Сказка о Доме
Вячеслав Киктенко
© Вячеслав Киктенко, 2020
ISBN 978-5-0051-7337-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
СКАЗКА о ДОМЕ
Первая глава
2341
Так и было, ты верь!
Просто куколка-жизнь тёплым коконом вдруг распушилась,
А из кокона лёгкая бабочка выпорхнула,
И расцвела
Вся земля: гад и зверь,
Травка малая – всё разрешилось
От коснеющих ужасом снов…
И отпрянула долгая мгла.
5
а6Он в пещеру ушёл.
Он сложил в ней очаг. Он затеплил в нём первое пламя.
Первый сочный кусок он зажарил… и женщине отдал своей.
И такое зажёг
В её сердце заботой, делами,
Что она нарожала ему большеглазых, как он, сыновей.
Его племя росло,
Его семя кустилось, впиваясь сквозь щели корнями
В тяжкий грунт подземелья,
И мал уже им становился в раздвинутой мгле
Дом, где даже уют, (даже свет!) добывался огнями
Очага, а не солнца. —
Первый Дом человека на этой земле.
7
Он пошёл по земле…
Открывал он опять для себя неоглядные дали…
Он заглядывал в норы глухие. Гукал в полые дыры пещер.
В каждом стройном стволе
Видел то, что другие ещё не видали.
В каждой ветке провидел осмысленный ритм и размер.
Молодой Океан,
Где когда-то он плыл в озарённом планктоне,
Тонкой кромкою пены, шумя, от него отделялся и мерк…
Сквозь весенний туман
Он увидел огонь и поднял на ладони,
Словно солнце. – Зерно.
И в дымучую землю поверг.
8
И вздохнуло зерно,
Растолкало, ворочаясь, чёрные, жаркие комья,
И раскрывшийся колос десятками солнц засверкал.
Разве солнце одно
Разливает огонь в звёздном доме?
Разве в доме земном не горят
Мириады небесных зеркал?
Поле света, огня
Разлилось по земле, в колосках зашумело,
И вздохнул Человек, и увидел – земля принимает его.
Вот и лес, наклоня
Своё тёплое, тёмное тело,
Что-то шепчет ему… предлагает себя самого!..
9
Вторая Глава
1
И привёл человек свою женщину к стройной, могучей,
Золотистой сосне. И вперил в неё взор свой дремучий,
И перстом узловатым в неё
Ткнул и молвил: «Вот – дом!..»
И заплакала женщина: «Спятил…
Даже если ты выдолбишь эту колоду, как дятел,
Разве это жильё?
Ствол, конечно, большой. Но и ты ведь большой, Человече!
Даже встанешь внутри,
Даже я тебе встану на плечи,
Дети встанут один за другим —
Разве все мы поместимся там, в домовине стоячей?
Плохо там, человек, без уюта, без пищи горячей…
Ты не будешь таким?..»
2
Долго плакала глупая и проклинала свой выдел.
Но большой Человек не ударил её, не обидел.
Нежно хрупкие плечи обнял…
Он давненько приметил – хоть сила и ум в его власти,
Но из этого в жизни ещё не составить всё счастье…
И безумному внял:
Он увидел, что мягкое, косное в мире едва ли
Не важнее сухого и строгого…
Ночи такие бывали,
Где лишь слабость, и слёзы, и стон
Иссекали блаженства и светы из мути кромешной,
И любил свою женщину слабою, глупою, нежной
И туманной, как сон…
3
Так для искр нужен трут —
Искры в камушке влажном таились —
Чтобы, ярко блеснув, долго жили в миру и змеились.
Для корчаг из крутых корневищ
Нужен угол прохладный, сухой (рядом с кадкой дубовой). —
Зачерпнёшь в летний зной мягкой влаги кусок родниковый,
Жар в груди утолишь…
Он давненько приметил что влажное, косное много
Благодатней и лучше, чем то, что разумно и строго,
Расположено к приумноженью себя,
Чутким сердцем он внял – блеск сухого, как мысль, совершенства
Одинок в этом мире,
И жить без разлитий блаженства
Можно лишь не любя…
4
Он любил свою нежную, глупую женщину.
Жалость
Пела в сердце,
И женщина, слыша ту песнь, распложалась,
Растекалась поющею кровью…
И здесь,
Здесь она и пропела былинную глупость про дятла,
И тогда человек не ударил, не вздёрнул за патлы,
Но расплылся, осклабился весь.
Он погладил пушистые патлы… и за руку взял…
И повёл он
Ко другой золотистой сосне,
И, терпения полон,
Перст воздевши в притихшей глуби,
Вновь задумчиво молвил: «Вот – Дом…»
И когда терпеливо
Сотню сосен пометил, она поняла,
И счастливо
Засмеялась: «Руби!» —
Засмеялась, заластилась к мужу, смотря на него восхищённо…
Но качал человек головою. Думал медленно и отрешённо.
И надумал. И твёрдо сказал: «Не пора.
Дом ещё не готов. Дом сырой.
Бродят в доме древесные соки…
Приударит мороз – станет звонким, сухим —
Грянут сроки
Для кремня-топора!..»
Что ни утро теперь, шел тропой к заповедному бору,
За сосною сосну – чтобы плотно ложились, чтоб впору
Были чашки-пазы – расстилал.
И ложились венцы в основание, вязаны ровно,
Обло рублены – кряжем могучим.
А верхние брёвна,
Те – поменее клал…
И всходил добрый сруб,
И светился на ясной поляне
Как увиденный свыше…
И верно. – В сиянном тумане