– Вот и славно! Жена красивая, заботливая, строгая. О чем еще можно хорошему мужику мечтать?
И умилительно улыбнулся, явно подлизываясь к новоиспеченной супруге. Несмотря на попытки выглядеть бодро он вскоре уснул, но уже было ясно, что дело идет к выздоровлению. Фургон снова тронулся, привязанные к впереди идущему фургону лошади привычно потянули его вслед за остальными. На вечерней остановке Анна, покормив и умыв Криса, дождалась, когда он уснет, прошлась среди костров по лагерю. В одном из фургонов завозился и захныкал младенец, девушка, заглянув, увидела ребенка, до пояса завернутого в пеленки. Дитя активно вертело головкой и махало ручонками, требуя внимания, рядом же никого не было. Девушка осторожно взяла его на руки, бережно прижимая к себе теплое, мягкое тельце заговорила тихим, воркующим голосом :
– Тебе скучно, малыш? Все разошлись по делам, оставили такого маленького, такого сладенького одного. Не надо скучать, скоро мама придет и папа тоже. Поговори пока со мной, хорошо?
Ребенок радостно что-то говорил на своем детском языке и пускал пузыри, ручонками пытаясь достать Анне до лица, она счастливо смеялась, покачивая его.
– А вот и нянька у твоего племянника появилась, а ты переживал, что он тут один!– раздался веселый женский голос.
Рядом с фургоном стояли молодая женщина с милым личиком и Филипп, разглядывающий девушку с младенцем на руках странным взглядом.
– Ох. Вы меня простите, пожалуйста,– смутилась Анна,– я мимо шла, а он такой печальный, одинокий, такой милый. Вот я и не удержалась, взяла его на руки.
Женщина опять рассмеялась :– Да, наш Дани такой, знает подход к девушкам. Да вы не смущайтесь, если хотите, можете с ним поиграть, когда время будет, вы ему понравились. Очень уж у него мордашка довольная.
В это время малыш примолк и вдруг из пеленки прямо на руки Анне полилось что-то тепленькое.
–Ой!– опять рассмеялась женщина,– он вас уже пометил, как свою, породнимся, видимо! Девушка тоже засмеялась, нежно поглаживая ребенка пальцем по щечке. Молодую женщину звали Джен, она была сестрой Филиппа, ее муж, Ариен, чистил и кормил лошадей, а сама она на минутку зашла к брату поговорить.
Джен показала Анне, как нужно пеленать малыша, потом они втроем приготовили ужин, пришел муж Джен и девушка задержалась с ними у костра допоздна за ужином , разговорами, шутками. С этого вечера она частенько приходила к их фургону, задерживаясь подолгу. Помогала своей новой подруге по немудреному хозяйству, водилась с Дани. Иногда подходили другие дети, они рассаживались вокруг Анны и она рассказывала им сказки и разные истории, которые слышала в детстве. Почти всегда напротив нее садился Филипп и слушал ее рассказы, не отрывая от нее своего ласкового взгляда, и ей было так хорошо, так приятно в эти минуты! Ночью Анна проснулась от того, что ей стало тесно и жарко. Сильные мужские руки крепко обнимали ее, поглаживали спину и норовили спуститься ниже спины. Горячее дыхание обжигало шею. Девушка дернулась, пытаясь освободиться, оттолкнуть Криса, но тот, не размыкая объятий, лукаво прошептал :
– Как муж я имею право ласкать свою жену, ты вышла замуж по согласию, теперь привыкай к супружеским отношениям.
Небольшой сгусток Силы отбросил его к стене фургона.
– Мы забыли установить правила.– негодующе прошипела Анна.– Ты помог мне выбраться из нелегкой переделки, я вернула тебе долг жизни. Чтобы сохранить тебе жизнь имелась только одна возможность. Да, магически мы муж и жена, нас связал древний обряд. Но в действительности мы чужие люди, совершенно незнакомые, без всяких взаимных чувств и без надежды на общее будущее. Как сложится дальше – увидим, думаю, ты скоро будешь совершенно здоров и наши пути разойдутся.
Она с силой ударила ладонью по стенке фургона и замолчала. Крис сокрушенно вздохнул и тут же беспечно ответил :
–Ну, не злись, считай, что мы с тобой обо всем договорились, тебе не стоит ни о чем беспокоится, между нами все будет так, как ты пожелаешь.
Помолчали, потом Анна решилась задать вопрос:
–Зачем ты надел пакоты на себя, это огромный риск? Магическая защита королевского дворца сама по себе блокирует Силу каждого гостя.
– Да вот, поспорил с одним другом, что пройду через защиту дворца Бенедикта неопознанным. Прошел. Пакоты хорошо маскируют особенности Силы. Кто же знал, какие приключения меня ждут дальше. Да и ладно, теперь все будет хорошо.
Девушка как-будто задумалась и медленно проговорила:
– У меня появилось чувство, что я зря увела тебя из дворца. Вовсе не спасла тебя, лишь поставила твою жизнь под угрозу. Король не стал бы преследовать тебя, но ты получил бы быструю помощь опытных дворцовых целителей. Кто ты, Крис ?
–Ты умница, Анна. Однако же не забивай свою прелестную головку ненужными мыслями,– голос Криса в темноте звучал устало,– если бы ты не увела меня тогда с собой, я бы лишился таких приключений! Он на самом деле пошел на поправку, уже через день самостоятельно ел, умывался и менял одежду, завел знакомства в караване и теперь уже не только уделял настойчивое внимание Анне, но уходил к своим новым знакомым развлечься разговорами. Иногда он пристально вглядывался в девушку , как-будто пытался что-то разгадать, но ни о чем не спрашивал и не рассказывал о себе. Каждый примерно предполагал достаточно высокий статус своего попутчика и видел его уровень Силы.
Анна научилась у Криса нескольким новым приемам в работе с Силой, попрактиковалась в разговорном лангедонском языке, который ее спутник знал в совершенстве. Порой они обсуждали труды известных ученых о сути магической науки и об устройстве мира. Крис поправлялся, время в пути летело незаметно. Пришла пора принимать решение об их дальнейшей жизни.
В этот день караван должен был остановиться в полдень в небольшом городке Норхельм, остановка планировалась на три-четыре дня, кахмор нужно было успеть за это время много необходимых дел. Анна посетила старейшину, сообщив ему о своем решении остаться в этом городе. Сказала об этом Ниле и Филиппу.
Вот уже два дня у кахмор кипела заготовительная и ремонтная жизнь. На рынке закупались продукты, необходимая посуда, одежда и обувь, материалы для ремонта фургонов, одеяла и другие необходимые вещи и припасы. Анна каждый день уходила на рынок, чтобы в оставшиеся дни побаловать детей игрушками и сладостями. Она уже закончила работу со стазисными ларями, подзарядив их Силой до предела, укрепила их магические контуры, обновила защиту. Теперь почти год ее друзья смогут надежно хранить мясо, рыбу, молочные продукты, фрукты и овощи, не беспокоясь об их качестве.
Крис остался в лагере, прощаясь со своими новыми знакомыми, проводить Анну на городской рынок вызвался Филипп. Они быстро накупили корзину фруктов, наполнили мешок игрушками и сладостями. Обратно возвращались через небольшую рощицу невысоких деревьев. Анна шла рядом с Филиппом, который нес покупки и думала о чем-то своем.
Ее спутник остановился, опустил на землю свою ношу и сделав шаг, опустил ладони ей на плечи. Его темные глаза с горькой обреченностью смотрели на нее :
– Анна,– тихо произнес мужчина,– быть может, ты не станешь спешить, подумаешь еще несколько дней? Я знаю, Крис тебе не настоящий муж, он может уходить без тебя. А ты останься, здесь будет твой дом, у тебя буду я и ты никогда не встретишь того, кто будет любить тебя больше!
Губы Анны дрогнули и неожиданно для самой себя из глаз ее полились слезы. Она не плакала никогда, даже в детстве, даже когда безмерно уставала от тренировок, даже когда теряла своих родных…Но сейчас что-то дрогнуло в ее душе и слезы хлынули сами собой и она не пыталась их унять. Прижавшись лицом к груди Филиппа, обнимая его спину, она рвала свое сердце, как-будто и Филипп, и остальные кахмор были ее семьей, которую она оставляет навсегда. Не так долог был ее путь с народом кахмор, но все своим существом она почувствовала, что оказалась в месте, где ее долго ждали, где она всегда будет своей, родной, понятной и любимой. Сидя у вечерних костров, слушая неторопливые разговоры, подпевая печальным песням, она не раз ловила себя на мысли, что все это ей уже знакомо, что это с ней уже когда-то случалось : и запах дыма, и тихий говор, и перебор струн. И тепло рук Филиппа, касавшегося ее спины, укрывавшего ее теплой шалью и протягивающего чашку горячего чая. И то, как он смотрел на нее, с такой тоскливой, обреченной нежностью. И она чувствовала, горько ощущала всей своей душой, что ей предназначен другой путь, отдельно от кахмор. Не вместе.