Ни секунды не задерживаясь, Реммет заехал в город. Тот ничем не отличался от других северных поселений – серые, угрюмые дома простой планировки без изысков. Разве только что в редких украшениях зданий чаще всего фигурировали скульптуры драконов, обитавших в этих краях тысячу лет назад, и барельефы с изображениями поверженных кракенов – дань памяти предкам скальдсцев – великих мореходов, одолевших в боях чудищ из глубин, что отправлял на поверхность языческий бог морей высокомерный Шардун как наказание для скальдсцев, презиравших смерть и не страшившихся невзгод воинов.
Проехав тихие, полупустые улицы, Реммеет добрался до часовни, где занимался служением богам единственный послушник по имени Арло. Услышав стук лошадных копыт по брусчатке, он выскочил наружу. Только увидев, сразу узнал всадника:
– Реммет из Зельдена?
– Да, это я. А ты кто будешь?
– Я послушник Арло! Берегу эту часовню, пока у неё не появится новый блюститель. О том, что ты можешь приехать, мне доложили заранее.
Любой бы этому удивился, но не Реммет. Он прекрасно знал, что церковь, зная, куда отправляется любой из инквизиторов, всегда старалась предупредить церковников не только в месте назначения, но и в соседних поселениях, чтобы помогли в случае чего. Такая дотошность позволяла инквизиции лучше выполнять свою работу. У встречающего церковника всегда были в наличии готовый кров, пища и запас денег для гостя.
Инквизитор слез с лошади.
– Сколько лет, сколько зим! – продолжал послушник, – давно к нам в гости не захаживали такие, как ты. Куда путь держал, брат-инквизитор?
– Прости, что потревожил твой покой, брат. Я гнался за колдуньей несколько дней в окрестностях соседних поселений. К сожалению, она ушла, но далеко скрыться не могла: след от магии сохранился, и я чувствую его до сих пор. Это и привело меня сюда.
– Как редко бы ни появлялись у нас персонажи, подобные вашим товарищам по ордену, ведьм лично я никогда за три года пребывания здесь не видел. Вчера, а уж, тем более, сегодня я точно не замечал ничего необычного.
– Проклятье… – отвечал Реммет, – сколько суток гнался за ней, сколько сил потратил, а теперь всё кончено…
– Не переживай, брат-инквизитор! Помни: для нас главное, чтобы боги увидели, как страдают и стараются последователи его во имя веры. Забудь про результат и живи дальше с именем Идвенса на устах! Сражайся и убивай во имя богов, во имя веры! Тогда и награда будет высока.
Реммет кивнул:
– Верно говоришь.
Инквизитор выдавил из себя ответ устало, нехотя, стараясь самого себя расслабить. Он и хотел бы объяснить послушнику, что такое значит быть всегда в дороге, находиться на волоске от смерти, питаться порою одними сухарями с водой, грибами, да кореньями, если не повезёт чего-нибудь добыть на охоте. Тяжело назвать братом человека, который с тобой из одного котла в долгих походах не ел, спину твою не прикрывал. А этот послушник целыми днями с икон пыль сдувал и поэтому не понимал, что означает потерять на поиски мага порою даже недели, но в один момент всё достигнутое потерять. Потому Реммету эти приободряющие слова были всё равно, что руку на раскалённые угли положить и представить, что это куски льда. Да и то, как послушник подбадривал его, могло в иной ситуации показаться издевательством. Но инквизитор помалкивал, стараясь не упрекать церковника в жеманности. Их учат говорить всегда чисто, чётко и без грязи, ибо иной не сможет нести пастве слово «Великой Альды». Так что бедный смотрящий даже бы не понял, в чём провинился, а Реммету срываться в этом случае всё равно, если бы инквизитор сам пригласил Маггота поработить его душу.
– Ещё что-нибудь требуется? – спросил Арло, – могу состряпать обед или сразу подготовить постель, если устал с дороги.
– Спасибо, еду не стоит. Трапезничать буду в таверне. Постель приготовишь ночью. Я другое от тебя хотел… Узнать кое-что.
– Спрашивай, на всё, что смогу, отвечу!
– Что за василиск?
– О! – махнул рукой Арло, – эта тварь пока весь город не съест, не успокоится. Начинала со скота, а теперь поедает всех, кто ночью на улице появляется, вылезая из подземелий Реттона. Пришлось комендантский час вводить, так она и стражников убивать умудрялась, хотя у этих латы, ружья, шпаги, пики, алебарды. Тварь огромна: длиной шагов сто или даже двести, высотой в два локтя. И зубища длиной, как ступня человека, – пожал плечами, – так описывали её те, кто успевал спастись. Правда это всё или нет, не знаю, да и слава богам, да и, надеюсь, не узнаю! Но что точно понятно, покоя эта дрянь совсем не даёт. Ночью вводится комендантский час, горожане двери, окна на все замки и ставни закрывают. Торговцы из города уезжают, крестьяне думают переселяться. Стража справиться тоже не может.
– А что егеря?
– Кто живой остаётся, отдают задаток и больше сюда не возвращаются. Один так вообще бургомистру Эльо посоветовал поселение покинуть, настолько всё плохо с этим василиском у них. Такие дела… – смотрящий Арло снова пожал плечами.
– Понятно, – отвечал Реммет, – думал, магия замешана. Раз нет, то и хорошо. Пойду, поем. Потом продолжу поиски колдуньи. Вечером вернусь.
– Без проблем. А что до василиска, даже не лезь в это, брат-инквизитор. Дело гиблое, как пить дать…
***
«Наконец-то, нормальная еда…» – подумал Реммет, приступая к трапезе. Сначала схомячил тарелку похлёбки, а потом перловку с курицей. Обильно запил всё молоком, и теперь сидел довольный с полным животом, внимательно слушая разговоры местных, надеясь что-либо разузнать о колдунье.
А говорили посетители таверны помимо бытовых тем для фермеров и горожан о василиске. Как позже заметил Реммет, это была на самом деле одна из главных тем для разговора. Ну, и конечно, приезд инквизитора тоже был новостью не последней.
– Слышал я, съел василиск Болара с васильсковой фермы неделю назад… – начал первый из компании за соседним столиком.
– Да… Жалко парня, хотя такой хороший был. Он с моей дочерью дружил, – подхватил второй.
– А как это произошло? Он комендантский час не соблюдал? – спросил третий, удивлённо приподняв брови.
– Как раз таки соблюдал! Говорят, василиск уже днём начал вылезать! – отвечал второй.
– Бред! Василиски боятся солнечного света, поэтому и живут в подземельях днём, вылезая на охоту только ночью! – возразил первый.
– Правда что ли?! А ты хоть раз живого василиска видел? Нет! Вот и не говори, раз не знаешь! – возмутился второй.
Вдруг перед глазами инквизитора возник чей-то живот.
– Привет! Ты тот самый инквизитор? – спросил незнакомец звонким юношеским, слегка трясущимся голосом, взволнованно глядя на Реммета.
Инквизитор поднял глаза. Взору его предстал совсем ещё молодой парень, одетый почти как инквизитор, но за исключением одной детали: на голове носил треуголку с единственным гусиным пером – верный знак того, что перед тобой стоит егерь.
– Ну, допустим… – вздохнул инквизитор.
– Меня зовут Йелло. Я егерь. Пришёл сюда за василиском, чтобы помочь людям, спасти их.
– Благородно.
– Ты не против будешь, если я подсяду?
– Я скоро ухожу, так что без проблем.
– Скоро уйдёшь? – удивился Йелло и сел за стол.
– Да, – отвечал Реммет, невозмутимо реагируя на приставшего егеря.
– Я просто хотел с тобой кое о чём поговорить. Это связано с василиском.
– Я инквизитор, а не егерь. Так что нам не о чем говорить.
– Как раз наоборот! – улыбнулся Йелло, – Выслушаешь меня?
– У тебя три минуты, – отвечал Реммет.
– Хорошо! – обрадовался Йелло, – я следил за тобой с того момента, как ты сюда зашёл, и, как вижу, ты умеешь слушать. Обратил внимание на что-нибудь интересное?
– Говори конкретнее.
– Василиск, инквизитор. Я знаю, что вы изучаете краткий курс зоологии тварей, с которыми борются егеря. Поэтому ты явно в курсе, что многих из реликтовых тварей можно создать магией, верно? – Йелло улыбнулся.