That not a worm is cloven in vain (что ни один червь не рассечен напрасно/тщетно; cloven ['kləʋv(ə)n] расщепленный; раздвоенный /= split/; to cleave расщеплять; рассекать; раскалывать);
That not a moth with vain desire (что ни один мотылек с тщетным желанием = исполненный напрасного желания; moth [mɒθ] мотылек, ночная бабочка; desire [dɪ'zaɪə] /страстное/ желание)
Is shrivelled in a fruitless fire (не смят: «не высушен» в бесплодном огне; to shrivel ['ʃrɪv(ə)l] высушивать, вызывать увядание; fruitless ['fru:tləs] бесплодный; напрасный, тщетный, бесполезный),
Or but subserves anothers gain (или всего лишь содействует выгоде /кого-либо/ другого = чьей либо посторонней выгоде; to subserve [səb'sɜ:v] содействовать, способствовать /= promote, assist/; gain прибыль, выгода).
Behold, we know not anything (смотрите, мы не знаем ничего);
I can but trust that good shall fall (я могу лишь верить, что добро выпадет)
At last (в конце концов/наконец) far off (очень далеко = в далеком будущем; far off далеко, отдаленно в пространстве или во времени) at last, to all (наконец, для всех: «всем»),
And every winter change to spring (и каждая зима превратится в весну; to change to превращать/ся/).
So runs my dream (так бежит = движется/идет мой сон/моя греза): but what am I (но что я /сам/ есмь)?
An infant crying in the night (ребенок, плачущий в ночи; to cry кричать; плакать, рыдать /= weep/):
An infant crying for the light (ребенок, который, плача, просит света/который молит о свете; to cry for smth. молить, умолять о чем-либо; требовать чего-либо):
And with no language but a cry (и без какого-либо другого языка = и не имеющий никакого языка, кроме плача).
«Now sleeps the crimson petal now the white »
Now sleeps the crimson petal (и вот спит = засыпает малиновый лепесток; crimson ['krɪmz(ə)n] малиновый, темно-красный, кармазинный; petal['pet(ə)l] лепесток), now the white ((и вот белый; now теперь; и вот; now, now то, то);
Nor waves the cypress in the palace walk (и кипарис не колеблется в дворцовой аллее; wave волна; to wave волноваться /о поле, растениях/; качаться /о ветках/; cypress ['saɪprəs] кипарис; palace ['pælɪs] дворец; walk тропа, маршрут для прогулок; аллея);
Nor winks the gold fin in the porphyry font (и не мерцает золотой плавник в порфирном бассейне; to wink [wɪŋk] подмигивать; мерцать; porphyry ['pɔ:f(ə)rɪ] порфир[7]; font [fɒnt] купель; резервуар; /поэт./ источник, начало);
The firefly wakens (светлячок пробуждается; firefly ['faɪəflaɪ] светляк /летающий/, светлячок; fire огонь; fly мошка): waken thou with me (пробудись = бодрствуй /и ты/ со мной; thou [ðaʋ] /уст., поэт./ ты).
Now droops the milkwhite peacock like a ghost (и вот опускается молочно-белый павлин, словно дух/привидение; to droop [dru:p] поникать, свисать, склоняться, наклоняться; /поэт./ опускаться, клониться к закату /о солнце, дне/; ghost [ɡəʋst] привидение, призрак; дух),
And like a ghost she glimmers on to me (и, подобно духу, светится мне навстречу; to glimmer брезжить, мерцать).
Now lies the Earth all Danaë to the stars (и вот Земля лежит вся Даная к звездам = раскрытая навстречу звездам, совершенно как Даная[8]; Danaë ['dæneɪ,i:]),
And all thy heart lies open unto me (и все твое сердце лежит раскрытым мне навстречу; unto ['ʌntu:] /книжн., уст./ = to ).
Now slides the silent meteor on, and leaves (и вот скользит беззвучный метеор, и оставляет; to slide скользить; silent ['saɪlənt] безмолвный; бесшумный; meteor ['mi:tɪə] метеор)
A shining furrow (светящуюся борозду; furrow ['fʌrəʋ] борозда, колея), as thy thoughts in me (как твои мысли /оставляют ее/ во мне; thy [ðaɪ] /уст., поэт./ твой, твоя, твое, твои).
Now folds the lily all her sweetness up (и вот лилия складывает всю свою сладость = все свое очарование; lily ['lɪlɪ] лилия; to fold [fəʋld] сгибать, складывать, сворачивать; to fold up сворачивать, закрывать; sweetness сладость; приятность),
And slips into the bosom of the lake (и скрывается в лоно озера; to slip скользить; двигаться легко, мягко, не привлекая внимания; ускользать; bosom ['bʋzəm] грудь; пазуха; лоно; недра; душа, сердце):
So fold thyself, my dearest, thou (поэтому сложись /подобно цветку/ и ты, моя любимая: «любимейшая»), and slip (и скройся: «скользни»)
Into my bosom (в мою грудь) and be lost in me (и потеряйся/исчезни: «будь потерянной» во мне; to lose [lu:z] терять; to be lost пропасть, затеряться).
«Tears, idle tears, I know not what they mean »
Tears, idle tears, I know not what they mean (слезы, беспричинные: «праздные» слезы, я не знаю, что они означают; tear [tɪə] слеза; idle ['aɪdl] праздный; бесполезный, тщетный),
Tears from the depth of some divine despair (слезы из глубины некоего неземного отчаяния; divine [dɪ'vaɪn] божественный; священный; неземной; despair [dɪ'speə] отчаяние)
Rise in the heart (поднимаются в сердце; to rise всходить, вставать, подниматься; воскресать, оживать, возрождаться), and gather to the eyes (и собираются = подступают к глазам; to gather ['ɡæðə] собираться),
In looking on the happy autumn fields (глядя = когда гляжу на счастливые = отрадные осенние поля; autumn ['ɔ:təm] осень),
And thinking of the days that are no more (и думаю о днях, которых больше нет = которые прошли).
Fresh as the first beam glittering on a sail (свежие, словно первый луч, сверкающий на парусе; to glitter блестеть, сверкать),
That brings our friends up from the underworld (который выносит наших друзей наверх из подземного царства; underworld ['ʌndəwɜ:ld] /загробное/ царство /Аид/преисподняя, подземное ),
Sad as the last which reddens over one (печальные, словно последний /луч/, багровеющий на том /парусе/; to redden окрашиваться в красный цвет)
That sinks with all we love below the verge (который погружается со всем, что мы любим, вниз за грань /горизонта/; verge [vɜ:ʤ] край, грань; зд.: горизонт /= horizon [hə'raɪz(ə)n] горизонт/);
So sad, so fresh, the days that are no more (столь печальные, столь свежие дни, которых больше нет).
Ah, sad and strange (о, печальные и странные; ah [ɑ:] а!, ах!) as in dark summer dawns (как в темные летние зори; dawn [dɔ:n] рассвет, утренняя заря)
The earliest pipe of half-awakend birds (самое раннее пение наполовину = едва пробудившихся птиц; pipe трубка; свирель, дудка, свисток; свист, пищание /обычно о птицах/; to awaken [ə'weɪk(ə)n] будить, разбудить; пробуждаться; просыпаться)
To dying ears (для умирающих ушей = глохнущего слуха), when unto dying eyes (когда для умирающих глаз = слепнущего зрения; unto ['ʌntu:] /книжн./ = to)
The casement slowly grows a glimmering square (оконный переплет медленно становится мерцающим квадратом; casement ['keɪsmənt] створный оконный переплет; окно, рама которого открывается наружу /а не поднимается вверх/; to grow [ɡrəʋ] расти, вырастать; делаться, становиться: to grow dark темнеть, меркнуть);
So sad, so strange, the days that are no more (столь печальные, столь странные дни, которых больше нет).
Dear as rememberd kisses (милые/дорогие, словно вспомненные поцелуи; dear [dɪə] дорогой, милый, любимый) after death (после смерти; death [deθ] смерть),
And sweet (и сладостные; sweet сладкий; приятный, милый) as those by hopeless fancy feignd (словно те /поцелуи/, что /были/ симулированы безнадежным/отчаявшимся воображением = что представлялись отчаявшемуся воображению; hopeless безнадежный; отчаявшийся; hope надежда; fancy иллюзия; галлюцинация; воображение, фантазия; мысленный образ; наваждение; каприз, прихоть, причуда; to feign [feɪn] притворяться, делать вид, симулировать)
On lips that are for others (на устах, которые для других = предназначены другим); deep as love (глубокие, как любовь),
Deep as first love (глубокие, как первая любовь), and wild with all regret (и полные яростного сожаления/раскаяния: «и яростные со всем сожалением»; wild [waɪld] дикий; бурный, необузданный; исступленный, безудержный; regret [rɪ'ɡret] сожаление; раскаяние);
O Death in Life, the days that are no more (о смерть в жизни дни, которых больше нет).