Но она была не единственной цифрой на свете.
Однако Степа,наученныйпечальнымопытом,неспешилвыбрать
какую-то другую. Он догадывался, что, к какой цифре он ни повернись, в
мире найдется много людей, сделавших тот же выбор. А чем больше у него
будет конкурентов, тем меньше шанс, что выбранная цифра откликнется на
его волхования или хотя бы догадается о егосуществовании.Сдругой
стороны, логика подсказывала, что двузначные итрехзначныечислане
так избалованы вниманием.
Степа интуитивно чувствовал, что цифры от единицы до девятки были
могущественнее двузначных чисел, а двузначные - сильнее трехзначных, и
так далее. Но ему запали в душусловаЦезаря,услышанныенауроке
истории, - “лучше быть первым в галльской деревушке, чемпоследнимв
Риме” (учительница оговорилась, сказав “лучше быть первым в Риме,чем
последним в галльской деревушке”, ноСтепапонял,чтоэтоошибка,
потому что для Цезаря этозвучалобыслишкомсамодовольно).Ион
принялся подбирать галльскую деревушку поспокойнее.
После долгих размышлений он остановилвыборначисле“34”.В
сумме четверка и тройка давали ту же самую семерку. Это наделяло число
“34” подобием небесной генеалогии, как у греческих героев, возводивших
свою родословную к богам. Степа не предавал свое изначальное божество,
он находил более рациональный способ воззвать к нему. Кроме того,как
и семерка, тройка с четверкой былиособеннымицифрами-ониимели
цвета. Степа помнил, что раньше, когда он был совсем маленьким,цвета
были у всех цифр. Потом они стерлись, только у четверки остался хорошо
различимый зеленый, у семерки - синий,иутройки-слабыеследы
оранжевой краски на центральном выступе.
Было много других соображений, которые Степа принял во внимание -
например,“тридцатьчетверка”былалучшимрусскимтанкомвторой
мировой, и, значит, число “34” несло на себе отраженный светудачии
победы. Выбор, который он сделал, вызревал в его уметакдолго,что
было даже не до конца ясно, он ли выбрал число “34”, или оно его.
Он был уже большой мальчик - школа близилась к концу, и под носом
у него темнели пробивающиеся усы, похожие на два минуса, которые,как
он надеялся, должны были со временем дать обещанный математикойплюс.
Теперь он стал осмотрительнее. Обзаведясь новым патроном в мире чисел,
он не стал повторять своего жестокого мухоприношения. Числу “34”были
ни к чему мертвые мухи, и даже мертвыелюди,онпонималэтоясно.
Следовало идтидругимпутем-несовершатьневнятныемагические
ритуалы, а пропитать этим числом всю жизнь,слитьсясним,доказав
свою преданность ежедневным усердием.
Степа начал с того, что стал вставать не вшестьтридцать,как
раньше, а в шесть тридцать четыре. Такжесдвинулисьвсеостальные
точки его расписания, которые зависели от него.Назначаявстречуна
половину шестого, онприходилначетыреминутыпозже,специально
задерживаясь в вестибюлеметро,чтобыдатьстрелкепереползтина
несколькоделенийвперед.