Глава вторая
Боги и пророки
Видела земля (и не только эта, Святая Земля) чудотворцев, пророков, поклонялась многим богам, самым разным – и жестоким, и не очень. Но чтобы Такое!..
Такого еще не бывало.
Разные были боги, пророки, кумиры, и роли у них были разные. Но вот одна из родовых примет, сближающая их всех: все они смотрели на людей сверху вниз. Богам это как будто и пристало: взирать с неба на землю. Но вот откуда у пророков их повелительный тон и непререкаемый указующий перст? Откуда почти олимпийский, почти бесчеловечный взгляд на таких же – из костей, мяса и крови – существ? Ведь пророки те же люди, те же двуногие человеки, которым лишь даровано было некое знание предвестий и знамений, порою не вполне отчетливо просматриваемых в земной перспективе. Но, облачаясь в тогу олимпийского превосходства, они обличали и бичевали пороки, они грозили страшными карами грешным, слабым, и без того запуганным людишкам. Пророков боялись. Их чтили, их слушали, но все-таки боялись их слова, их взгляда, их жеста. И лишь некоторые из наиболее горделивых царей земных осмеливались преследовать их. Но и гонимые, возрастали они в глазах людей, исполнялись еще большею силой, грозною значимостью.
Известны многочисленные тайные убежища Ильи-пророка, скальные пещеры, где он скрывался от высочайшего гнева. Их можно встретить по всему Израилю и доныне, это исторические памятники.. Иоанн Креститель также был гоним и в конце концов умерщвлен по желанию Иродиады, этот евангельский сюжет хорошо известен. Но вспомним – Ирод трепетал и боялся его, даже заключенного в темницу. Страшный, в лохмотьях из козьих шкур, пророк Иоканаанн был грозен, непримирим и к царям земным, и к простым смертным. Он обличал, он бичевал, его чтили и – боялись.
Это пророки, это те же люди, как уже говорилось. А вот боги…
Боги были разные. Это и языческие повелители стихий, и боги добра, и боги зла, и тьмы, и света. Египетские, греческие, римские, вавилонские… Боги были куда грознее пророков. Они повелевали, они требовали жертв себе, крови, насилия. Иначе бы их, наверное, попросту не уважали народы, приученные к подчинению только силе.
Но это языческие боги, которые издревле окружали и полнили средиземноморские земли. Им как бы изначально, «по должности» положено быть таковыми – повелевающими. А Бог Авраама, Единый Творец и вседержитель Сущего? Ведь и Он был суров, да еще как! От первого и вернейшего Своего слуги Авраама Он потребовал в жертву не больше, не меньше – любимого сына! Надо представить себе эту чудовищную ситуацию: чтобы убедиться в верности раба Своего, Бог от него потребовал пожертвовать не овцой, не волом, не имением и даже не рабыней, которую тоже ведь жалко! – нет, Он потребовал долгожданного, чудом явленного на свет Исаака, которого Сам же и даровал Аврааму и Сарре на склоне их долгих лет. Этим Бог как бы говорил Аврааму: «Я всемогущ, ты убедился в этом? Я дал тебе сына, я же его и заберу, посмей-ка ослушаться меня!» И Авраам не смеет ослушаться. Он приносит в жертву единственного законного сына. И все тот же карающий и милующий, словно бы играющий человеком Бог помиловал покорного Его воле отца – в последнее мгновение Сам подложил под удар секиры агнца вместо любимого сына. Авраам прошел испытание, можно ему доверять – хороший раб…
Все эти отношения между земным и небесным, между людьми и богами необходимо представить нам, отделенным от атмосферы тех лет веками гуманизма, корни которого тянутся именно оттуда, из тех времен. Представить надо и характер отношений между людьми, основной закон которых звучал кратко и мощно, абсолютно непререкаемо:
«Око за око, зуб за зуб». И если мы хоть отчасти представим себе эту полуязыческую давильню, нам уже чуть-чуть легче будет понять все дальнейшее, случившееся на этой земле две тысячи лет назад.
Но для начала возьмем и попристальнее рассмотрим один лишь поворот в евангельской, а затем и в общечеловеческой истории. Один, но неслыханный по тем временам, трудно представимый сейчас, а тогда вообще немыслимый. На этом самом моменте, на этой нечеловеческой странности, если нам удастся ее осознать как высшую человечность, мы и сосредоточим наше дальнейшее продвижение по местам странствия Господня. Возьмем в основу странствия лишь одну грань Его Явления, но какую! Эта самая грань и высветила для меня очень многое в той истории, которая уже не история, не время, а вечность – Христианство. Кажется, что все уже давно рассказано и усвоено в той истории…
Не все, не все! Я дерзаю утверждать это потому, что сам подобным образом заблуждался. Здесь, на Святой Земле, среди диких скал иудейской пустыни, в долинах Хеврона, среди неотесанных громад Храма Господня (и по сей день внутри его лежат глыбы камня для будущих каменотесов), среди подлинных, неприукрашенных искусным зодчим глыб это ощущается уже немного по-другому. Во всяком случае, я так ощутил, и попробую передать свои чувства и мысли перед нашим дальнейшим странствием.
Глава третья
Первые сомнения
Итак, что же, собственно, произошло? А произошло то, чего древние иудеи ожидали здесь очень давно – ожидали они Мессию, по словам ветхозаветных пророков, избавителя народа. Избавителя от римского и прочего ига. Причем Избавитель этот должен был происходить обязательно из рода Давида.
Много дано примет этого Избавителя в древних текстах, так много, что ко времени Его Прихода образовались уже целые касты «специалистов» по опознанию Его. И Он пришел, Избавитель из рода Давида, и въехал в Иерусалим на молодом осле (в точности по Писанию), и встретили Его осанной, и устилали дорогу Его весенними цветами и ветками. Только пришел, как выяснилось чуть позже, не совсем Тот, кого здесь ожидали, пришел не избавитель израильского народа от земного плена, а Искупитель всего человечества. В том, что пришел не воин, наподобие Иуды Маккавея, способный возглавить восстание, а Некто совершенно иной, несмотря на пугающую схожесть с предписанным, разобра-
лись, надо отдать должное иудейским вождям, довольно быстро.
Да, Ему не поверили многие. Можно понять законников, фарисеев, уже давно ревностно относившихся к Его словам и деяниям, – они видели в Нем чужака. Но вот как понять тех, кого Он считал Своими братьями и сестрами, как понять простых рыбарей, мытарей, всех обездоленных, кому Он протянул руку, исцелил, и они шли за Ним?
Шли и сомневались…
Даже любимые ученики, первые Апостолы время от времени задавали Ему наивный,
на наш теперешний взгляд, вопрос – Ты ли это, Равви? В самом ли деле это Ты?..
Понять их теперь, по прошествии двух тысячелетий, действительно трудно – ведь Он столько чудес совершил на их глазах (вынужден был совершать, дабы убедить маловеров), – Он и бурю усмирял, и хлебы преумножал, и мертвых воскрешал, а они сомневались и сомневались…
Но попробуем понять тех, ошеломленных Его Явлением людей, не имеющих еще за плечами великого Христианского опыта и Предания, не лицезревших еще великолепных Его церквей, икон, книг. Попробуем их понять, не осуждая, а сочувствуя и снисходя к их недоумению.
Давайте попробуем так – мысленно перенесем то, что случилось тогда, в наше с вами время. И поговорим не возвышенным слогом, а обычным современным языком, может быть, это нагляднее покажет нам ту чрезвычайность, умонепостигаемость Явления.
Итак, в некоем рыбацком захолустье появляется Человек. Он идет по берегу моря, где
рыбаки разбирают сети и снасти. Никому не знакомый Человек останавливается и начинает говорить. Он говорит им такое, что никак не укладывается в сознание простых, работящих людей, привыкших изо дня в день биться за жизнь, за пищу для себя и своей семьи. Они хлопочут над сетями, а Он говорит им – бросьте, пустое это. Пойдемте со Мной, будете уловлять человеков, а не рыб. И вовсе не будете думать о хлебе насущном.