Хан Ману молчал.
Детективу пришлось ответить на вопрос самому:
– Это значит, что со своего скутера-коротышки ты совершенно точно не мог видеть, была Ким Хэон в шортах или брюках.
Несмотря на категоричность заявления, следователь вовсе не был уверен в том, что разглядеть одежду девушки невозможно. Он всего лишь предполагал, что должно быть так. Однако, увидев озадаченное лицо свидетеля, решил, что нужно настаивать на своем.
– Выходит, ты видел Ким Хэон не в машине Син Чончжуна. Именно поэтому знаешь, что она была в шортах. Возможно, ты видел, как она выходила из машины или же как позже шла по дороге. В любом случае не в машине. Таким образом…
Хан Ману слушал, время от времени хлопая глазами. Он понимал, о чем говорит следователь, но не осознавал серьезность ситуации.
У детектива подергивались уголки губ – в предчувствии сокрушительного удара он едва сдерживал нервную ухмылку.
– Таким образом, последним, кто видел Ким Хэон живой, был не Син Чончжун, а именно ты. Догадываешься, о чем я?
Юноша молча смотрел на следователя. Тому в который раз показалось, что Хан только изображает непонимание. Стоило встряхнуть его по-настоящему.
– Я имею в виду, что ты становишься главным подозреваемым в убийстве Ким Хэон.
От неожиданности Хан Ману дернул плечами.
– Почему я?
Реакция показалась детективу наигранной. Он посчитал, что никчемный недоросток не может даже притвориться как следует.
– Что значит – почему? Ты слышал, о чем я говорил все это время? Ты убил Ким Хэон и решил переложить вину на Син Чончжуна, дав ложные показания.
– Я этого не делал. Зачем мне ее убивать?
– Откуда я знаю. Ты мне скажи.
– Я с ней даже ни разу не разговаривал. Все считали ее молчуньей.
– Кто эти все?
– Все в школе. Даже когда к ней обращались, она редко отвечала. А я и не обращался ни разу.
Пусть слова старшеклассника и были правдой, следователя это не интересовало, так как не имело отношения к делу.
– Хан Ману! Хватит нести чушь! Мы сейчас говорим о шортах. Ты сказал, что видел, во что одета Ким Хэон. Объясни, как тебе это удалось.
Следователь резко наклонился вперед. Сможет ли юноша оправдаться? Вдруг со скутера все было прекрасно видно?
Помолчав, Хан Ману с усилием заговорил. Со стороны могло показаться, что он борется с тошнотой.
– Я могу ошибаться…
Парень продолжал бормотать, но следователя уже захлестнуло чувство триумфа, он ничего не слышал.
– Неужели?! Теперь ты отказываешься от своих показаний?
– Нет. Я хочу сказать…
– И что же ты хочешь сказать?
– Я могу ошибаться, но, возможно, видел не только я.
Детектив сузил глаза.
– Не только ты?
Парень промолчал. Он жалел о том, что проговорился, и не хотел продолжать.
– Похоже, до тебя никак не дойдет, насколько крепко ты влип. Не пытайся выкручиваться. Все это время ты утверждал, что был один. А теперь еще кто-то появился?
– Я никогда не говорил, что был один.
– Не говорил, значит? Хорошо. Так кто там был, кроме тебя?
– Обязательно отвечать? Могу я не отвечать?
Хан Ману не хотел рассказывать о своей спутнице. Тем более здесь, в комнате для допросов. Помимо воли нахлынули воспоминания о тепле ее тела, когда она слегка прижималась к его спине. Позже, рассказывая мне обо всем этом и вызывая в памяти ее прикосновение, Хан Ману расплылся в глупой улыбке – думаю, точно такую же увидел и детектив.
– Ты что, головой тронулся?
Вытянутое помятое лицо старшеклассника напоминало залежалый соленый огурец. Следователя накрыло желание закатить Хану пощечину.
– Хватит вилять. Ты только что изменил показания. Раз утверждаешь, что был не один, рассказывай, кто был с тобой.
Поджав губы, парень некоторое время собирался с духом.
– Я…
Следователь был весь внимание.
– Я правда должен идти.
Силы покинули детектива. Этот малый умел измотать собеседника. Был он на самом деле непроходимо глуп или же, напротив, слишком умен и лишь притворялся тупицей?
– Если не будешь отвечать на мои вопросы, сегодня отсюда не выйдешь. И завтра не выйдешь, и послезавтра. Возможно, вообще никогда.
– Я не могу остаться. Они без меня не справятся. Мне надо скорее идти.
– Поэтому не тяни и рассказывай, кто вместе с тобой видел Ким Хэон.
Еле-еле слышно подозреваемый назвал имя. На этот раз следователь не ожидал ответа и пропустил сказанное. Он чуть не взорвался от злости.
– Громче!
– Тхэрим… – повторил Хан Ману, брызнув слюной.
– Что за Тхэрим?
– Юн Тхэрим.
– Юн Тхэрим? Кто это?
– Учится с Хэон в одном классе.
– Это парень или девчонка?
Юноша взглянул с недоумением:
– Конечно, девочка. Это же женский класс.
Детектив внутренне чертыхнулся. Почему от него требуется помнить, был класс Ким Хэон женским или смешанным. Он еще больше разозлился на подозреваемого.
– Почему ты до сих пор скрывал такую важную информацию? Я могу арестовать тебя за дачу ложных показаний, так как получается, что в прошлый раз ты соврал. Хотя бы сейчас ничего не скрывай! Значит, 30 июня ты был с Юн Тхэрим?
– Да.
Детектив почувствовал, как у него начинает болеть голова.
– Почему вы были вместе?
– Она попросила ее подвезти.
– На твоем допотопном скутере?
– Да.
– С тобой рехнуться можно. Стало быть, когда ты направлялся по адресу доставки, нет, черт, после того как ты доставил еду, вы ехали вместе?
– Я возвращался. Она стояла на обочине, махала рукой. Я остановился, она попросила подвезти. Повторяла, что очень торопится.
– И вы вместе видели машину Син Чончжуна?
– Я не знал, что это его машина. Кто-то говорил, это машина его старшей сестры. Сестра купила совсем недавно, он берет покататься. Тхэрим попросила встать впереди.
– В смысле?
– Чончжун притормозил на светофоре, тогда Тхэрим сказала проехать чуть дальше и остановиться впереди.
– Впереди чего?!
– Впереди машины.
– Зачем?
– Не знаю.
– Но ты это сделал?
Следователь с трудом сдерживал раздражение. Манера парня отвлекаться на пустяки, но невнятно излагать нужную информацию страшно действовала на нервы.
– Да.
– Что дальше?
– Ну вот, поэтому.
– Поэтому что?
– Поэтому думаю, что Тхэрим тоже могла видеть. Не только я.
«Тхэрим тоже могла видеть». Детектив считал рассказ Хан Ману попыткой запутать следствие, но я сразу поняла, как все было. В тот день Юн Тхэрим хотела разузнать, кто находится в машине Син Чончжуна. Именно по этой причине она попросила ее подвезти, именно по этой причине потребовала встать впереди машины. Просто Хан Ману не был способен понять скрытую суть происходящего.
– Так почему ты в прошлый раз не рассказал о Тхэрим?
– Просто… я думал, ей не понравилось.
– Что не понравилось?
– Ехать на скутере.
– Ей не понравился твой скутер?
– Это же Тхэрим.
– Что в ней особенного?
– Она бы даже близко не подошла к скутеру.
– Тхэрим сама так сказала?
– Да.
– Зачем же ты ее повез?
– Она попросила. И махала рукой. Я ей не предлагал.
– Ты ей не предлагал, это я понял. Но зачем ты ее повез, если ей не нравится твой скутер? И опять спрашиваю: почему ты сразу обо всем этом не рассказал?
– Вы просто не понимаете! Она ни за что на свете не сядет на скутер, любой.
Следователю захотелось кричать во весь голос.
– Хорошо, хорошо, дело не в тебе и не в твоем скутере, а в скутерах вообще. Она не ездит на скутерах. Теперь я все правильно понял?
– Никогда не ездит. Тем более на скутерах для доставки еды. Вы не представляете, как я удивился, когда она попросила. Потом слезла и сразу убежала, так ей не понравилось.
– Значит, сразу убежала? А что за срочное дело у нее было?
– Срочное дело?
– Ты сказал, она очень торопилась…
– Я не спросил.
«Что за идиот», – подумал детектив. Не знаю, был ли идиотом он сам, однако как можно не догадаться, что за срочное дело было у девушки, считавшей ниже своего достоинства ездить на скутерах, но при этом попросившей недалекого школьника ее подвезти и обогнать машину Син Чончжуна? Как можно не понять, что она хотела увидеть, кто едет в машине? А разглядев, что рядом с Чончжуном сидит моя сестра, Тхэрим больше не нуждалась в услугах подвозившего ее парня. Я хотела бы взглянуть на сцену в машине ее глазами. Увидеть, какой красивой, холодной и безжалостной показалась Тхэрим моя сестра.