он её не взял, потому как…»
– Этого дерьма было гораздо больше! – невольно пробормотал вслух.
От мысли, что где-то в деревне прячется контрабандист с крупной партией наркотиков, стало не по себе. «Бандиты ни за что не отдадут своё! Здесь развернётся настоящая бойня. Найти бы раньше».
– Привет. – Сзади подошёл Семёнов. – Как дела?
– Дела идут. Знаешь, Иван Александрович, никак у меня в схему ножевые отверстия не вписываются. Понимаешь, ну вот от слова – совсем! – Волков развернулся к участковому. О своих умозаключениях, по поводу крупной партии наркотиков, он пока решил не распространяться. – Что там эксперт сказал?
– Что. Профессионально, сказал. Каждый удар был бы смертельным, если б метали в живых. Тот, кто это сделал, действовал наверняка и хладнокровно.
– Получается, либо хорошо обученный киллер, либо… – Вадим многозначительно вскинул брови.
– Думаешь, кто-то из охотников?! – Семёнов сдвинул фуражку на затылок.
– Понимаешь, Иван Александрович, не верю я в киллера. Тот бы действовал гораздо проще и следов бы не оставил совсем.
– Ну да. Твоя правда. Получается, охотников обходить надо?
– Да. Хотя бы ради того, чтобы свидетеля найти. Он мог, да и наверняка видел четвёртого из банды. Охотник этот не случайно здесь оказался. Он следил за ними. Ждал удобного момента. Он отлично знает местность, практически не оставляет следов. В общем, ищи настоящего следопыта.
– Ну, таких у нас немного. Вряд ли кто из молодых. Они всё больше для пафоса охотятся. Скорее всего, старой закалки кто-то.
– Отлично. Топай с обходом, – кивнул Волков.
– А ты? – Семёнов замешкался.
– А я ещё покумекаю.
Участковый ушёл. Вадим открыл свои записи. Обвёл кружком убийцу номер три, напротив написал – охотник. После подчеркнул убийцу под номером два. Этот в его списке оставался самым загадочным. Раздумывая о нём, он вышел из сарая, в десятый раз обошёл кругом, потом посмотрел в сторону леса. «Откуда-то эта троица должна была прийти. На станции их не видели. Рыбаки чужих лодок не заметили. В деревне пришлые не появлялись. Получается, нагрянули из тайги. – Он снова посмотрел в блокнот. – Следы четвёртого тоже в сторону тайги исчезли, как сказал Семёнов. Если так, то и догадка про охотника сразу приобретает уверенность. Следопыт мог заметить караван, смекнуть, что к чему, и в героя народного поиграть. Но почему в одиночку?»
– Чтоб их.
Вадим захлопнул блокнот, сунул его в карман.
«Надо бы посмотреть, проверить догадку, но одному соваться в тайгу не стоит. Места здесь дикие, без проводника опасно!» Стряхнув пепел с сигареты, он бросил окурок под ноги и тщательно втёр в траву носком сапога, а после решительно зашагал в сторону полицейского участка.
***
Поднимаясь по дороге на горку, Рая пыталась объяснить своему внутреннему голосу, который настойчиво просил вернуться, что желание попасть на кладбище у неё возникло не просто так. Ей хотелось убедиться в правдивости слов бабки Настасьи о повилике. «Ну убедишься, и что дальше-то? – продолжал зудеть голос. – Трава как угодно могла попасть на дверь того сарайчика: животное потёрлось, человек на одежде принёс!» Юся в очередной раз посмотрела на тонкие стебельки. Листики на них уже поломались, некоторые совсем повисли мочалками. А ведь она всего часа два назад сняла растение с двери. Это наводило на странные мысли: «А вдруг Мария и её дочь причастны к произошедшему в сарайчике?» Потянулась цепочка рассуждений: «Мать и дочь, идущие домой поздно ночью. Бабка Настасья видела их, когда козу свою искала. Наверняка где-то недалеко от места убийства. На одежде Марии, внучки Агнессы, вполне могла быть повилика. Когда женщина заходила в сарай, растение прицепилось к двери. Но сразу возникает вполне логичный вопрос: зачем женщинам понадобилось ночью в сарай ходить? Кто-то из убитых был знакомым?»
Калитка жалобно скрипнула, пропуская городскую гостью на территорию кладбища. Налетел лёгкий ветерок, нагнал тумана. Юся остановилась, дожидаясь, когда пелена поднимется, огляделась, не представляя, куда идти дальше, непроизвольно вскинула руку с повиликой, словно желая спросить дорогу. Растение окончательно рассыпалось в пальцах. Порыв ветра подхватил травяную труху, бросил частички в лицо. Едва успела закрыть глаза! На мгновение возникла темнота, показалось, будто кто-то что-то шепнул на ухо. Нет. Почудилось. Вокруг никого. Тишина! Ветер прекратился так же внезапно, как и возник. Снова клочьями начал наползать туман. Вдали мелькнул потемневший крест. Моргнула и потеряла его из вида. Мистика: показался на мгновение и исчез. Но тропку в ту сторону Рая успела заметить. Она вела вдоль поросшего кустарником овражка.
Следуя мимо могил, Юся читала даты. Умирали здесь редко и в почтенном возрасте.
– Экология или генетика?