– Она со мной говорила так, словно я шестилетний ребенок, – пожаловался Стэн.
– Она сказала тебе правду. Если человеку говорят правду, это знак уважения.
– Как будто тебе больше нечем заняться, кроме как возить меня по всяким буеракам.
– Ты же мне всегда говорил, что у меня работа – не бей лежачего.
– Так и есть. Никогда не мог понять, зачем ты тратишь время на то, чтобы гоняться за всякими психами и бродягами. Или эти бытовухи? Скажем, муж, который нализался и не стоит на ногах? Мы с тобой оба отлично знаем, что поймать кого бы то ни было можно разве что потому, что преступник оказывается еще тупее, чем… Куда это ты, Джон? Мы проехали мою подъездную аллею.
– Извини. В этом тумане ничего не вижу.
– Мог бы сориентироваться по белке.
У Стэна Кардинала высилась перед домом огромная медная белка – старинный флюгер, который он где‑то раскопал много лет назад. В тумане она выглядела жутковато. Кардинал осторожно развернулся и въехал на аллею.
– Позвони мне завтра, и мы тебя отвезем к кардиологу. Если я не смогу, тогда Кэтрин с удовольствием… Подожди. – У него жужжал телефон.
– Кардинал, где вы? – Это была сержант Мэри Флауэр. – Код 10–47, угол Мэйн‑стрит и Макферсон, там нужны все, кто может приехать.
– Еду. – Он отключился. – Должен бежать, – сказал он Стэну. – Когда будешь знать, во сколько завтра прием, позвони Кэтрин.
– Экстренное происшествие? Опять какая‑то бытовуха, а?
– Ограбление банка.
Федеральный банк был недалеко, ближе к центру города, на Мэйн‑стрит: приземистое строение из красного кирпича, не делавшее никаких попыток слиться с вековыми постройками, которые его окружали. Кардинал денег здесь не держал, но помнил, как в детстве заходил сюда с отцом. Когда он подъехал к фасаду, у здания уже стояли три черно‑белые полицейские машины, припаркованные как попало на мостовой и тротуаре.
В дверях что‑то тараторил в телефонную трубку Кен Желаги; по габаритам он не уступал медведю гризли и сам называл себя «безумным венгром». Он поднял руку в знак приветствия, когда Кардинал приблизился.
– Злодея и след простыл. Мы сейчас пытаемся раздобыть заградительную ленту. Весело будет искать парня в этакой гороховой похлебке, а?
– Кто‑нибудь пострадал?
– Никто. Но некоторые здорово потрясены.
– Делорм там, внутри?
– Да. Ей, в общем‑то, удалось взять ситуацию под контроль.
Лиз Делорм не только была первоклассным детективом, но и обладала спокойствием и рассудительностью, которые очень помогали при общении с частными лицами. Внешность у нее тоже была неотразимая, но в данном случае играло роль именно рассудительное поведение. Кардинал успел поработать на нескольких ограблениях банков, и обычно на месте преступления царило всеобщее возбуждение, грозившее перейти в истерику. Но при Делорм все сотрудники банка смиренно сидели за своими столами, ожидая, когда их опросят. Сейчас она беседовала с управляющим в его кабинете со стеклянной дверью.
Сам управляющий ограбления не видел, но направил их к молодой кассирше, которая всего несколько минут назад смотрела в дуло пистолета. Кардинал позволил Делорм задать вопросы.
– У него лицо было закрыто шарфом, – рассказала кассирша. – Клетчатый шарф. Как у грабителя в боевике. Все было так быстро.
– А голос? – спросила Делорм. – Какой у него был голос?
– Я его не слышала. Он ничего не говорил… во всяком случае, так мне кажется. Он просто встал вон там, поглядел на меня и передал мне в окошко записку.