– Эшвини, – знакомый тон Сары. – Что случилось?
Она изложила суть приказа Назараха.
– Ты на это подписалась?
– Да, – вздохнула директор Гильдии. – Я чертовски не хочу вмешиваться в гигантскую мясорубку, в которую это грозит перерасти, но выбора нет.
– Он играет с нами.
– Он ангел, – сказала Сара, и это было ответом. – И в принципе Моник нарушает условия контракта, так что Назарах может отправить за ней всех и вся. Даже если он способен решить эту проблему с помощью одного телефонного звонка.
– Проклятье. – Эшвини любила ходить по лезвию бритвы, но когда в дело вмешивались ангелы, это лезвие грозило прорезать плоть до самых костей. – Прикроешь меня?
– Как всегда, – ответила та, не колеблясь ни секунды. – Кенджи и Баден будут ждать сигнала. Если что, мы вытащим тебя в течение часа.
– Спасибо, Сара.
– Ну, я не хочу потерять свой основной источник развлечений, – она почти расслышала улыбку в голосе директрисы. – Кстати, пока не поступало никаких новых заказов на Каджуна. Я просто подумала, ты захочешь это знать.
– Угу, – Эшвини, быстро попрощавшись, повесила трубку, спрашивая себя, что сказала бы Сара, знай она, кто именно стоял сейчас всего лишь в паре шагов.
Словно почувствовав, что она думает о нем, Жанвьер взглянул на неё именно эту секунду. Пытаясь выбросить из головы посторонние мысли, она направилась обратно к "дружной компании" ангела с вампиром.
– У вас есть какие-нибудь предположения, где Кэллан может держать Моник?
Взгляд ангела замер на ее губах, и она с трудом поборола желание сбежать. Несмотря на его мучительную красоту, у нее возникло нехорошее предчувствие, что его удовольствие для нее обернется лишь невыносимой болью.
– Нет, – ответил он, поднимая взгляд выше, к ее глазам. – Но завтра вечером он будет в «Дочери рыбака», – янтарь опьянял мощью. – А пока вы будете моими гостями.
Её вдруг захлестнула ледяная волна предостережения, и весь зной Атланты, казалось, не в силах был растопить холод, сковавший все тело.
* * *
Сон никак не приходил, и Эшвини сидела… на балконе гостевой комнаты, что выделил им Назарах. Она бы предпочла палатку в парке или койку в приюте для бездомных – все, что угодно, этому роскошному ангельскому жилью, где крики ужаса не давали ей заснуть.
– Как ты думаешь, скольких мужчин и женщин Назарах убил за свою жизнь?
Обычно она ощущала суть вещей только через прикосновение, но этот дом, как и его хозяин, был настолько древним, помнил столько крови, что все эти вопли не могли не отражаться бесконечным эхом у нее в голове.
– Тысячи, – послышался тихий ответ от вампира, прислонившегося к стене возле дивана, на котором она сидела. – Правящие ангелы не могут позволить себе милосердия.
Она подставила лицо ночному ветру.
– И все же некоторые считают их вестниками Богов.
– Ангелы – это просто ангелы. Как я – это всего лишь я. – Оттолкнувшись от стены, он подошел к ней и упёрся руками в деревянный подлокотник дивана. – Мне нужно кормиться, cher.
В груди вдруг резануло, неожиданно, больно, но она смогла взять себя в руки.
– Полагаю, у тебя не возникнет особых проблем с поиском пищи.
– Мой укус может доставить удовольствие. Некоторые ищут такого наслаждения. – Его палец проследил шрам у нее на шее, там, где билась ниточка пульса. – Кто тебя отметил? – В тихом вопросе был лед.