Ненадолго… Всего на час. Но на этот час вместе с музыкой Лида уносила его в далёкие от страха переживания. Будоражила глубокое и красивое, последнее что оставалось в душе. Лидины по-детски наивные откровение и чистота напоминали о самом себе – настоящем.
**
Тридцать три розы, тщательно подобранные у прилавка, он украдкой пронес в пустующую гримерку, пока все глазели за кулисами, и поставил в пустую вазу на столик, где лежал её телефон. Он узнал зеркало и столик по чехлу тигриной раскраски, который видел. Случайно проезжал мимо школы, где училась Лида и заметил её с телефоном в руках.
Ушел незаметно. Быстро. Не аплодируя как и обычно и не оборачиваясь. Лида сегодня была не в духе. Возможно, он её смутил…
Иван надеялся, что букет загладит его вину, если она есть. Пускай эта девочка знает, что она – самая лучшая!
Глава 3. Ночной проводник
В безлюдный поздний вечер последний троллейбус подкатил к остановке. Иван возвращался со встречи с ребятами поддатый. Он давно не пил. С того самого дня, как открыл для себя представления в доме культуры, очень редко позволял себе и только в хорошей компании.
На этот раз ежегодная встреча с сослуживцами прошла скучно. Бывшие головорезы понадевали строгие костюмы, и, разбившись на недружелюбные компашки, важно расселись по своим углам ресторанного зала. Поговорить даже не с кем было. А душа пьяного Ивана пела и он пытался заговорить с прежними знакомыми. Вот только слушать песнь его души никто не захотел. В итоге Иван кому-то нагрубил и ушёл раньше сам не помня что сказал.
Салон троллейбуса пустовал, а женщина за рулём зевала и кашляла. Она сразу поморщилась, когда Иван протянул ей рубли, быстро приняла оплату, одёрнула руку и резко стартовала.
Иван удержался за поручень, наклонился и в попытке её развеселить начал тоскливо выть про подвиги… Потом заговорил про невернувшихся пацанов. Его корявое откровение отнюдь не развеселило. Женщина сверкнула хмурыми глазами из под бровей и отмахнулась, – “Пьянь!”
Когда до Ивана дошло, что от него разит, он с грустцой вздохнул и пошёл в конец. Навязываться с болтовнёй он и сам не любил. Война хорошо учила осторожности в словах. В конце пустого салона ему приглянулись задние места и он брякнулся, раскидав руки и ноги, заняв две сидушки разом.
Фонари засыпающего города мелькали за окном. Иван разглядывал их, уткнувшись виском в стекло и слушал гул мотора, прерываемый щелчками реле. Водитель бросала в зеркало короткие опасливые взгляды.
Открылась дверь и вошла пассажирка. В шапке и курточке. Продрогшая девушка на тонких ногах почти влетела, прячась от пронизывающего ветра ранней осени. Расплачиваясь за проезд, она потирала плечи и тряслась. Взяла талончик и осторожным движением заняла сиденье рядом с водителем.
Иван не обратил бы внимания на отдаленное соседство, если бы она сразу не достала телефон. Засиял экран в полосатом тигрином чехле. Иван пригляделся. Вязаная зелёная шапочка венчала макушку, а из под нее торчали маленькие знакомые оттопыренные ушки.
Иван узнал соседку. Лида с опаской покосилась назад, не решаясь взглянуть прямо на него, и поёжилась. Ивана толкнул короткий порыв встать и подойти, но разум удержал на месте. Так и подмывало спросить понравился ли ей букет, подаренный два месяца назад. Но зачем? Только смутит своим нетрезвым видом, как и водителя. Лида – будущая звезда балета! Вырастет и покорит столицу. Обязательно покорит. А он кто?
Заблудившийся на гражданке вояка?
“Пусть себе едет спокойно”, – подумал он и остался на месте. Только глупо улыбнулся и заметил, как недобро продолжает коситься на него женщина. Иван грозно насупился. Он стал подумывать, что надо бы встать и высказать ей в лицо: “Чего это она себе о нем надумала?” Видит, что мужик улыбается глядя на школьницу и уже заподозрила гадкое? Но женщина через секунду угомонилась и стала смотреть вперёд. Иван откинулся на спинку и стал реже дышать, чтоб перегар не достиг и не потревожил Лиду.
Еще одна остановка. Вошли три парня. Молодые пацаны чуть старше Лиды громко топая и гогогча, задёргали поручни и пьяными голосами, кривляясь, стали клянчить у водителя скидку. Женщина отмахнулась от них и денег не потребовала. Ей, похоже, вымученной и усталой хотелось закончить свой рейс. Немного поворчав она повела троллейбус дальше, а парни, толкая друг дружку, не прекращая хохота, заняли места около Лиды.
Она тут же сжалась. Один из них достал из-за пазухи бутылку водки, отпил и предложил друзьям. Второй взял и хихикая посмотрел на Лиду, глотая и морщась. Водочная вонь достигла даже Ивана. Он заметил, как Лида испуганно отстранилась и вжалась в стенку. “Глупая, так нельзя, – подумал он. – Они же сейчас заметят, что ты боишься и начнут приставать. Ну вот… Заметили!”
Парни подсели к ней, окружили и начали грубо знакомится. Лида как загнанная жертва сгорбилась. Разумеется, это их только подзадорило. Иван склонил голову набок и стал предугадывать, что сейчас произойдет?
“Это не тебе глупая надо бояться их”, – подумал он. “А им меня!” Он продрал залитые алкоголем веки и решительно встал.
Шум от парней стал такой, что водитель не выдержала и затормозила посередине дороги. Двери распахнулись. Женщина трусливым голосом пропищала:
– А ну марш отсюда! Оставьте девочку в покое.
Было слышно, как Лида хныкала, а самый крупный из молодчиков обернулся к женщине и матерно послал ее. Иван опустил ребро ладони и с хлопком, матерщинник осел на пол. Аккуратный удар в основание шеи редко, кто выдерживал. Оставшиеся двое, долго не продержались. Иван отбил их слабые удары и ногой врезал одному в живот, отчего тот сложился на пол, другого просто швырнул одной рукой за плечо и тот улетел меж сидений. Лида взвизгнула. Шапка одного из парней слетела и шлепнула ей прямо по лицу.
Водитель завопила: “милиция!” и, схватив телефон с приборки, дико озираясь на Ивана, выскочила из троллейбуса. Иван не успел ей крикнуть, как женщина растворилась в темноте.
“Вот дура”, – подумал он. – “Что за ненормальная?”