– Тебе мешает мир, – донесся до Уотсона голос бога. – А мир у тебя в голове.
– Весь мир у меня в голове! – тихо произнес потрясенный Уотсон. – Весь мир у меня в голове! – повторил он чуть громче, и, наконец, заорал на всю пустыню:
– Весь мир у меня в голове!
– Ты тоже в чьей-то голове, – усмехнулся рядом кто-то, одетый в «Адидас», но Уотсон не обратил на это внимания.
Вместо того чтобы прислушиваться к голосам, Уотсон подошел к Мелинде, взял ее за руку и сказал:
– Пойдем отсюда!
– Пойдем! – улыбнулась она.
Они шли по бескрайней пустыне. Временами Уотсону казалось, что они едут по пустыне в его джипе и Мелинда говорит:
– Ну, надо же, какое совпадение! Мы в один день въехали в один отель и встретились только в пустыне! Здесь, на краю света, и, правда, случаются чудеса!
Потом Уотсон стряхивал с себя полудрему, и они снова шли по пустыне. Иногда ему казалось, что они живут в его большой квартире в огромном городе. Иногда ему казалось что-то еще. Но чаще всего они молча шли по пустыне. И однажды Мелинда спросила:
– Куда же мы идем?
Уотсон и сам толком не знал, поэтому ответил то, что казалось ему очевидным:
– К горизонту.
– Конечно, – кивнула Мелинда. – И как я могла забыть? Мы идем к горизонту.
И они шли к горизонту, который убегал от них все дальше и дальше. Пустыня была бескрайней, как они сами, но они все шли и шли к горизонту, зная, что никогда не дойдут до него. И это наполняло их безграничной радостью, ибо они, близнецовые пламена, теперь навсегда были вместе. А их вечная жизнь превратилась в наполненное радостью путешествие по несуществующей пустыне к несуществующему горизонту.