Важно отметить, что большую роль в критике теории Стржиговского сыграло установление правильной хронологии крестово-купольных храмов на Кавказе, достигнутое благодаря уточнению датировок отдельных памятников. В результате сейчас практически общепризнано, что все храмы данного типа на Кавказе возникают после 600 г.[25], кроме церкви Сурб Саркиса в Текоре (совр. Дигора), на западном портале которой существовала надпись о строительстве храма «ромеем» Ураном[26] по заказу армянского князя Саака Камсаракана в 485–490 гг.[27] Поскольку изучение этого памятника затруднено его разрушением в результате землетрясения в начале XX в., существуют две точки зрения на его генезис: М.М. Асратян и другие настаивают на одномоментной постройке здания, а изучавший его еще стоявшим Т. Тораманян и его последователи видели здесь три этапа строительства: языческий храм, превращенный в базилику, перестроенную затем в крестово-купольную церковь; исследовавший храм de visu Н.Я. Марр видел здесь только два последних этапа. В последнее время храм был подробно проанализирован А. Плонтке-Люнинг, которая показала, что к концу V в. относится типичная для Сирии базилика, а ее перестройка в крестово-купольный храм произошла в 1008 г.[28] То же самое следует отметить и в отношении Эчмиадзинского монастыря в Вагаршапате, часто привлекаемого при изучении генезиса крестово-купольных храмов: среди исследователей нет окончательной уверенности в дате появления его плана и особенно перекрытий[29], а сам этот план был известен в Средиземноморье уже к началу V в., причем как в аналогичном виде (баптистерий в Сиде, см. ниже), так и в более сложном изводе, с двойной оболочкой и колонными экседрами (Сан-Леучио в апулийской Канозе[30]).
Наконец, в полемике с Й. Стржиговским ряд исследователей (Ф. Герке, Дж. Т. Ривойра, Н. Мавродинов, Ф. Швайнфурт, Г. Штанцль, Г. Дехио, М. Сотириу, Б. Смит и др.[31]) предложил видеть в византийских крестово-купольных храмах на четырех опорах результат эволюции римской архитектуры. Согласно большинству этих ученых, такая трансформация произошла на территории Сирии, поскольку все известные им ранневизантийские храмы данного типа находятся именно там. Классическим ее примером считается ныне разрушенный храм Зевса (?) 161–169 гг. в южносирийской Фене (совр. Мусмийе; старая версия о его функции как претории в настоящий момент отвергнута), перестроенный в конце IV – первой половине V столетия в кафедральный собор города: опорами для кровли здесь служили четыре колонны (подробнее о нем и других памятниках Сирии см. ниже).
«Римско-сирийская» теория подвергалась критике, прежде всего из-за отсутствия прямой связи ранних сирийских построек типа вписанного креста со средневизантийскими крестово-купольными церквями, возникавшими на другой территории[32]. Кроме того, ошибочное отождествление храмов в Фене и аль-Мундира в Ресафе как гражданских построек (см. ниже) приводило к отрицанию типа вписанного креста как храмового до IX в.[33] Поэтому возникли синтетические теории (Г. Милле, В.Ф. Дайхманна, Р. Краутхаймера), предполагающие происхождение средневизантийского крестово-купольного храма из соединения ранних восточных памятников этого типа и купольной базилики.
Сирия
Переходя собственно к предмету нашего исследования, следует сперва напомнить, что довольно короткий список обычно обсуждаемых построек типа вписанного креста «канонизировался» уже к середине XX в.[34] и затем повторялся без добавлений – или только с сокращениями – даже в самых авторитетных историях византийской архитектуры (Р. Краутхаймера, С. Манго и др.). Так, обычно обсуждаются только два ранних сирийских памятника типа вписанного креста.
Первый из них – уже упоминавшийся храм в Фене, где центральный крестовый свод опирается на четыре колонны, полуциркульные своды рукавов – на архитравы, лежащие на центральных и пристенных колоннах, а угловые ячейки имеют плоское перекрытие (илл. 1). Датировка этого ключевого памятника вызывала дискуссии. Э. Вайганд[35] справедливо указал на введение здесь над коринфскими капителями римских колонн дополнительных трапециевидных капителей, которые невозможны в римской архитектуре II в. и указывают на полную переделку перекрытий. Последующие исследователи[36], не ставя под сомнение датировку Вайганда[37], ошибочно приписывали ему мнение о постановке колонн при перестройке здания в храм. На единственной имеющейся фотографии[38] хорошо видно, что трапециевидная капитель, действительно, выполнена грубее и не согласуется в сечении с коринфской капителью II в. под ней. Это признаёт и Э. Руссо[39], который, однако, указывает на примеры таких капителей в римских постройках уже III в. Но и такое уточнение в любом случае не позволяет датировать перекрытия храма II в. и ставит под сомнение точность лишь верхней границы датировки Вайганда, но не нижней, так как языческий храм Зевса не мог продолжать существовать позднее начала V в. В то же время трансформация языческого храма в христианский вряд ли произошла раньше эдиктов Феодосия I 390-х годов. Поэтому перестройку храма в Фене в церковь, с сохранением плана, но переделкой перекрытий, следует датировать рубежом IV–V вв. «Уменьшенная копия» этого храма – примерно современный ему зал («Мабед») в частном доме в Шакке IV в.[40]
Второй обычно обсуждаемый памятник типа вписанного креста в Сирии – церковь аль-Мундира в Ресафе (569–581 гг.; илл. 2). Эта постройка интерпретировалась всеми исследователями как храм до появления статьи Ж. Соваже[41], который, прежде всего на основании надписи Νικᾷ ἡ τύχη Ἀλαμουνδάρου («Да здравствует Аламундар!»), носящей, по его мнению, светский характер, предложил считать ее залом приемов гассанидского правителя аль-Мундира. Однако против этой, ставшей на некоторое время почти общепринятой, точки зрения были высказаны серьезные контраргументы[42]. К приведенному Г. Брандсом примеру надписи такого содержания в церковной постройке можно добавить еще один – из Келлий в Египте (SEG 33: 1324). Итак, сейчас церковный характер этой постройки несомненен, а предположение о ее двойной, церковно-светской функции[43] маловероятно ввиду отсутствия аналогий.
В результате такого сужения кругозора из поля внимания большинства ученых последней четверти XX – начала XXI в. выпало несколько других сирийских купольных храмов типа вписанного креста на крещатых столпах, активно обсуждавшихся в литературе первой половины прошлого столетия. Это церковь в Эт-Тубе (582 г.), храм № 3 в Андроне (совр. Иль-Андерин; без восточных столпов) и храм № 1 в Босре (тоже без восточных столпов и с удлинением западной части в виде базилики), а также купольные здания с изолированными угловыми ячейками: мартирий в Шагре (VI в.) и мавзолей в Хассе[44], равно как и церковь Пророков, апостолов и мучеников в Герасе (464–465 гг.)[45] с ее комбинированным планом (четыре подкупольные колонны при изолированных угловых ячейках; илл. 3). Храм в Эт-Тубе сохранился ниже уровня сводов, и впервые опубликовавший его Г. Батлер считал, что здание можно реконструировать и как купольную базилику (так на его разрезе), и в виде вписанного креста, в пользу чего говорит сохранившийся и аналогичный по плану храм № 3 в Андроне; плоский потолок в пастофориях ср. с аналогичным перекрытием угловых ячеек в Фене.
Теперь этот список следует пополнить еще одним важным памятником[46]. В 1976–1982 гг. Т. Ульберт раскопал в северносирийской Ресафе большую ранневизантийскую базилику св. Креста, построенную, согласно найденной там надписи, в 559 г.[47] Практически одновременно с базиликой[48] у ее юго-восточного угла был построен центрический парэкклесий-мартирий, впоследствии пострадавший, вероятно, от землетрясения и после небольшого ремонта полностью перестроенный в конце VI столетия в укороченную базилику. Первоначальный мартирий имел форму храма типа вписанного креста с крестчатыми опорами, чьи пилястры были удлинены под большими подпружными арками, и не выраженной снаружи апсидой, фланкированной двумя прямоугольными пастофориями. Полное – вплоть до неправильной формы столпов и артикуляции фасадов – совпадение с планом храма аль-Мундира 569–581 гг. в той же Ресафе, с одной стороны, позволяет надежно реконструировать систему перекрытий мартирия, а с другой – увидеть в нем прямой образец для церкви аль-Мундира. Более того, это абсолютное сходство двух построек заставляет видеть в них, весьма вероятно, работу одной артели и соответственно сблизить их по времени, отнеся к 560–570-м годам.