Миссис Брант встала, но в ту же минуту ворота
распахнулись, и вошел мужчина. Да, это был миссуриец.
Со старомодной учтивостью он обратился к единственной женщине, стоявшей на балконе:
– Моя прелестная корреспондентка? Я судья Бисуингер. Наш посредник Макнил провел меня через охрану у ворот, но я счел неуместным привести его с собой на это собрание
джентльменов, не имея на то вашего согласия. Надеюсь, я поступил правильно?
Спокойное достоинство и самообладание, изысканная старомодная точность речи и мягкое виргинское произношение, а главное, своеобразная индивидуальность вошедшего произвели
глубокое впечатление и словно придали внезапно собранию ту значительность, которой ему недоставало. На мгновение Кларенс забыл о своих обидах, возмущенный тем, что лагерь
противника получил такое сильное подкрепление. Он заметил, как блеснули глаза его жены, гордившейся своей находкой, заметил и растерянный взгляд Пинкни, устремленный на
вновь прибывшего.
А тот поднялся на балкон и с глубокой почтительностью пожал руку миссис Брант.
– Представьте меня моим коллегам, каждому в отдельности. В такой момент человеку подобает знать, кому он доверяет свою жизнь и честь, а также жизнь и честь общего дела.
Ясно было, что эта просьба продиктована не только формальной вежливостью. Обходя балкон и знакомясь при любезном содействии миссис Брант со всеми участниками собрания, он
не только очень внимательно выслушивал фамилию и звание каждого, но и останавливал на нем ясный, проницательный взгляд, словно фотографируя его в своей памяти. С двумя,
впрочем, исключениями. Мимо пышного жабо полковника Старботтла он прошел с изящным поклоном, заметив, что «известность полковника Старботтла не требует ни представлений,
ни пояснений». Возле капитана Пинкни он задержался:
– Вы, кажется, офицер армии Соединенных Штатов, сэр?
– Да.
– Получили образование в Вест Пойнтеза счет правительства и присягали ему в верности?
– Да.
– Ясно, сэр, – сказал незнакомец, отходя.
– Но вы забыли кое что другое, сэр, – сказал Пинкни несколько высокомерным тоном.
– Вот как! А что именно?
– А то, что прежде всего я уроженец штата Южная Каролина!
На балконе послышался одобрительный шепот. Капитан Пинкни улыбнулся и переглянулся с миссис Брант, а незнакомец, не торопясь, вернулся к столу посредине, где сидел
полковник Старботтл.
– Я не только неожиданный делегат на этом высоком собрании, джентльмены, – начал он серьезным тоном, – но и посланец с неожиданными известиями. Благодаря своему служебному
положению на Юге я располагаю сообщениями, полученными только сегодня утром с экстренной почтой. Форт Самтер осажден. Войска Соединенных Штатов, прибывшие на помощь
осажденным, были встречены огнем артиллерии штата Южная Каролина.
Все разразились почти истерически восторженными аплодисментами и возгласами, которые зазвенели по темным сводчатым переходам и коридорам усадьбы. Ликующие крики понеслись
мимо крытой галереи к туманному небу. Люди вскакивали на столы, неистово махали руками, и посреди этого вихря движений и криков Кларенс увидел свою жену: стоя на стуле, с
горящими щеками и искрящимися глазами, она размахивала платком с видом вдохновенной жрицы. Один только Бисуингер оставался невозмутимым и неподвижно стоял возле полковника
Старботтла. Выждав, он властным жестом потребовал тишины.
– При всем единодушии и убедительности этой демонстрации, джентльмены, – спокойно продолжал он, – считаю тем не менее своим долгом спросить вас, насколько серьезно вы
восприняли значение известия, которое я привез.