Насадный пообедал, вымыл посуду и сел в кабинете за работу - парень, на
сей раз с кейсом в руке, все стучал, методично, через короткие промежутки.
Обычно терпения у посетителей хватало на четверть часа, не более, чаще
всего уходили, оставшись неизвестными, или бросали записку в почтовый
ящик. Этот проявлял чудеса выдержки, в общей сложности пробыв под дверью
около четырех часов, и все это время работа у академика не клеилась -
отчего-то хандрил компьютер, зависала графическая программа, с помощью
которой он составлял из кусочков будущее каменное полотно. Машина была
старая, слабосильная для современных программ, однако удивительно
чувствительная и давала сбои, когда Насадный был не в настроении или
злился. И сейчас у него вдруг слетел файл, где он почти уже выложил
мозаику из полусотни разрозненных деталей. Как только незваные гости ушли,
он обрел душевное равновесие, и все поправилось.
На другой день он попал в осаду с самого утра. В очередной раз, когда стук
прекратился на перекур, у подъезда опять гуляла та же парочка, и парень
сегодня показался более хмурым и решительным. Тогда Святослав Людвигович
снял дверь с запоров и чуть приоткрыл. Гость занес было руку и от
неожиданности застыл.
- Чем обязан? - недружелюбно спросил Насадный. - Нужна рецензия?
На полутемной и гулкой лестничной площадке старого питерского дома каждый
звук усиливался, и потому голос прозвучал будто из динамика.
- Нет, мне не нужна рецензия, - ответил пришедший, крепко держа подругу за
руку. - Мы пришли... Мы хотели поговорить с академиком Насадным.
- Я слушаю.
- Моя фамилия - Зимогор, - представился незнакомец. - Олег Павлович
Зимогор. А это моя жена!
- Понимаю, - буркнул академик. - Что вам нужно?
- У вас сейчас включена какая-нибудь электроника? Ну, телевизор, видик,
радиоприемник...
Как всегда в подготовительный к собиранию панно период, с утра до вечера
работал компьютер...
- А что? Вы ходячий вирус?
- В какой-то степени... Прошу вас, выключите, тогда мы войдем.
- Если впущу!
- Впустите, пожалуйста, мы же достучались... Насадный сходил в кабинет,
выключил компьютер и впустил гостей. Они сняли плащи, со скрытым
любопытством озирая необычное наполнение квартиры, с удовольствием
восприняли, что здесь можно не снимать обуви, и прошли за хозяином в
кабинет.
- Выкладывайте, - холодно проронил академик, знаком указывая на старый
диванчик-канапе.
- Простите, что так упорно прорывался в ваш дом, - сказал Зимогор, кося
глаз на шкафы. - У меня нет другого выхода... Я ваш коллега, работал
главным геологом, теперь... начальником экспедиции. Специальной экспедиции
в системе военно-инженерных войск. Недавно назначили...
- Поздравляю, - ухмыльнулся академик. - Ближе к делу.
Гость вызывал чувства не однозначные: глубокое внутреннее упрямство
соседствовало в нем с некоторой интеллигентской растерянностью и
несобранностью - качествами, которые Насадный терпеть не мог. Но жена его
была мила. Она отстраненно рассматривала полотна академика на стенах и,
кажется, ничего не слышала.
- Мне известно, вы занимались астроблемами, - сказал гость извиняющимся
тоном. - В сегодняшней литературе практически ничего нет по этому вопросу,
серьезного ничего нет. А закрытые источники почему-то так... закрыты, что
не подойти даже через Министерство обороны.
- Что вас интересует конкретно? - поторопил академик, не любивший долгих
прелюдий.
- Балганский метеоритный кратер на Таймыре.
- Я больше не занимаюсь кратерами.