Государь
расплакался и приказал сжечь ящик: а между тем некоторые из этих стишков положили в ящик по приказу государыни.
В придворных кругах государя не любили, в народе его имя было весьма популярно.
Вскоре после того, как государю сделали взрослую прическу, пришло известие, что государь бежал из дворца и объявился в провинции Инисса. В
Иниссе началась непочтительность к государству, убили очень много людей и собрали очень мало риса. В конце концов самозванца поймали,
привезли в столицу и поставили перед лицом Инана: это был плюгавенький человечек лет тридцати. Стражники выдрали ему, пока везли, все
волосы. Государь глядел на этого человечка с любопытством и завистью: ах, как легко тот расправлялся с чиновниками, – а потом стал с
интересом расспрашивать о ходе восстания. Мятежник отвечал дерзко, и государь с досады приказал зарубить его на месте.
В начале правления государыня сидела на материнском троне позади сына, но, когда государь стал на аудиенциях редок, пересела на государев
трон. Потом сделали только один трон, на котором сидела государыня; при торжественных церемониях, когда требовался государь, приносили два
золотых стульчика: на один стульчик, справа от матери, садился государь Инан, на другой, слева, – его младший брат Варназд.
Когда государю исполнилось пятнадцать, государыня Касия снова приказала бить золотую монету, но со своим, а не с государевым ликом.
Бумажные деньги тоже стали выпускаться с портретом женщины.
Когда государю исполнилось шестнадцать, государыня выстроила новый дворец из трехсот шестидесяти трех павильонов, по числу дней в году.
Один из небольших павильонов отвели государю. В эту зиму у государыни пользовался почетом некто Хани, молодой человек лет двадцати,
смазливый донельзя. Ему отвели три павильона, соединенных с государыниными покоями. Но потом этот Хани проявил дерзость, вознамерившись
вмешаться в государственные дела, и государыня прогнала Хани. В павильонах, соединенных с государыниными покоями, поселили другого
чиновника.
Вообще всем этим молодым людям государыня дарила кольца и брошки, к делам же не подпускала. Впрочем, они обогащались через мелкие просьбы.
Единственный, кто пользовался влиянием, был Руш. Государыня была женщина властная, любила одевать Руша в женскую юбку и заплетать ему косу.
Руш не противился.
В Серединных Покоях было несколько драгоценных золотых блюд. Древние колдуны заколдовали их так, что блюда, по приказу государя, сами
наполнялись едой и плавали по воздуху. Все присутствующие на пирах видели это и дивились.
Когда государь отселился в малые павильоны, волшебные блюда остались в распоряжении женщины.
У государя на шее, однако, висела золотая печать с вырезанным на ней ихневмоном и надписью по бортику «Великий Свет». Стука этой печати
слушались рыбы в холодном иле и духи в пустых небесах: волшебная сила ее была такова, что, если обвести этой печатью круг вокруг порочного
человека или надеть ее ему на шею, этот человек немедленно умирал. Поэтому государыня не отобрала у государя Печати Великого Света.
Обликом государь был похож на покойного императора: у него были каштановые волосы и серые глаза; плечи его были несколько узковаты для его
лет.
* * *
Вначале молодой Руш жил добродетельно, разделяя неизбежные доходы с многочисленными родственниками, но с течением лет сильно переменился.
Объезжая, по повелению государыни, восточные провинции, приказал соблюдать перед собой этикет, как перед государем; сам возжег огонь перед
предками Верха и Низа.