противника, – а затем сосредоточение огневых средств всех дежурных сил эскадры. Первый выстрел или трасса зенитного автомата с флагмана означает сигнал боевой тревоги для всей эскадры. Пока корабли занимают свои места для боя, в направлении трассы должен быть сосредоточен огонь всех дежурных артиллерийских батарей. Все это я прикинул после странного звонка о «Луне», и мне стало жутковато.
Снова звонок. Опять представляюсь. Новый диалог:
– «Луну» наблюдаете?
– Так точно, справа шестьдесят.
– Считайте, что это УРС (управляемый реактивный снаряд),
– Ваши действия?
–Открываю огонь.
– Открывайте.
–Кто приказывает? Сколько боезапаса разрешите израсходовать?
Молчание, повешена трубка. Ломаю голову. Нервы на пределе. Что бы это значило? Свербит мысль: не выполнил приказа, проявил беспечность, что-то теперь будет.
Мысли мои прерваны колоколами громкого боя и сигналом по трансляции: «боевая тревога, корабль экстренно к бою и походу приготовить.» Разбегаемся по командным пунктам и боевым постам. В считанные минуты крейсер и корабли эскадры приведены в состояние готовности и съемке с якорей. Корабли готовы к применению оружия уже не дежурными, а всеми огневыми средствами всех стоящих в заливе сил.
Командование не понимает, кто и зачем объявил боевую тревогу. Начали разбираться. Через 50 минут был дан отбой тревоги.
Снова боевая вахта, снова готовность к действиям.
Оказалось, что враг на нас не нападал, боевой тревоги не было. Просто группа шутников решила проверить на зрелость молодых офицеров, пришедших служить на крейсер сравнительно недавно, ~– чего они стоят, чем дышат. «Петушиное» слово (пароль, полученный по связи и означающий какое-то действие, например, перевод сил к повышенной степени боеготовности), сыграло в этом случае роль динамита, чуть не погубившего добрую славу эскадры. Так произошло в русско-японскую войну с эскадрой адмирала Рожественского при переходе с Балтийского моря на Тихий океан. Тогда были обстреляны рыбацкие суденышки, принятые русскими броненосцами за неприятеля.
В данном случае «Луна» (слово, придуманное при взгляде в иллюминатор), было передано
шутниками всем заступившим на вахту новичкам, как инструкция командования. Вахтенному
офицеру боевого информационного поста, на пост энергетики и живучести, в рубку дежурного по кораблю и вахтенному офицеру. Новичками кроме меня оказались старшие лейтенанты Евгений Галета, Евгений Черемисин и лейтенант Михаил Талаквадзе. Последнего шутники все-таки «дожали», и после второго звонка он нажал педаль колоколов громкого боя.
Кстати говоря, перед этим, буквально за несколько часов, командир крейсера, капитан 1 ранга
Т. Г. Катышев на инструктаже офицеров дал указание; при всех неясных случаях, намерениях
противника или при проверке готовности штабом соединения, который был на борту, – вахтенному офицеру играть тревогу, а потом уж разбираться…
Кто же думал, что всё это для «заговорщиков» плохо закончится из-за «твердолобости» вахтенного артиллериста и других новичков, не понимающих такого рода шуток. Операция «Луна» прошла неважно. За её организацию один из лучших офицеров, командир носовой группы управления артогнём главного калибра, лейтенант Игорь Архипов был уволен в запас. Впоследствии он командовал каким-то сейнером в Мурманске. Мы встречались, смеялись, вспоминая эту печальную историю. Молодые были, глупые и очень восторженные.
Часть 2. Командование кораблем
Глава 1. Путь на Командирский мостик
Глава 2, Эскадренный миноносец
Глава 3. Первая боевая служба
Путь на Командирский мостик
Пугь командира начинается задолго до назначения на командную должность. На крейсерах этот путь был достаточно долгим. Надо было пройти много промежуточных должностей: сначала дублер вахтенного офицера, затем вахтенный офицер на якоре, потом помощник ходового вахтенного офицера на мостике, и только после этого – вахтенный офицер. Самостоятельную вахту па ходу старшие начальники доверяли только самым ответственным и способным. Как правило, это были командиры боевых частей, начальники служб, командиры дивизионов – опытные капитан-лейтенанты, капитаны 2 и 3 рангов.
Лишь немногие, выдающиеся старшие лейтенанты из командиров групп, башен, батарей удостаивались такой чести. Все они ежегодно сдавали серьезные зачеты и экзамены специальной комиссии под руководством командира корабля. Офицеры, сдавшие экзамены, приказом по кораблю получали допуск к ходовой вахте. Допуск этот отмечался в личном деле офицера.
Затем командирская судьба определялась с назначением на должность, имеющую командную военно-учетную специальность. У меня она была определена должностью помощника командира крейсера «Мурманск». Желающих занять её в те времена было много, существовала своего рода очередь. По протекции в очередь попасть было нельзя. За ростом, возможностями и способностями каждого претендента зорко следил командирский глаз, тем более, что очередь состояла из достойных офицеров. К тому времени я успел пройти все первичные должности: командира группы, башни, батареи. Закончил артиллерийский факультет Высших специальных офицерских классов ВМФ в
Ленинграде (своего рода курсы повышения квалификации). Командовал дивизионом универсального калибра, в общем, в звании капитан-лейтенанта уже имел солидный опыт службы. Но, может быть, определяющим в моем назначении явилось именно то, что еще на «Чапаеве» я был допущен к самостоятельному несению ходовой вахты в должности командира батареи.
Помощник командира на крейсере не имеет прямого отношения к управлению кораблем с мостика. Это скорее административно-командная должность, связанная с организацией службы на корабле и поддержанием на нем уставного порядка. Однако без исполнения этой должности не будет всесторонне развитого командира или его старшего помощника, который делит с командиром в походах всю ношу ответственности, а в его отсутствие – берет командирскую власть.
Должность старшего помощника на всех кораблях особая, а на крейсерах она прямо-таки собачья. На старпоме «висит» корабль как при стоянке, так и на ходу, особенно в дальних походах. Старпом на корабле – фигура. Поэтому даже опытнейшие крейсерские кадры – командиры артиллерийских боевых частей, имеющие в подчинении половину экипажа, почти пятьсот человек, пробиться в старпомы не могли, если они до этого не командовали кораблями. У нас на «Мурманске», например, служил высокопрофессиональной моряк, классный артиллерист, прекрасный воспитатель личного состава капитан 2 ранга Николай Гаврилович Новиков. В дальних походах он стоял командирскую вахту наравне со старшим помощником, был его первым заместителем и фактически исполнял обязанности старпома в его отсутствие. Трижды его представляли к назначению на эту вакантную должность, но так старпомом и не утвердили – не командовал кораблем.
Определенные каноны, существовавшие тогда в «кадрах», лишили крейсер прекрасно подготовленного старпома, впоследствии – командира, а возможно, и будущего флотоводца. Пришедший на эту должность командир сторожевого корабля капитан 3 ранга В. А. Юкинаев больше года осваивал только сущность службы на крейсерах и еще столько же – собственно должность старпома. Благодаря хорошей организации службы на корабле, он, конечно, освоил их и потом, после окончания академии, стал командиром «Мурманска». Уверен, что опыт командира крейсера был им впоследствии в полной мере использован при командовании авианосцем. Николай Гаврилович Новиков, к сожалению, ушел в запас капитаном 1 ранга с береговой должности.