– Здесь не нужно платить – у нас все бесплатно, все по-другому.
Какое-то время он размышлял, зло озираясь по сторонам. Наконец пробормотал:
– Да уж, по-другому. А спите вы вчетвером и называете это любовью.
– Пойдем, – настойчиво повторила она.
– Ладно, пойдем.
И уже в номере небольшого уютного дома под названием отель, лежа в темноте на белоснежной простыне, он вспоминал эту странную девушку. Она была совсем другая, чем те, с которыми он привык общаться. Новенькая, чистенькая. Это если взять пряжку от ремня, долго мелким песком ее тереть, тогда она засверкает. Там у скамейки она зачем-то взяла его за руку и повела за собой. Ладонь у нее была теплой и нежной. Почему он раньше не ходил так с девицами? Это даже круче, чем секс. Теплая рука. Любить теплую руку…
На прощанье она спросила:
– Почему у тебя нет тату? Все ваши разрисованы, как чушки, а у тебя их не видно. Потому и подумала, что ты наш.
– Не хочу быть как все, – ответил он.
– А еще ты не носишь на голове… Как это называется?
– Шлем.
– Да, шлем… Ладно. Спокойной ночи, – на прощанье сказала она.
– Чего? – не понял он. – А, да, спокойной, – буркнул он и снова подумал, – теплая рука… красивые глаза… теплая рука…
Утром девушка постучала в дверь номера, разбудив его:
– Доброе утро!
– Какое?
– Доброе, – улыбнулась она. – Это приветствие такое.
– Да. Приветствие… Привет!
– Ты уже завтракал?
– Нет. Мне нужно…
– Я все узнала, скоро будет автобус, тебя отвезут назад.
– Хорошо.
– А сейчас тебе нужно позавтракать.
– Хорошо, – согласился он, вспомнив, что сутки ничего не ел. – У меня шлем завис, я говорил уже – коинов нет!
– Пойдем, – произнесла она.
Они спустились в просторный холл, девушка открыла дверь, на которой было написано «Ресторан». Здесь находились несколько человек, которые что-то ели. В воздухе витал удивительный аромат. Девушка села за столик, взяла в руки меню.
– Что ты будешь есть? – спросила она.
– Еду, – ответил он.
– Я понимаю. Какую?
– Ну…, можно с запахом бекона.
– С запахом? Хорошо. Что еще?
– Можно с запахом сыра.
– Так. Еще?
– Что еще?
– Все, что угодно! Хочешь творог? Оладьи? Можно жареные тостики. Их здесь вкусно поджаривают. Если очень голоден, можно заказать отбивную или котлету,
– Чем отбивную?
– Молотком! – она едва себя сдерживала.
– Зачем молотком?! – но заметив веселые искры в ее красивых глазах, зло сказал:
– Может, у тебя и клубника есть? Или клюква?
– Ты ешь на завтрак клюкву?
– Послушай, просто попроси еду. Все равно какую.
– Хорошо, – согласилась она и подозвала официанта. Тот достал карандаш, блокнотик и начал записывать, а она диктовала:
– Яичницу с беконом… Из трех яиц… Нарезку колбасок. Дальше… Сыр. С запахом.
– Я понял, – кивнул официант, – с голубой плесенью или с зеленой? Или вы желаете бри?
– Не надо мне плесень! – не выдержал Стайер.
– Хорошо! – улыбнулась девушка. – Тогда сыр. Просто сыр. Порцию оладий и клубничное варенье. Еще клюквенное. Что ты будешь пить? – спросила она.
– Я утром не пью, – отрезал он. – И тебе не советую.
– Всухомятку будешь питаться?
– Не всухомятку, – и сказал официанту: – не выпить, а попить.
– Хорошо, – согласилась девушка, спрятав улыбку. – Тогда кофе?
– Да, – ответил он, – можно с запахом кофе.
– Нам две чашечки ароматного Капучино. Я тоже выпью… То есть, попью. И, пожалуйста, кофе с запахом кофе! Непременно с запахом! – спрятала она улыбку. – Пожалуй, все.
Официант собрался было отойти, но Стайер добавил:
– Слышь, фраерок, и распечатай все покруче, чтобы без дураков, ты понял меня?
– Простите? – замер тот и внимательно посмотрел на Стайера.
– Яйца поджарьте подольше, мой друг не любит глазунью, – пояснила девушка.
– Да! Конечно!
Когда официант отошел, Стайер спросил: – Вы питаетесь плесенью?
– И даже едим червяков! – сорвалось у нее, но шутки он не оценил.
– Отстой! – пробормотал Стайер.
Потом она с интересом наблюдала за тем, как он ест. Иногда Стайер ловил на себе ее взгляд, о чем она думает, не понимал. Да и не интересовали сейчас ее мысли, потому что такой еды он еще не пробовал. Странная это была еда. Из чего она сделана – он не знал, да и не мог знать. Было невероятно вкусно. Когда добрался до, так называемых, оладий – удивился. Распечатанные кругляшки были политы странными пищевыми добавками, пахнущими клюквой и клубникой. Две красные лужицы растекались по тарелке, а в них купались сочные шарики. Он видел их где-то. Память подсказала, что в сети были точно такие же аватарки. Они так и назывались – Клюковка и Клубничка. Попробовал – не обманули. В баре на 24-й посыпали добавками именно с таким вкусом. А потом он пил кофе, который был с запахом кофе. И никаких червяков и плесени…
– Наелся?
– Да, – коротко ответил он, вставая из-за стола.
Спустя немного времени он ехал в автобусе, одиноко сидя на последнем сидении в самом конце салона и смотрел в окно, а вдалеке открывалась удивительная панорама. Бесконечные поля, небольшие пролески. Земля, покрытая высокой травой. Иногда пробегали незнакомые зверушки, а они неслись все дальше, проезжали мимо небольших озер, перемахивали через речки. Картина поражала – это было бесконечное полотно, конца которому не было видно. Кто его придумал, кто нарисовал? Он привык к городским пейзажам, где скелеты домов с прямоугольными глазницами выбитых окон занимали все пространство, а тут… И еще вспоминал странное место, где жили седые люди, которые ходили с собаками, привязав их длинными веревками. Вспоминал незнакомку, у которой были красивые глаза и теплые ладони. На прощанье она сказала:
– Сядешь один, ничего никому не говори. Спросят – скажешь, что ты из 25-ой. У нас часто бывают гости. Только сбеги незаметно, чтобы тебя не искали. Все. Прощай, мой дикий человек.
– Ты не поедешь? – зачем-то спросил Стайер.
– Я там уже была не один раз. Ну, все, пока.
– Пока, – ответил он и добавил, – у тебя красивые глаза. Без дураков.
– Спасибо, – улыбнулась девушка, – может быть, когда-нибудь еще свидимся.
– Может быть!
Потом она подошла к автобусу и начала что-то объяснять старому парню. Видимо, он был здесь за главного. Тот кивал головой, изредка поглядывая на него. Стайер слышал, что она говорит, но из ее слов ничего не понял:
– …это студент из 25-й резиденции. Он у нас на стажировке. Папа просил его проводить на вашу экскурсию, это тема его исследований…
Короче, несла она полную околесицу, ерунду, чушь несусветную. Полный отстой!
– Конечно, не беспокойтесь, – ответил ей старый парень и направился к автобусу. С группой он не поехал, проводил всех к автобусу и удалился.
4
Вот и город. Знакомые унылые пейзажи. Иногда попадаются заброшенные строения – сгоревшие, полуразрушенные, с выбитыми окнами. Хаотичные номера домов подсказывают, что автобус движется к центру. Кстати, об автобусе. Садясь в него, Стайер с удивлением заметил, что на его боках была надпись: – «Еда». На таких действительно развозили еду. Вернее, пищевые добавки – их мешками укладывали в отделения багажных отсеков. Когда-то в детстве он такие автобусы разгружал. А в салонах, – понял он, – оказывается, сидели люди, которых ненадолго привозили сюда на… экскурсии. Странное слово – «экскурсия». Окна были затемненными, даже черными, поэтому, снаружи невозможно было разглядеть, кто находится внутри…
И вдруг он заметил надпись: «Семьдесят восьмая». Номера домов – 1, 2,… Вот 5. На нем висела табличка: «Техническая помощь». Теперь Стайер неотрывно следил за маршрутом, ничего не пропуская. Они проехали еще пару кварталов и остановились у древнего здания странной формы, которое конусом уходило в небо. Такие дома были разбросаны по всему городу, в них никто не жил, никто на них внимания не обращал, все равнодушно проходили мимо. Автобус замер, и люди без шлемов начали выходить на улицу, где никого не было. Место было заброшенным – еще один дырявый район. Кто-то из толпы воскликнул:
– Пока я открываю ворота Храма, пожалуйста, никуда не отходите. Займет это несколько минут.
Храма? – подумал Стайер. Он не знал, что это означает, такого названия раньше не слышал. Оглянулся, сделал пару шагов в сторону, какой-то парень его окликнул: