– Виктор Афанасьевич. На Камчатке час назад было землетрясение.
– Да, знаю. – ответил тот равнодушно. – 4-4,5 балла. Но сейчас всё спокойно.
– Не всё. Гряда копит энергию. Будет прорыв. С перспективой извержения 2-3-х дней.
– Маловероятно. Густая лава. «Крышки» на вулканах прочные. И «котлы» на глубине 30-32 километров.
– Уже 25-и. Произошло обрушение под Камнем. А под Малой Удиной растут давление и температура. Да и в «крышках» много трещин. Будет взрыв.
– Не сгущайте краски. Немного потрясёт, спустит газ, тепло уйдёт в гейзеры. И всё. По приборам пик пройден. Лава охладиться и застынет.
– У вас там люди.
– Да. Они уже сообщали, что несколько гейзеров активировались, даже появились новые. Но сейчас всё спало. Не паникуйте.
Он отключил вызов. Ещё раз просмотрел фильтры. Возможно, профессор был прав. Сейчас всё разрешится. Ну, пофонтанируют гейзеры неделю – другую. И всё. Лава застынет, увеличив прочность «пробки». Пошёл, налил себе кофе, лёг на диван. Но не спалось. Думал о Камчатке. «Что это? Сбой программы, или его мнительность?» Зум с компьютерной заставил его сесть на диване. На часах 6-30. Он уснул, не заметив как. Холодный кофе стоял около дивана. Он пошёл к компьютерам. Пробежался по фильтрам. Активное трещинообразование, но есть тенденция. Из-под купола Камня шла наклонная трещина. Вырвет около соседа. Скорость говорит о том, что прорыв будет через 30-35 минут. Он видел, как по трещине идут горячие газы, как магма идёт следом, кипя, как вода в самоваре. Но происходил и другой процесс, купол оседал. Давление сбросится, лава густая. Может он действительно «сгущает краски». Он взял телефон.
– Профессор. Прорыв газов на юго-восток от купола Камня. Примерно минут через 30-35. Выброс породы и газов.
– Спасибо. Я свяжусь со своими.
Он смотрел на экраны. На глаза попалась единственная серая клавиша фильтров – биофильтр. Он вздохнул. Биофильтр «ел» много ресурсов. Он «видел» всё, что крупнее крысы. Он отключил все другие фильтры, включил биофильтр. Зона извержения выглядела как белое пятно радиусом 50-55 километров. На нём было только 11 зелёных точек. Он поднял архив 12-и часовой давности. Белое пятно с радиусом в 30-35 километров. Животные покидали зону. Снова за телефон.
– Виктор Афанасьевич. Животные покинули зону. Будет извержение.
– А вы откуда знаете? – в голосе профессора слышались раздражение и издёвка.
– У меня новейшие системы слежения. Животные очистили зону в 50 километров. В этой зоне только 11 объектов.
– 10 – наша экспедиция. Кто 11-я?
– Не знаю. Он на северо-восток от группы. Порядка 2,5-3 километров, у камня.
– Спрошу у своих. Может Ян собаку взял.
– Спросите. И скажите им, чтобы уходили. У них ещё есть 1,5 суток.
– До этого вы говорили о 2-3 сутках?
– Прогнозы изменились. 1,5-2 суток. Купола начали осыпаться. Идёт свежая лава.
– Хорошо, позвоню.
Он снова вернул фильтры в рабочий режим. «Будет взрыв, но где? Камень ближе всего к поверхности. А в Малой Удине резко подскочило давление». Он позвонил в Лондон, своим коллегам. Редко можно наблюдать такое явление. За 30 минут было согласовано всё. А в его дверь постучали, прибыли сотрудники Московского Горного института. Виктор Афанасьевич был ректором Харьковского института. Принесли системные блоки, провода. Развернули внутреннюю сеть. Теперь каждый фильтр отображался на отдельном компьютере. Возросла оперативность работы.