Взять, например, Йееелоупуха. В первый же день прибытия, едва ступив из хогана на новую планету, Йурий подвергся атаке странной желтой мягкой массы. Все его земное боевое мастерство оказалось бесполезным в схватке с НЖО (неопределенным желтым объектом). Пушистый ком облепил человека всеми конечностями и щекотал до тех пор, пока Йурий не свалился наземь в пароксизмах хохота. Тогда невиданный зверь отпустил жертву и начал строить комические рожицы. Потом ткнул себя в грудь и промычал:
– Еее… ух!
Йурий собезьянничал, ткнул в себя и сказал:
– Йурий! – так его назвали родители в честь первого космонавта Юрия Гагарина. Только вот букву «Ю» уже никто не использовал. Лингвистическо-теоретическое Агентство правописания (ЛТАП) признало букву «Ю» атавизмом и заменило на популярное «Йу».
– Йуууу! – обрадовался желтый зверь семейства йееелоупуховых и с тех самых пор стал неразлучным другом землянина.
В школе Йурий был любимым учителем детей сразу по двум предметам: Новейшей космической истории и Спортивному мастерству первого уровня. Специалист по нейрофизиогномике, он легко считывал у собеседника игру лицевых мышц и прекрасно ориентировался в мотивах поступков людей.
Желтый «медвежонок», которого Йурий назвал Йееелоупухом, вставал рано и отправлялся в лес за домом. Завтракал листьями и ягодами, а затем возвращался и будил Йу, и они вместе отправлялись в школу (хотите быть любимым учителем – приходите на урок в компании добродушного желтого медвежонка). По дороге в школу друзья заглядывали в кафе, где Сэм готовила вкуснейшие завтраки. А возвращаясь после занятий, они снова посещали заведение и уже не спеша обменивались с Сэм новостями.
Сегодня все посетители кафе чувствовали себя немного взвинченными. И не только из-за туч. Многие спрашивали у Йурия: правда ли, что малышу Дюшону приснилось, будто их дом со всем многочисленным семейством оказался высоко над облаками? Слухи о том, что Дюшон-младший заявился в школу лишь на последний урок и под общий хохот класса оправдывался тем, что ему пришлось долго спускаться с горы, непонятно как уже добрались до посетителей.
В тот момент никому не хотелось верить, что сон был пророческим.
– А ты тоже уже слышала про гору? – лицо Йурия выглядело встревоженным.
– Да, местные взволнованы не на шутку. Одни смеются, другие испуганы до предела. Ведь Малышу Дюшону не в первый раз снится то, что сбывается…
За 45 минут до начала катастрофы
Тело еще помнит, как она, разбитая артритом, бросает на земной визитнице зеро, шепча «удачи и здоровья тебе, дорогая», но вот толчок и…
Слегка покачнувшись, пытаясь устоять на ногах, Ника вдруг ощущает неожиданную силу и гибкость, затем видит совсем другой свет, другой пейзаж, и, улыбнувшись, облегченно опускается на пол хогана: ноги не болят. Шевелит пальцами рук: какие они ровные, красивые и легко сгибаются!
– Гип-гип-ура! Получилось! Хоган лечит все!
Выудив из кармана куртки круглую коробочку – зеркальце и складывающуюся щетку-расческу, она раскрыла ее и взглянула на себя. Лицо помолодело, серость ушла, вернулась ее красивая шоколадная кожа, словно ей двадцать лет, а не сорок пять. Щеки гладкие, от болезненной припухлости не осталось и следа. Черные глаза – задорные, восторженные. Даже неловко стало за свое беспечное настроение: ее прототип, настоящая Ника, сейчас, наверное, медленно бредет с мужем и друзьями по земной визитнице на негнущихся ногах… Впрочем, любопытство оказалось сильнее этой мимолетной жалости.
Сквозь прозрачные стены виднелись чужие хоганы. Много. Это хорошо. Значит, ее новая планета обитаема. Жаль только людей не видно совсем, никто ее тут не встречает, не ждет. Придется осматриваться самой.
Она выглянула из хогана и поняла, что снаружи тепло – можно надеть что-то легкое.
Через пару минут, переодевшись в легкие белые брючки до колена, свободную васильковую блузку и белые босоножки, Ника впервые ступила на дорожку чужой планеты.
Солнце зависло низко над горизонтом. Рассвет? Закат?
Ника шла по пустой визитнице, удивляясь окружающей ее природе: все цвета и оттенки зеленого. Даже стволы деревьев и ветви кустов были густого темно-зеленого цвета. И небо, затянутое тучами с чуть зеленоватым отливом, напоминало, скорее, штормовое море, чем земное небо. Воздух влажный: видно где-то рядом было море.
Вдруг под ноги ей метнулась… упала… Пушистая зеленая ветка?
Нет, это было живое существо, похожее на маленькую изумрудную обезьянку, пушистую и очень добродушную. Зверь это или представитель местной цивилизации?
Протянув лапку вверх, мартышка взяла Нику за руку и, тихонько угукая, повела за собой по центральной дорожке. Вскоре показался вход на визитницу – серовато-зеленая будка, деревянные лавочки и небольшая беседка, в которой, наконец, обнаружился человек. Пожилой и улыбающийся.
– Добро пожаловать на планету Набхи! – сказал он.
Вот же досада: говорил он на галактическом. Ей тоже предстоит перейти на него. Получится ли?
– Спа… Спасибо…
Запнувшись и ужасно стесняясь, она вдруг поняла, что у нее получилось. И от этого невольно радостно улыбнулась.
– О! Тебя милашка Олушка привела! – обрадовался мужчина, к которому мартышка, ловко обогнув стол, прыгнула на колени.
– Милая… Олушка… Это местная жительница?
– Да, это огули. Здесь много животных, в основном безвредных. Самые любопытные и милые – огули, так их тут называют. Людей они не боятся, но привязываются редко. А вот мы с Олушкой подружились, правда, моя хорошая?
Потрепав обезьянку по голове, он начал поглаживать ей макушку между ушами. Огули издала утробный звук, чем-то напоминающий кошачье мурлыканье.
– Не стесняйся, присаживайся. Тебе же любопытно, наверное, куда попала?
***
Услышав голоса, Спартак осторожно раздвинул листву и увидел двоих людей, которые вели неспешный разговор.
По опыту он знал, что можно узнать гораздо больше, не выдавая себя. Спартак бесшумно устроился на мягкой траве и, невидимый для незнакомцев, приготовился слушать.
Рис. Марины Крук
***
Ника кивнула и уселась на скамью напротив аборигена.
– Лимонад. Местный. Попробуй, большинству нравится, – мужчина пододвинул к ней поближе кувшин и кружку. – Меня здесь зовут Сторожем. А что? Люблю я сюда приходить. Новичков вот встречать. Или просто посидеть, отдохнуть, подумать… Ты же заметила, что людей здесь не видно? Все живут в поселке. Там, конечно, удобнее. Поселок большой, почти двести домов. Живет здесь около семисот человек, из них прибывших вроде тебя, примерно двести. А остальные – местные, здесь родились и живут. Некоторые и зерна свои отправляют, да вот на Землю ни один из двойников пока так и не попал. Планета хорошая, почему бы не пожить? Школа есть, лечебница, мастерские, пекарни, магазины… Работают, конечно же, почти все, кроме детей да совсем ущербных. Работы много и разной, так что есть из чего выбрать. Ты вот кем на Земле была?
– Э… специалист по аквариумным рыбкам…
– Ха, – хмыкнул Сторож. – Таких профессий у нас еще не было. Глядишь, и начнешь здесь разводить. Море оно вон, рядом, километра два с небольшим. И рыбы там, понятно, видимо-невидимо.
– Прости, вроде солнце садится. Сейчас вечер?
– Да. Скоро уже семь. Часы себе у часовщика возьми, здесь время другое, в сутках двадцать пять с небольшим часов. Но наши умельцы мастерят часы привычные для нас: шестьдесят минут, двадцать четыре часа. Привыкай. Если хочешь есть, то лучше отправиться в поселок. Заодно оглядишься, может и жилье себе найдешь. Поначалу многие живут в своих хоганах, но потом понимают, что в поселке лучше… Звать-то тебя как?
– Ника.
– Николь? Николетта? Никита́?
– Нет, просто Ника.