Мочалка возникла неожиданно. Была она чем-то встревожена, вела себя странно, даже вызывающе. Впрочем, к ее выкрутасам он давно привык. Была она его постоянной девчонкой уже почти два месяца. Срок невероятный, но он не возражал. С ней не было скучно. Веселая она была. Немного дикая, но ему нравилась. А сейчас какая-то тень застыла на ее лице.
– Закажи мне пару бутербродов, – нагло произнесла девушка и подозвала Клюкву. Та приняла заказ, Мочалка кивнула Стайеру:
– Заплати!
И никакой радости во взгляде, гордости за своего парня. Вся сеть его поздравляет – этой все равно!
– А сама? – спросил он.
– Я на мели.
Клюква вопросительно посмотрела на Стайера, тогда он снисходительно кивнул, позволив списать со своего счета жалкую мелочь. Когда та отошла, Мочалка зло произнесла:
– У меня залет.
– Да ну? – раньше ему с этим встречаться не приходилось. Что-то об этом слышал, но толком ничего не знал. Единственное, что ему было известно – такое случается редко. Еще говорили, что это опасно, и как сейчас себя вести с ней, он не понимал. И чего лезет со своими проблемами? – вдруг подумал Стайер. – Не до нее.
– Врешь? – только и произнес он.
– Без дураков, – ответила она. – Поговорила со старухами. Сказали, что такое бывает. Редко, но случается.
– И что?
– Боюсь.
– Слышал – нужно сделать простую вещь…
– Мне сказали. Дали адрес, – нервно перебила она.
– Что сказали?
– Сдать эмбрион.
– Так сдай и дело с концом.
– Боюсь.
– Дура. Говорят, там еще приплатят.
Об этом он тоже где-то слышал, но что такое этот эмбрион – не представлял. Да и зачем мужчине забивать голову всякой ерундой?
– Говорят, – нервно ответила она.
– Ну вот.
– Все равно боюсь.
– Когда это нужно делать? – спросил он, сам не зная зачем.
– Вчера! Чем раньше – тем лучше!
– Так иди!
– Не могу, – и Мочалка заревела.
Он терпеть не мог девичьих слез. И жалости не терпел ни к себе, ни к кому другому, поэтому не знал, как реагировать. И к Чужому он жалости не терпел. Не понимал – что с ним сегодня случилось! – вспомнил он, и зло посмотрел на Мочалку. Она уже начинала его раздражать.
– Загнешься – ты этого хочешь? От такого копыта отбрасывают, – спокойно произнес он. Мочалка перестала плакать, застыла. Вдруг вскочила и затараторила:
– Да! Ты прав! Нужно идти?! Когда?
– Вчера! – засмеялся он.
– Конечно! Прямо сейчас. Мне дали адрес – там сидят круглые сутки.
– Все будет путем, – с облегчением вымолвил Стайер.
– Бутерброды, – у столика появилась Клюква. В руке она держала тарелку с едой.
– Не хочу. Не сейчас, – отмахнулась Мочалка. Но подумав, добавила: – Заверни с собой.
– Хорошо, – и Клюква удалилась.
Мочалка подождала, пока та вернется, взяла бутерброды, хотела уже идти, вдруг спросила:
– Случайно не знаешь, что такое этот эмбрион?
– Нет, – честно признался он. – Дрянь какая-то. Нужно просто от нее избавиться и все.
– Вот и я не знаю.
– Какая разница? – равнодушно вымолвил он.
– Ты прав, разницы никакой, ушла.
Стайер сидел за столиком долго. Иногда отпивал небольшой глоток, закусывал бургером, который никак не кончался, и не понимал, что с ним. Радости не было. Он отлично прошел сложный маршрут, опередил всех, избавил город от Чужака. И вспомнил надпись, светящуюся большими жирными буквами на экране: «Осторожно. Появился новый Чужой. Необходимо начать игру и уничтожить. Ставка… коинов». Чужого он догнал, сделал это мастерски, в конце концов, заработал кучу коинов, но что-то было не так. Он выполнил инструкцию, не нарушил ни одно из правил. Тогда в чем дело? Что-то свербит… Те прежние не задавали вопросов. Просто убегали, он их догонял. В конце игры всегда было ощущение победы, превосходства над врагом… Глаза! Он видел их в эту минуту. Словно, это была не игра. И человек тот не был монстром, которого требовалось уничтожить. И кровь у него была настоящей. А Мезонка? Без шлема она казалась совсем ребенком. Но вспомнив, как она проломила парню череп, подумал: – Почему, чем они мельче, тем злее? Почему девицы ведут себя в играх куда круче парней? Интересно, смог бы он вот так – арматурой по голове?! Может и нет. Без шлема точно нет…
Пока еще не стемнело, ноги сами привели его в то место. Зачем пришел сюда, не понимал, теперь стоял и озирался. Здесь он спрыгнул со второго этажа. Здесь сидел Чужой. Стайер не понимал, что ищет. Вот кирпич, которым Чужой в него бросил в первый раз. Огромный булыжник равнодушно лежал на земле. Что дальше? Он зачем-то стащил с головы шлем. «Немедленно наденьте шлем!» – скомандовал тот. Стайер его не послушал, продолжая оглядываться. Без шлема все смотрелось по-другому. Вот кровь на бетонной балке, о которую Чужой споткнулся в последний раз, прежде чем ему проломили череп. (В шлеме этого бы он не заметил.) Она стекла с бетонной балки на землю, образовав лужицу. Стайер внимательно осматривал место, словно хотел что-то понять. Зачем он сюда притащился?! Это была просто игра, где Чужой был нарисованным монстром, которого по правилам нужно было уничтожить. (Что он и сделал!) Но, бурое пятно говорило об обратном. И парень замер, тупо уставившись прямо перед собой:
По земле ползли муравьи. Они что-то тащили. Куда, зачем? Тоже, наверное, зарабатывают муравьиные коины, – подумал он. Муравьи огибали пятно крови, не ступая в него. Заметил мух, которые смело прилипали к этому месту. Кровь высохла, и только красное пятно выдавало ее местоположение. Мухам нравилось здесь. Эти ничего не тащили, получая неведомое наслаждение. Иногда отлетали, но возвращались, словно их сюда притягивало. Стайер долго за ними наблюдал. В шлеме их бы не заметил, но сейчас он видел все. Одна из мух, которой, видимо, надоело созерцание чужой крови и запах смерти, подскочила и ловко запрыгнула на другую муху. Та, оказавшись внизу, от неожиданности басом зажужжала, пытаясь сбросить наглеца, но быстро смирилась с этим положением, получая мушиное удовольствие. Так какое-то время в луже запекшейся крови они занимались любовью. А муравьи, жуки и прочая мелочь, огибая это место, продолжали топать по своим насекомым делам.
Зачем он сюда пришел? Что ищет? – ответ он так и не нашел…
Пришел в себя, когда вернулся домой. К шлему подключил джойстик, упал на кровать, тихо придаваясь счастью игры. Мог играть воображением, мысленно передавая точные команды – чудо-шлем прекрасно его понимал, он был способен на все, но хотелось занять руки. Игры менял, выбирая все новые и новые. В основном то были гонки. Потом перешел на ГПА. Здесь нужно было делать то же, что делал он несколько часов назад – мчаться и побеждать. Врагов было много. Появлялись они с разных сторон – выпрыгивали из окон, падали с неба, выбирались из-под земли. Стайер должен был их уничтожать. И он делал это. Стало хорошо, уютно. В такие минуты можно не думать ни о чем – скорость не позволяет. Внимание сконцентрировано – тогда ты победишь. Это счастье, когда есть игра, в которой ты живешь.
И уже поздно ночью, выбрав спокойную аркаду, под нее и уснул. Все нормально, все хорошо, так и должно быть. Есть игра, девчонки и еда. Больше ничего и нет, – это последнее, что пришло на ум, прежде чем он растворился во сне…
2
Вчера уходя из бара, он прихватил немного выпивки а, проснувшись, решил обработать рану. Колено болело, Чужой расцарапал ему ногу кирпичом. Он плеснул на тряпку некрепкое пойло, приложил, немного подержал. И вдруг шлем, словно, умер. Шлем ослеп. Не было сети, не было никого. Казалось, в целом мире он остался совершенно один. Через мгновение на экране появилась надпись: «Нет сети. Немедленно проверьте настройки или обратитесь в тех. поддержку». Он стащил с головы шлем, начал его трясти, бить им о матрас, снова надевал, снимал, и так много раз, но тщетно.
Проклятый Чужой! – подумал он, не зная, что ему делать дальше. Нет сети – значит, он не может никого найти, его тоже никто не видит и не слышит. Не работает навигатор – придется слоняться по городу, вслепую выбирая маршрут. Нет доступа к аккаунту – его счет завис где-то в лабиринте сети. Теперь у него нет ни единого коина. Вернее есть, но воспользоваться ими он не может. Значит, он не может ничего! Даже найти чертову тех. поддержку он не знает как. А еще… Пожалуй, это было главным!… он не может играть! Только Бродилка давала такую замечательную возможность, теперь игры для него были недоступны! Вот попал, так попал!