Из окна второго этажа за ним наблюдал старик. Его чуткий сон уже давно не длился дольше четырех часов. Проводив Тариуса взглядом, он презрительно усмехнулся и зашаркал в библиотеку.
После странного, сумасшедшего дома и жалких соседей было так славно оказаться вновь под открытым небом (пусть и набрякшем тучами), видеть свинцовые волны вдали. Это было понятно. Это реальность, как бы грозна она ни была. Со стихией проще, чем с людьми. Она сразу показывает зубы и заявляет, что уничтожит любого, у кого кишка тонка, а не подкрадывается сзади, не юлит, не лжет. И Капитан не сдастся – будьте покойны. Он найдет выход, лазейку, проложит курс. Сам, не таща на буксире непутевую команду случайных попутчиков. А для начала нужно осмотреться: куда это занесло, что за место. Первым делом, движимый естественным зовом, он пошел к морю. Его дыхание ударило в лицо, сурово приласкало старого приятеля. От дома к воде полого уходил склон, а с обеих сторон, точно борта лодки, поднимались холмы. Соленая пена, шумя, плеснула по сапогам, и Тариус заметил, что берег изгибается полукругом, словно земля пошла в наступление, захватывая себе часть моря. Длинная коса справа поросла темным лесом.
Не так уж часто Капитан в своих плаваниях высаживался на островах – ради охоты или в надежде пополнить запасы воды, но теперь, еще до того, как он поднялся на гряду холмов слева от дома и убедился в этом, чутье подсказало: здесь не побережье, не какой-либо знакомый континент, а невеликий остров, похожий на неправильный полумесяц. Дом располагался в центре, а в море, напротив, виднелся обломок скалы, плоский и голый.
«Влип», – мрачно пронеслось в голове. Однако как-то их сюда доставили. Привезли. Усыпили и привезли на остров. Каким бы сильным ни было это зелье, с учетом того, что их нужно было доставить, растащить по комнатам и успеть до шторма убраться (ведь судна не видно) – до земли недалеко. Судя по погоде в это время года, он догадывался, в какую широту их забросило.
Капитан машинально шагал по каменистой тропке – проложенной, скорее, природой, чем человеком. Вот и теперь ветер старался набиться в попутчики, и он нахохлился, спрятав руки в карманах – точь-в-точь старый потрепанный ворон на мачте. И так же, как чертова птица радуется непогоде, кланяясь и приглашая погостить подольше, Тариус ухмылялся ветру, отмечая, что тучи ползут быстрее, все чаще показывая в прорехах бледное небо. Ясная погода очень на руку, хоть и не ясно пока, как ее использовать.
Стоп! Тариус споткнулся: впереди, где рог полумесяца сужался, притаилась уютная бухта. На берегу стояло небольшое деревянное строение, которое не могло быть ничем иным, кроме как лодочным сараем. А когда Капитан ускорил шаг и уже вприпрыжку выбежал на берег, то увидел и сходни, и – о чудо! – поджидавшую его лодку. Не мираж, не трюк. Вот она, красавица! Тариус расхохотался и ласково потрепал лодку по теплому боку, по шершавой древесине. Успокоившись, он внимательно осмотрел свой жребий: годная, вполне крепкая лодка, хоть и небольшая – в самый раз на одного. Да больше и не надо.
Наведался Капитан и в сарай, практически пустой. Нашел там отличную веревку и паклю, чтобы заделать пару-тройку слабых пазов. Ленив человек, но уж если закипела работа, греет она не только тело, но и душу. На сердце стало легко: теперь Капитан знал, что не пропадет. Закрадывалось, правда, сомнение: для чего им оставили здесь лодку. То ли похитители не думали, что они успеют ей воспользоваться, то ли приготовили лазейку для самого ловкого. Ну, так это он и есть, нечего голову ломать.
Однако плыть без припасов было бы глупо, а вытащить их из дома, никого не всполошив – маловероятно (он то легко одолеет любого, но могут накинуться скопом). Ночи следовало дождаться еще и ради природного компаса – звезд. Гарантий ясной погоды нет, да без риска ни одно крупное дело не обходится. Следовательно, лодку нужно спрятать.
Тариус хорошенько обследовал берег поблизости и нашел подходящую ложбинку, заросшую кустами. Дотащить туда лодку было непросто: противясь удалению от своей стихии, она будто отрастила кучу мелких корешков и цеплялась за все выбоины, камни и сухие ежистые кустики. Но результат того стоил: если не присматриваться специально, нипочем не заметишь. Капитан умеет проворачивать дела, он калач тертый. В горле жгло от желания выпить.
На тот случай, если придется объяснить длительную отлучку, не вызывая подозрения, Тариус прошел дальше, к острию полумесяца. После холмов, поросших вереском и утесником, земля была изрезана оврагами. Каменистые осыпи переходили в голые скалы. Безрадостная картина. Гиблый остров. Кто и для чего построил здесь дом? Да еще этакий роскошный. Ни отдохнуть, ни красоте порадоваться. Видал Капитан на одном острове тюрьму, самых отпетых там держали, чтобы и пытались, а бежать некуда. Вот и здесь вроде. Непременно умом тронутый хозяйничает, вроде тех ученых, что над трупами опыты ставят. Тариус сплюнул. Во рту было горько от желчи: что еще за гадостью их опоили. Как бы не аукнулось. Тут же заурчало в животе. Ну, да это от голода, вчера-то он пил по большей части, на еду пожадничал. Хотя… У себя пил или в порту? Тариус наморщил лоб, пытаясь вспомнить вечер перед этим бедламом, но картинки были мутными, ненадежными. И был ли это вообще вечер?
«Баста!» – одернул он сам себя, страху только дай волю. Чем меньше думаешь, тем крепче на ногах стоишь. Выход найден, осталось ночи дождаться. А теперь самое время поесть. И он двинулся к дому.
Совсем рассвело, остров раскинулся перед ним – суровый и молчаливый. Даже привлекательный своим спокойствием. Без надоедливых соседей, да с запасом выпивки можно бы тут и отдохнуть недельку. Капитан усмехнулся – так-то. Есть ли тут на кого охотиться? А может, похитители так и задумывали: посмотреть, кто хозяином в итоге останется на этом клочке суши. Только он им не бойцовский петух, и в игры эти не играет.
Войдя в дом, Тариус сразу направился в кладовку, но, подходя к кухне, услышал голоса. Проснулись, значит. Горячий, сытный завтрак был бы в самый раз. «Плита – сердце дома», – говаривала его мать, когда он, мальчишкой, прибегал с мороза. Но кухня, такая же мрачная и холодная, как вчера, развеяла эти мечты.
Вокруг кое-как вытертого стола собрались все жильцы. Бледные, взъерошенные, точно мокрые воробьи на ветке. У женщины и девчонки покраснели и припухли глаза. На столешнице около мойки толпились открытые и еще нетронутые банки, пыльные, без этикеток, но следов ржавчины не видно. Рядом валялись консервные ножи – один сломан.
– Доброе утро, – вежливо улыбнулся Мэт. – Присоединяйтесь. Пока есть только крекеры и консервы. Открывали, правда, наугад – никаких опознавательных знаков. Разобрались, что на средних полках в кладовке – мясо, внизу – рагу, а на верхних – фрукты в сиропе.
– Только вот банки на столе Пол уже перепутал. Бестолочь, – язвительно протянула девочка.
– Это у тебя мозги перепутаны!
Не слушая их перепалку, Тариус открыл пару банок. Фасоль и тушенка – отлично!
– Есть питьевая вода, – подала голос Дора. – Но холодная, мы пока не разобрались с плитой.
– А стоило заняться, дорогуша, – равнодушно заметил старик. – Кофе и горячая еда всех бы подбодрили.
– Намекаете, на кухне мне самое место? – взвилась она.
Тариус с аппетитом завтракал – хороши консервы, свежие. Беда с этими бабами. Что красавица, что дурнушка. Красавица никого, кроме себя, не любит, дурнушка всех, вместе с собой, ненавидит. Вот и Энола так же беленилась. Он поморщился. И как еще имя ее не забыл.
– С этим разберемся, – поспешил Мэт-миротворец. – Подкрепились – нужно обследовать, где мы. Погода как раз наладилась.