– Тебе предстоит познать себя. Я помогу.
В этот момент я подумал, что все будет наоборот – эта девушка вернет меня к истокам природы, когда не было еще ни людей, ни зверей, а существовало одно жадное желание жить и размножаться. И еще почувствовал себя на лезвии бритвы: с одной стороны – огромный бессознательный океан под названием жизнь, летящий в хрустальной оболочке атмосферы через безвоздушные холодные пространства вселенной, а с другой – моя квартирка в трехэтажном доме у берега соленого озера, где до сегодняшнего дня царили безмятежность и спокойствие.
Она чисто по-кошачьи выгнулась на моем диване, являя моему взгляду округлые прелести под сорочкой, и я ощутил как в бессознательном океане начала зарождаться буря, а поверхность озера поколебал ветерок. Ощущение лезвия бритвы ослабло. Возможно, мы сможем поладить и ужиться. Возможно, мы будем счастливы – да так, что ангелы на небесах зарыдают от умиления.
Однако есть и засады. Живем мы в социальной среде. Сможет ли моя подружка, добытая из болота, влиться в окружающий социум или будет прятаться в моей комнате?
Я всегда исповедовал истину: бедняк не может позволить себе жить по принципам, а богач не нуждается в них – важно понять только одно: к какому сословию ты принадлежишь. К примеру, если я и придерживался принципов в чем-то, то только своих. Пусть хоть весь мир взорвется к чертовой матери! – я поступаю, как хочу. Так что меня сожительство с девушкой-кошкой смущать не будет, если привыкну к ней, как партнерше в кровати и хозяйке в квартире. В данный момент она меня манит. Она подходит мне. Ее соблазнительная женская красота режет глаза.
Я чувствовал, с каким упоением ласкал бы ее, но всему свое время.
Возможно, что общество не поверит и никогда не примет в свою среду девушку-кошку. Человек умирает, а вот общество остается, бессмертны и его традиции. Иногда оно может вытворять такие мерзости, какие отдельному человеку и в голову бы не пришли – его просто стошнило от одной только мысли об этом.
Выход один: нам предстоит жить отдельным замкнутым мирком – только я и она. Надеюсь, пенсии моей хватит, если жить скромно. Я чувствовал себя пленником, запутавшимся в паутине собственных мыслей.
– Ты когда-нибудь мне расскажешь, кто там, в болоте команды тебе отдавал?
– Я хочу об этом забыть, – сказала она. – Ведь ты же сказал, что защитишь меня от всего.
– Конечно, если ты будешь мне доверять, и все расскажешь, что было, что помнишь. Я должен знать, с кем предстоит бороться, с кем нам придется встретиться. Может, лучше сразу уехать подобру-поздорову.
Она потянулась ко мне всем существом:
– Давай уедем отсюда. Мне так нравится путешествовать.
– Или ты все-таки кого-то боишься? Напугай меня, и обещаю – мы уедем.
На какую-то секунду гостья моя снова превратилась в черно-белую кошку – мне так показалось. А она просто сверкнула глазами, а потом отрицательно покачала головой и откинулась на подушку в гриву своих волос.
– Не беспокойся, милая, никто не посмеет приблизиться к тебе – я это обещаю.
– Спасибо тебе… а кстати, как тебя зовут?
– А тебя?
– Можешь звать меня – кис-кис… или мур-мур…
– Я буду звать тебя Мариша.
– А я тебя… ну, скажи.
– Зови меня мой капитан.
– Ты моряк?
– И моряк тоже, но капитан запаса советской армии.
– Я тебя прощаю, – сказала она.
– Прощаешь?
– Да, мой капитан. Прощаю, что не кормишь меня, что не нальешь мне теплого молочка. И я так спокойненько сейчас умру от голода, – она откинулась на подушку, прикрыла глаза и сложила на груди руки, только губы ее улыбались.
– О, Господи! Я сейчас, – сунул ноги в туфли и помчался в магазин.
Она не пошла за стол: сказала – сил нет. Я сварганил ей сосиски с картофельным пюре и налил молока в кружку – подал на подносе в кровать. А сам водрузил свое тело в кресло и принялся наблюдать.
Она ела с кошечьей грацией. А я думал, что мне удастся ее приручить.
Поев, она прилегла, подперев голову ладошкой, локоть уткнув в подушку.
– Ты один живешь? А почему?
– Со временем расскажу.
Она нахмурилась.
– Что за секреты? Рассказывай….
– Так получилось. Потом я тебе все объясню.
– Черт побери, мой капитан, я не люблю секретов!
– Да? Хочешь кошмаров на сон грядущий?
– Никакие кошмары не остановят – мы, кошки, любопытнее женщин.
– Ты женщина, а не кошка. И неужели сложно понять? – я сейчас не хочу говорить об этом.
– Тогда сказочку расскажи.
– Расскажу, если позволишь рядом прилечь.
Она с любопытством посмотрела на меня и кивнула – ложись, мол.
Я пробрался к стенке и прилег за ее спиной. Роскошные волосы под моей рукой – я стал гладить их.
– Жила-была девочка….
– Как приятно! Продолжай.
– Она была очень красивая, и злая колдунья, превратила ее в кошку….
Маришка резко повернулась ко мне и попала в мои объятия.
– Правда? Так вот что со мной случилось!
Она поделилась со мной подушкой.
– Тебе удобно?
– Вполне, моя дорогая.
– Как ты себя чувствуешь?
– Как победитель в «спортлото».
Я улыбнулся, и она улыбнулась мне в ответ. Осторожно провела пальцем по моим губам.
– Ты целоваться умеешь?
– Тебя это беспокоит?
– Тогда поцелуй меня, и я буду знать, что я девушка, а не кошка.
Я поднес к губам ее руку и заглянул ей в глаза.
– Ты брезгуешь моих губ? – спросила она.
– Лучше ты меня, – улыбнулся я. – Поцелуй своего будущего мужа.
Мне не пришлось ее уговаривать. Закрыв глаза, Маришка склонилась надо мной, и губы наши слились в поцелуе. Она прижималась ко мне все крепче и вдруг отпрянула, почувствовав, как я возбудился.
За окном шел ленивый мелкий дождь, но грозовые тучи сгущались, и их похожие на грязную вату края почти касались вершин высоких берез. Временами солнце выглядывало, но ненадолго – вновь пряталось за тучи.
– Как плохо на улице, – сказала гостья.
– Ты что, собралась уходить? – удивился я.
Она стояла у большого окна в лоджию и смотрела сквозь стекла на озеро своего рождения, которое виднелось узкой полосой в полутора километрах от моего дома. Страх затаился в ее глазах. Да и понятно – зловещие тучи с каждой минутой сгущались, гром накатывал откуда-то издалека. Но по нервному беспокойству ее рук я догадался, что она боится чего-то более страшного, чем дождь.
– Ты меня боишься?
Она помотала головой.
– Нашей близости?
Не шелохнулась.
– Зря. Поверь мне, я никогда не сделаю того, чего бы тебе не хотелось. То, что плоть моя восстала, это не страшно, я еще в силах повелевать своим телом. А женщины всегда гордятся тем, что вызывают интерес у мужчин. Даже оглядываются, чтобы посмотреть – не оглянулся ли прошедший мимо мужчина….
Прогремел гром, прерывая меня. Я поднялся с дивана. Достал из шкафа чистый тельник.
– Переоденься. Скинь к черту свою сорочку болотную – ты боишься из-за нее. Давай дверь откроем в лоджию, заберемся под одеяло и полюбуемся на грозу. Чай приготовить?
Я вышел на кухню. Когда вернулся с подносом, уставленным чашкой с чаем, вазочкой с сахаром и блюдцем с печеньем, Маришка лежала уже на диване, завернувшись в стеганое одеяло. Ее ночная сорочка, в которой она со мной пришла с озера, на полу валялась. Я скомкал ее и сунул в ведро для мусора.
За окном потемнело. Всполохи молний стали ярче. Гром буквально ходил по крыше дома.
Пока Маришка пила чай, полулежа, в позе греческого архонта, я забрался к ней под одеяло.
– Слушай, давай поженимся. Мы будем хорошей парой.
Она весьма характерным жестом указала мне уровень моего мышления – указательным пальчиком постучала себя по виску. А зря! В голове моей уже зрела подлость – ведь мужчина в погоне за ласками женщины хитер на выдумки. Раз она не дает мне к себе прикоснуться – решил я – достану и подсыплю ей возбуждающего средства. Потом подумал – должно, старею: раньше бы мне такая мысль и в голову не пришла.
Маришка запивала пряники чаем все в той же позе, а я, приподняв свой край одеяла, исподтишка любовался эротичным изгибом ее спины, голыми стройными длинными ногами и попой, едва прикрытой тельником. Лично мне никаких возбуждающих средств не надо – достаточно одного взгляда.