Как писала одна византийская принцесса, конь нашего повествования свернул с дороги, вернём его, вырвавшегося из узды, на прежний путь.
В Полоцке много достойных внимания монументов, иногда очень забавных. Например, памятник белорусской букве Ў.5 Вообще в Полоцке повсеместно чувствовалась атмосфера книжности, внимания к печатному делу. Это касается и всей Беларуси, где, кажется, сохраняется благотворная строгость при издании книг. В отличие от России с её победившими рыночными отношениями. Нынешнее отвесное падение уважения к писательскому труду проявилось не столько в катастрофическом уровне грамотности населения и в наводнении книжных прилавков графоманской псевдолитературой, сколько в подчёркнутом пренебрежении правилами грамматики, в обилии всех этих «аффтаров» и «преведов», разговорах на каком-то оруэлловском новоязе (ведь «это прекрасно — уничтожать слова»). Человек, действительно «плавающий» в русской грамматике, считает для себя возможным пренебрегать ею! Люди видят, что издать книгу сегодня несложно (при наличии круглой суммы денег), и начинают думать, что писать легко. Отсюда ужасающий дилетантизм, характерный, впрочем, и для других сторон российской действительности.
Однако давно следует прервать это «лирическое» отступление, ибо «лишнее слово снижает доверье к рассказу», и снова вернуться к Полоцку. А именно — к Музею белорусского книгопечатания. Если человек желает начать знакомство с Беларусью с правильной точки обозрения, то ему непременно надо провести несколько часов в этом музее6. Расположен он в здании бывшей Братской школы Богоявленского монастыря. Это — рай для человека книжного: десятки старинных рукописей, карт, рисунков, живописных полотен, скульптур, модели печатных станков, огромный глобус, письменные принадлежности и проч. и проч. Подчеркну ещё раз, что здесь надо бродить неторопливо, спокойно погружаясь в мир белорусской книги. Это, пожалуй, один из тех редких случаев, когда страна предстаёт перед вопрошающим посетителем в своём истинном виде7.
Среди памятников Полоцка надо особо упомянуть знак, отмечающий географический центр Европы, ибо последний находится именно тут. Может быть, экономические, финансовые и промышленные центры располагаются в других местах, но географический — здесь.
Бросилась в глаза ещё одна частность белорусских монументов – изображения рук. Это — усталые, рабочие руки; вены и сухожилия подчёркиваются. Такая деталь, кажется, указывает на самоидентификацию белорусов: народ-труженик, народ-пахарь.
Кстати, подобная интерпретация встречается не только в скульптуре, но и в других видах искусства.
В Полоцке много не только монументов и соборов, но и разного рода пирожковых заведений. Местные вооружённые силы испытывают жаркую страсть к продукции городских кулинарий, как то: булочкам, пирожкам, пиццам и прочей «нечисти». Очереди из защитников Родины часто можно встретить у прилавков подобных организаций.
О Спасо-Евфросиниевском монастыре
Он относится к числу древнейших в Беларуси. Монастырь, как уже говорилось, находится несколько в стороне от главных достопримечательностей Полоцка. Необходимо идти по улице Евфросиньи Полоцкой приблизительно двадцать минут, если считать от памятника Всеславу, то есть, соблюдая хронологию, двигаться от дедушки к внучке. Узкая улочка с уютными домиками, по крышу утопающими в яблонях и березах, настроит на восприятие того, что ожидает в монастыре.
Он – небольшой. В архитектурном смысле центром его является, конечно, Спасо-Преображенская церковь, и, если мысленно убрать некоторые другие постройки, то весь комплекс ощутимо не пострадает. Страсть к гигантомании никогда не приводила к хорошему, и огромная высота здания вовсе не обуславливает его высокий художественный уровень. Имею в виду Крестовоздвиженский собор – достойное дитя архитектурного стиля рубежа XIX—XX веков. Единственное преимущество собора – то, что он является хорошим ориентиром. Это же можно отметить касательно звонницы, заключающей прихожан в свои псевдорусские объятья при входе в монастырь.
Итак, главное в монастыре – Спасо-Преображенская церковь, обессмертившая имя своего автора, зодчего Иоанна. Не буду описывать особенности конструкции постройки, это можно узнать в любом учебнике по истории древнерусской архитектуры. Скажу лишь, что церковь в архитектурно-художественном смысле оставляет позади себя многие современные ей постройки. Хотелось бы отметить другое – фрески. Пожалуй, нигде я не видел таких реалистических образов. Конечно, людям и в XII и в XIII веках жилось несладко, но я не предполагал, что настолько. Суровые взгляды сразу встречают у входа и не отпускают долгое время. Красно-зелёная гамма вводит в мир тяжёлых душевных переживаний и животрепещущих эмоций. Большие размеры фигур подчёркивают масштабность происходящего. Это настолько необычное христианство, что я даже засомневался: а христианство ли это вообще? Очень уж оно отдавало берёзовыми рощами и огороженными капищами. Впрочем, на заре своей жизни на Руси христианство (в его православном варианте), возможно, и было таким.
Спасо-Евфросиниевский монастырь – женский. А женщина даже в духовном звании остаётся женщиной. Поэтому в монастыре очень уютно и ухоженно; кошки накормлены, дорожки подметены, на окнах – занавески.
И вообще надо сказать, что женские монастыри всегда отличаются от мужских. Последние напоминают жилище холостяка: суп холодный, одежда не поглажена, – пусто, но честно.
Новополоцк
Новополоцк, относительно молодое «муниципальное образование», находится в нескольких километрах от столицы Всеслава Брячиславича. Если ехать на ветеране немецкого автобусостроения, то дорога займёт минут 20—25, если идти пешком, то около пяти часов. Не смертельно. Бонусом для любознательного и выносливого путешественника станут встречи с представителями местной фауны, особенно лосями, и прочим приданым синеокой Беларуси.
Как говорилось выше, Новополоцк — младенец по сравнению, например, с Полоцком. Этакий грудничок, делящий рассвет своей жизни с муками роста и радостью открытий. Множество деревьев и до приторности ухоженных детских площадок – его отличительные признаки. Повсюду «благоухают цветами опушки лесные», местного «люда места для забав и гуляний».
Несмотря на юный возраст, город не оглушает шумом и запахом. Здесь тихо и чисто. Положение не спасают даже студенты Полоцкого университета, несколько факультетов которого базируется среди вышеупомянутых цветущих деревьев и детских площадок. Вероятно, причиной этого стал тот факт, что родословная этого города восходит к нескольким деревням, объединённым созидающей силой правительственного указа. Отсутствие в любой деревне грандиозной битвы за успех, царящей в более или менее развитом городе, делает её тихой гаванью, местом отдохновения всех победивших и проигравших.
Но жизнь опровергает эти первые наблюдения, лирической рекой разлившиеся по белому листу. Итак, в стремлении к объективности передаем слово её Величеству жизни, вернее, её всесокрушающей справедливости.
Новополоцк – центр нефтеперерабатывающей промышленности Беларуси. По количеству вредных выбросов в атмосферу он опередил даже таких «чемпионов», как Минск и Солигорск. И всё же надо сказать, почти не переча суровой правде, что никаких признаков этого прискорбного для экологии факта проезжий наблюдатель в Новополоцке не заметит. Подозрения может возбудить разве что вездесущая вывеска «Нафтан», оккупировавшая все значительные точки города. Но и она первое время маскируется в сознании под вид древнерусской одежды или имя бухарского царя.