Е.
10. 22:03. А.
Акулина, однако, долго же Вы собирались, задумался (что хреново – не вообще, а – о Вас). NB: здесь правильно «склоняю»? (Кстати, Вы – о чём?). Позвольте и мне «поставить Вам запятую», как говорил в письме учёному соседу Семи-Булатов. Не «в здравом уме…», а в трезвом. Если Вы понимаете – о чём. Мне так казалось, что «тема Л» (ужасное имя: там – буква «р», что категорически не женственно) закрыта. Или – это Ваш больной зуб?.. По поводу «С» не педагогично могу напомнить:
1. у педагогов «нам нечего почерпнуть»,
2. это бы ещё ничего, человечество и не такое переживало, но эта самая «благодать» оказалась тщеславной вруньей: представила себя «зав.детским садом» (№ 86, в Воронеже). Хочу признаться (честно, но откровенно), и, надеюсь, Вы меня не расстреляете из рогатки – проверил: «зав» не она. Мне, как человеку нетерпимому (и нетерпеливому) ничего не оставалось, как отправить всю компанию в Чёрный список. Об «А» (по Вашему – «с двумя «н») пока ничего сказать не имею (никак). Чтобы уже совсем Вас порадовать – отправил в небытие и Ник,а, и переписку Плутонии (помните Ваше: «Плут-он-и я»?) с Вашим ненаглядным золотоносцем. «В общем все умерли»(125). А что Вы «наметили» мне в связи с 7 декабря (хотя теперь февраль следующего года)?
10.02
10. 22:59. Е.
Я скучала. Очень, очень. Сначала думала, что от тоски умру, но потом решила пожить ещё. Да, я ошиблась тут с Вашей «Л» (т.е. я всё ещё про первое спряжение, а не про больной зуб). А «Л» теперь у меня в «друзьях». Вы видите? (это слово пишется с «и», т.к. исключение из правила). Вы знаете стих про исключения? Странно, что «А» ничего не написала, хотя уже достаточно времени прошло. И уже «не деликатно» молчать… Ну, Сашка, хватит, неужели у Вас нет мужества признаться, что Вы усвоили правила написания «пишете», «ищете». Это не честно, уж и не отпирайтесь (раз не знаете русский язык). В связи с 7 декабря я Вам наметила стоять в углу (где нет стыка обоев).
Е.
10. 23:17. А.
Что-то я тебя, пеструха, толком не пойму. Склонение или спряжение? Обращаю также Ваше грамматическое внимание на то, что «тоска» и «скука» – не «близнецы и братья». Та, что у Вас в «друзьях» – такая же моя, как Ваша. И «стих» не знаю, также, как то, что Вы мне всё впендюриваете: "Е", "И" и далее по списку. Что Вы мне всё тычете каких-то баб? Чтоб они все попроваливались (но замечу не комплимента ради, а объективности для: до Вас и после – хотя период небольшой – занимательнее Вас не было). И что это значит: «пишете», «ищете»? Могу не знать правил «русского языка», но тешу себя надеждой, что его чувствую, как нормальный русский человек. Угла без «стыка» не бывает. Если Вы затеяли склонение-спряжение с целью 7 декабря, то считайте, что погорячился, беру свои слова обратно.
Саше.
10. 23:57. Е.
Лучшая защита – нападение. Вот, чёрт возьми, я-то уже думала, что мы сможем разговаривать, как нормальные люди. 7.12 стало моим? Это – слишком. Если письма «баб» уже, так сказать, канули вместе с ними, то Ваше: «7 декабря закрываем типографию» я буду помнить до конца дней. Все эти дни я конечно думала о Вас, иногда злилась, иногда было нестерпимое желание позвонить или написать, иногда говорила себе, что чему быть, того не миновать, но никогда не верила, что всё закончилось. Какие бы гадости Вы мне ни писали, у меня такое чувство, что Вы – мой. В целом. Со всеми потрохами. С «Ноем», жёнами, бабами, странностями. Мне совершенно всё равно, что там у Вас, Вы – есть и этого достаточно, чтобы жить с радостью и надеждой (прямо как-то по-книжному получилось, ну да ладно, Вы меня поняли).
Пока(?) – пока.
Е.
11. 00:31–00:49. А.
Слушайте, страус, ни к С., ни к А. – никакого отношения, как и к другим: хоть из Голландии, хоть из Москвы.
Кстати.
11. 00:56. А.
Какое «нападение» – на службе накувыркался – хожу, припадая на одну ногу, как Жофре – нежный муж маркизы ангелов.
11.02
11. 23:34. Е.
Так и думала, что Вы промолчите. Да, грустно. Моё отношение к Вам не может измениться. Я всегда оставляю себе неизменным первое впечатление. Оно самое правильное. Спокойной Вам ночи.
О соблюдении.
12. 19:08. А.
И снова – здрасьте. Может совершил святотатство, что «промолчал», а главное – когда-то дал Вам повод подумать о моей неучтивости. Прошу пардону. Нечаянно, честное пионерское – аж два письма по Вашему поводу отправляю Вам в копиях (по Марку Захарову) в качестве компенсации за Вашу «думу». (Но не забывайте: когда человек думает, он становится одиноким. Правда, не уверен, что эта догма распространяется и на Вас – ведь Вы девочка).
Парафразис писем из «Белого солнца пустыни». (В подражании Марку Захарову).
1. Лисапед – нелегальной Катерине Матвевне, на деревню.
Обратно пишу Вам, бесценная Катерина Матвевна, хотя уж было разнежился под пледом, и кошка Соня – поверх него. Сидим, ни о чём не подозреваем, ни в чём недостатка не испытываем. Потому и дислокация наша протекает гладко, в обстановке братской общности и согласия, даже Рыжик иногда заходит. Сидим себе, ни о чем не вздыхаем, кроме, как об Вас, единственная и незабвенная Катерина Матвевна. Признаюсь Вам, милая Катерина Матвевна, что являетесь Вы мне, будто чистая лебедь, будто плывете себе, куда Вам требуется, или по какому другому делу, даже сказать затрудняюсь, но не к тому, али другому кандидату – претенденту… И дыхание у меня сдавливает от радости, будто и не виртуально это всё и будто мы – под телегой… Такая вот совпадения. Но тут вдруг как будто из пушки кто в упор саданул. Пришло письмишко от Вас в несколько строчек, но открытым текстом. Этим Вы, разлюбезная Катерина Матвевна, опрометчиво нарушили конспирацию, субординацию и ФЗ «О персональных данных» – как заяц лишил невинности лисицу. Не бережёте Вы себя, Катерина Матвевна. И это – Ваше непоследовательное: «Так и думала». А ну как дойдёт до Большого Брата, который наблюдает за всеми? И он строго спросит безо всяких склонений и спряжений, но обсценным словарным запасом? И Вас ещё лишат девичьего звания и выходного пособия за это? А ещё скажу, ненаглядная Катерина Матвевна, что никогда не прощу себе этой Вашей необдуманности. Берегите себя, дорогая нелегальная Катерина Матвевна, в своей деревне, в т.ч. и на крыше с телефоном. Обливаюсь горючими слезами за Вас, бедненькая Катерина Матвевна, и потому уже как бы и не совсем Сухов, а совсем даже почти – Мокров. Тому остаюсь свидетелем, борец за счастье трудового женского персонала, виртуальной интернациональной революционной пролетарской организации имени товарища Августа Бебеля и почитатель его «Женщина и социализм» Сухов (Мокров) Федор Иванович.
Ps. Может и меня приговорят к расстрелу из рогаток за то, что Ваше «отношение не может измениться», однако, потом, думаю, заменят арестом на 15 суток, по причинам моей нетрезвости и моратория на смертную казнь. Но Вам зазря убиваться не надо, не стоит. Напрасное это занятие. Скоро весна.
2. Разговоры запросто
Тут вот внезапно, вдруг пришло от Вас письмецо, изумительно-нелогично-непоследовательная Катерина Матвевна. Поэтому соответствую продолжением. Во-первЫх строках письма шлю я Вам привет. А ещё хочу сказать и даже упредить, что следом пристёгнуты и идут к Вам аж четыре как бы лирико-политических письма. И Вы понапрасну убиваетесь, бесподобная Катерина Матвевна, и тем туманите свои очки, портите чучхэ-раскосые глазки и сушите лицо вокруг них, что ведёт к скукошиванию эпидермиса, который не восстанавливается никакой зубной пастой, и только отчасти – мужским кремом после бритья.
P.s. Не будьте Ксантиппой (читайте Э.Роттердамского, «Разговоры запросто. Супружество»).
Впрочем, прошу пардону и остаюсь, борец за счастье женского персонала – женоненавистник Ф.И.Сухов.
3. Прошла пятница, 13-ое…
Добрый день, весёлая минутка – бесценная Катерина Матвевна. За прошедшую отсрочку не обессудьте, видно, судьба моя такая. Как бы о своём. И потому надо бы уточнить. Ведь зАмок и замОк – это не совсем одно и тоже, как время разбрасывать камни и время строить из них, любовь и влюблённость. Правда, в этих, крайних не ударение (форма) меняет смысл, а содержание. Правильно сказать – что в жизни: не держит, а удерживает. Держит в жизни еда (не будет продуктов питания, жизнь пресечётся, как пресекается род от отсутствия продолжателей его). Это очевидно. А вот удерживает – другое дело. По поводу удержания любовью, детьми, внуками – это скорее софизм. Потому что, после рождения и до некоторого возраста (а это может быть более 25% практического срока биологической жизни) у человека нет детей и т.б. внуков и не обязательно наличие любви (она может быть мнением), а он живёт. Зато злость и любопытство присутствуют в человеке даже до его физического рождения. Из любопытства он рождается (хотя и орёт благим матом при этом, но – это от злости по несоответствию реального и ожидаемого: думал – воля, а его тут же спеленали, как Вас, Катерина Матвевна – помните?). А попробуйте отнять, например, у ребёнка игрушку, может и укусить. Таким образом, Ваш тезис, любезная Катерина Матвевна, не выдерживает критики, а мой – ближе к сермяжной правде жизни. Много зависит и от того, как Вы, любознательная Катерина Матвевна, лодку назовёте. Капитан Врунгель так прямо и сказал: – Как лодку назовёте, так она и поплывёт. Можно назвать: «гарем лживого во всём пикапера и дурака». А можно: «группа покладистых, душевных и милых товарищей с братского Востока, а впереди всех, на лихом коне – бесценная и умная, но зацикленная Катерина Матвевна, с устройством, которое ей очень нравится, в седельном мешке». Вроде бы существо от этого не меняется, но вот впечатление – очень. Ищущая Катерина Матвевна, второе Ваше пришествие как можно назвать? Если воспринимать его (пришествие) с учётом Ваших, любознательная Катерина Матвевна, подробностей, настойчивости, повторяемости, почты и т.п., то так оно и есть: эксперимент на фоне. Плюс к тому: при моих неоднократных убедительных попытках доказательно объяснить, что все эти Голландия, Москва, Воронеж и др.– это не моё. Мне не лучшим образом чувствуется, когда мне приписывают то, чего нет. И Вы, Катерина Матвевна, после всего этого опять припёрлись? Теперь – во второй раз, но без Житинского и телеги? Так знайте, бесценная Катерина Матвевна, что хотя классовые сражения на сегодняшний день в общем и целом завершены, и час вечной весны настаёт, однако, случилась у нас – по Вашей зашоренности, Катерина Матвевна – лирико-политическая заминка. Потому что именно мне, как сознательному футболисту и борцу за свободу женского персонала, такой Ваш футбол не нужен. А всё-таки хочу приписать для Вас, разлюбезная Катерина Матвевна, что иной раз такая тоска к сердцу подступит, клешнями за горло берет. Думаешь, как-то Вы там сейчас? Какие нынче заботы: охраняете ли холодильник, как прежде, играете ли в такую умную игру, как шахматы – на раздевание, и – с кем, будете ли кататься на самосвале или на тракторе до своей усадьбы и обратно – до того, как лечь,.. и насколько у Вас при этом будет край юбки выше колен, будете ли кормить опять соседскую корову или дрессировать очередного поросёнка в отсутствие кота? Управляетесь или как? Должно быть, в этом году непросто будет? И нашей разлуке продолжать тянуться? Простите великодушно, и мне кое-какое дельце надобно уладить: ещё маленько подсобить своей левой ноге, потренировать – она оченно даже полезна, т.к. в футболе мне бегать по левому краю нападения. А ежели вовсе не судьба нам свидеться, Катерина Матвевна, поскольку, может статься, мне не только с чёрной повязкой, как Нельсону, но и на деревяшке, как Сильверу – навечно (что с непривычки конечно вроде бы даже и грустно), вспомните, что не один на свете я и «сотрите слёзы с глаз». Тому опять же остаюсь свидетелем – товарищ, футболист и борец за счастье интернациональной революционной пролетарской группы «Женщина и социализм», Сухов Фёдор Иванович.