134
135
136
137
138
139
140
Учитывая вышеизложенное, можно думать, что непосредственное продолжение статьи 6522 (1014) г., помещенное под 1015 (6523) г., читалось так: «Ярославъ же, пославъ за море, приведе Варягы, бояся отца своего. Но Бог не вдасть дьяволу радости. Володимеру бо разболевшюся». Первая часть следующей фразы: «Умре же на Берестовемъи потаиша и, бе бо Святополк Кыеве» – вступает в противоречие с последующим рассказом: «Ночью же межю [двема] клетми проимавше помост, обертевше в коверъ и, ужи съвесиша на землю, възложьше и на сани, везъше, поставиша и в святей Богородици, юже бе създалъ самъ. Се же уведевьше людье, бещисла снидошася, и плакашася по немь [и] боляре, аки заступника ихъ земли, [и] убозии [испр. по Р., А.] акы заступника и кормителя. И вложиша и в корсту мороморяну схраниша тело его с плачемь». Этот текст в начале XX в. стал предметом полемики А.А. Шахматова с Е.Е. Голубинским, а сравнительно недавно привлек внимание Ю. Писаренко. Голубинский полагал, что этот фрагмент заимствован летописцем из дефектного фрагмента «Сказания Борису и Глебу», которое, согласно конъектуре исследователя («како Святополкъ потаи смерть отца своего, и како бояре, въ нощь проимав помостъ…»), следовало понимать в том смысле, что враждебные Святополку бояре, дабы предотвратить возможную узурпацию власти с его стороны, тайно привезли тело князя в Киев и таким образом известили об этом киевлян
141