– Художественное бормотание – это искусство такое. Ты не знаешь, что ли?
– Не-а.
– Ну как же, есть картины – их рисуют, есть танцы – их пляшут, есть стихи – их бормочут.
– А зачем?
– Чтобы было искусство. Если их просто читать – то это любой может, а если пробормочешь – уже искусство получается.
– Пробормочи мне стишок какой-нибудь, – попросила Лисана.
– Я ж не умею. Этому долго учиться надо. Бормотание – это сложно. Вот мы маму попросим – она очень хорошо бормочет.
Так, болтая по дороге, друзья подошли к дому Бебельяна Бебеновича. Беня уже долбился лбом в дверь.
– Хии-тотам-ма-стутучися! Ми-сисяси-сийно-саняти. Пихотити-попозе, – донеслось из-за двери непонятное мычание, словно говорящий набрал полный рот ирисок.
– Бебельян Бебенович, – закричала Бебелла, – наша мама у вас?
– Тути-онати-фашамамаша. Потошитети-тутати, сисяси-еёси-пософуфам.
– Во даёт! – восторженно прошептал Бебеслав. – Ни слова не разобрать! Настоящий профессионал!
Дверь отворилась, вышла мама. Беня потянулся к ней, и мама взяла его на ручки.
Бебелла сразу же принялась объяснять:
– Мы пришли домой, а папы нету. А у него надо спросить, где отремонтировать «Птеранодона», в котором бабахнулась в ручей Лисана. «Птеранодон» – это космический корабль, а Лисана – это вот, – Бебелла ткнула Лисану когтем. – Мы бы пришли попозже, но баранобол сильно быстро закончился. Поэтому дай нам ключ.
– Понятно. Держите ключ, – мама открыла пасть и достала оттуда что-то. Это что-то было ярко-розовым, тягучим и постоянно извивалось. – Смотрите не потеряйте и не проглотите.
Мама бросила ключ Бебеславу, и тот ловко поймал его ртом.
– А где эта Бесана, которая бабахнулась в космическом корабле?
Лисана сделала шаг вперёд.
– Не Бесана, а Лисана. Я космонавт с планеты Земля!
– Очаровательно! Бегите домой, я скоро приду.
Друзья побежали обратно. Лисана немного отставала, так что баранозаврам пришлось остановиться и подождать.
– Слыхала, как бормочет Бебельян Бебенович? – спросил Бебеслав. – Он настоящий великий бормотун!
– Что-то мне не очень понравилось. Ничего не понятно.
– На то оно и искусство! Не всякому под силу понять! Вот я хорошо разбираюсь в бормотании! – важно заявил Бебеслав.
– Ой, наш зазнайка снова расхвастался, – засмеялась Бебелла. – Лисана, а у вас есть стихи?
– Да, конечно! Только мы их не бормочем.
Бебеслав презрительно фыркнул.
– Мы их просто читаем или поём.
Баранозавры недоумённо переглянулись:
– Что такое «поём»?
– Ну это когда играет музыка, слова ложатся на мелодию… – Лисана посмотрела на баранозавров. Вид у них был совершенно потерянный. – Ну чтобы песенка получилась. Чтобы красиво было!
– Красивее чем бормотание? – недоверчиво спросил Бебеслав.
Лисана уже хотела ответить, что любые звуки красивее, чем бормотание, но промолчала, потому что была очень воспитанная.
– А давайте, я вам спою!
Лисана захлопала в ладоши и звонким голосом запела песенку:
Мимо туманности носорога
И созвездия попугая,
Пыль астероидов разгоняя,
Розовой быстрой стрелой,
Вперёд к приключениям
И развлечениям,
Навстречу мечте,
К далёкой звезде,
Сквозь космос летит
«Птеранодон» —
Космический корабль мой!
Баранозавры смотрели на Лисану, изумлённо раскрыв пасти и выпучив глаза. Первым очнулась Бебелла:
– Что это было? А ещё можешь?
– Молодец! Здорово! Ещё! Ещё! – восторженно запрыгал Беня.
И только Бебеслав, когда пришёл в себя, закрыл рот и пробубнил:
– Бормотание всё равно лучше.
– Вот иди к Бебельяну Бебеновичу и слушай своё бормотание! – укорила братца Бебелла. – Лисана, ты научишь меня так красиво поеть?.. Спевать?.. Как сказать правильно?
– Петь. Петь песенки. Конечно же, научу, это несложно.
Бебеслав опять заносчиво фыркнул, но было видно, что ему понравилось и тоже сильно-сильно захотелось научиться петь, хоть он и старался не подавать виду.
Тем временем компания подошла к дому. Бебеслав издалека плюнул ключом в дверь. Тот со шлепком распластался по ней, затем зашевелился, заизвивался, крутанулся и дверь откатилась в сторону.
Из темноты навстречу баранозаврятам и Лисане выскочило существо, похожее на зелёного слизня в чёрную полоску и размером с большую собаку. Его выпученные лягушачьи глаза бешено вращались, а из широкой беззубой пасти свешивался жирный синий язык. Существо, хоть и было безногим, очень резво скакало, шлёпая, хрюкая, хлюпая и разбрызгивая во все стороны липкую светло-розовую жижу.
Лисана немножко испугалась и попятилась, но баранозавры совсем не боялись полосатого монстрика. Бебелла радостно завопила:
– Бебеша! Иди ко мне, мой сладенький! Ты скучал?
Монстрик прискакал к Бебелле и стал тереться о её лапы. Белая шёрстка Бебеллы тут же покрылась розовой слизью.
– Это Бебеша, – пояснил Бебеслав, – наш хлюпошлёп.
– Какой симпатичный, – неуверенно отозвалась Лисана. – Он же этой розовой слизью весь дом испачкает!
– Конечно испачкает! Это же соплеслюни. Хлюпошлёпов ради соплеслюней и держат.
– А зачем вам соплеслюни?
Бебеслав макнул коготь в розовую вязкую лужицу и протянул Лисане.
– Попробуй! Вкусно!
Соплеслюни пахли сладко, но выглядели очень неаппетитно.
– Спасибо большое. Но я лучше подожду этих… капусто… капусто…
– Капустосанов!
– Да. Капустосанов. Их случайно не из соплеслюней делают?
– Да нет! – засмеялся Бебеслав. – Капустосаны делают из капустонасов. Заходи, покажу.
Бебеслав облизал соплеслюни с ладошки и махнул лапой, приглашая Лисану войти в дом.
Весёлая компания поспешила к двери, в сопровождении радостно скачущего и хрюкающего хлюпошлёпа.
Дома у баранозавров было пусто, даже очень пусто. Ни стульев, ни столов, ни шкафов – ничего из мебели.
– Вот здесь мы едим, – Бебеслав продемонстрировал просторную пустую комнату.
– А на чём вы сидите?
– На попе.
– Понятно, а еду куда кладёте?
– Вот сюда, – Бебеслав указал на середину комнаты и крикнул: – Беня, неси капустонасы!
– Нету, – раздалось в ответ. Лисана услышала сдавленное чавканье.
– Эх, придётся на охоту идти, – обратился Бебеслав к Лисане.
– Ой, а на кого будем охотиться?
– Не на кого, а на что. На капустонасы.
***
Баранозаврята бесшумно ступали по сухой бордовой траве. Лисана брела сзади, стараясь не упустить друзей из виду. Не шуметь у неё не получалось. Баранозавры остановились и пригнулись. Бебеслав показал что-то жестами остальным и беззвучно исчез в кустах. Лисана на цыпочках подкралась к Бене с Бебеллой. Едва она открыла рот, как бараназавры стали на неё шикать и строить страшные гримасы, показывая, что нужно вести себя тихо-тихо. Бебелла отодвинула когтем рыжий лист мамортника. За ним открывалась полянка, посреди которой торчал одинокий высокий и тонкий стебель. На его верхушке красовались фиолетовые бутоны, а зазубренные листья оканчивались длинными багровыми шипами.