Кеннеди повернулся к Нортону. Но как раз в этот момент дверь в кабинет открылась, и мы увидели нашего друга доктора Лесли. Он тоже увидел нас и сделал несколько шагов в нашу сторону.
Что, ты здесь, Кеннеди? он удивленно поздоровался, когда Крейг пожал ему руку и представил Нортона. И Джеймсон тоже? Что ж, я думаю, вы, наконец, нашли дело, которое поставит вас в тупик.
Пока мы разговаривали, он провел нас через гостиную в кабинет, из которого только что вышел.
Это очень странно, сказал он, рассказав сразу все, что ему удалось выяснить. Сеньор Мендоса был обнаружен здесь вчера около полуночи своим партнером, мистером Локвудом. Похоже, нет никаких зацепок к тому, как или кем он был убит. Ни один замок не был взломан. Я осмотрел коридорного, который был здесь прошлой ночью. Похоже, он часто покидает свой пост, когда уже поздно. Он увидел, как вошел мистер Локвуд, и поднял его на лифте на шестой этаж. После этого мы не можем найти ничего, кроме открытой двери в квартиру. Вовсе не исключено, что кто-то мог войти, когда мальчик покинул свой пост, подняться или даже спуститься по лестнице снова. На самом деле, должно быть, так оно и было. Ни одно окно, даже на пожарной лестнице, не было взломано. На самом деле убийство, должно быть, совершил кто-то, кого впустил в квартиру поздно вечером сам Мендоса.
Мы подошли к дивану, на котором лежало тело, накрытое простыней.
Доктор Лесли опустил простыню.
На лице было самое ужасное выражение, ужасный взгляд и искажение черт, а также глубокое, почти фиолетовое, обесцвечивание. Все мышцы были напряжены. Я никогда не забуду это лицо и его выражение, искаженное наполовину от боли, наполовину от страха, как будто от чего-то безымянного.
Мендоса был коренастым мужчиной, чьи пронзительные черные глаза при жизни смотрели из-под кустистых бровей. Даже после смерти, если не считать этого ужасного взгляда, он выглядел довольно представительно, а его коротко подстриженные волосы и усы выделяли его как человека с делами и положением в своей стране.
Очень странно, Кеннеди, повторил доктор Лесли, указывая на грудь. Ты видишь эту рану? Я не могу точно определить, было ли это настоящей причиной смерти или нет. Конечно, это тяжелая рана, это правда. Но, похоже, здесь есть и что-то еще. Посмотри на зрачки его глаз, как они сужены. Легкие тоже кажутся переполненными. У него есть все признаки того, что он был задушен. Тем не менее, на его горле нет никаких признаков насилия, которые были бы, если бы это было так. Если смерть от удушья газом, то мы не нашли никаких следов сосудов, в которых мог содержаться яд. Кажется, я ничего не могу понять.
Кеннеди склонился над телом и внимательно рассматривал его в течение нескольких минут, в то время как мы стояли позади него, едва произнеся слово в присутствии этого ужасного существа.
Кеннеди ловко сумел извлечь несколько капель крови из раны и перенести их в очень маленькую пробирку, которую он носил в маленьком потайном кармане, чтобы сохранить материал для будущих исследований.
Ты говоришь, что кинжал был треугольным, Нортон? наконец спросил он, не отрываясь от своего тщательного осмотра.
Да, с другим клинком, который выстреливал автоматически, когда мы узнали секрет нажатия на рукоять определенным образом. Внешнее треугольное лезвие разделено на три части, чтобы позволить внутреннему лезвию выстрелить.
Кеннеди встал и, пока Нортон описывал кинжал инков, внимательно переводил взгляд с одного из нас на другого.
Этот клинок был отравлен, тихо закончил он. У нас есть ключ к твоему пропавшему кинжалу. Мендоса был убит им!
Солдат удачи
Я хотел бы еще раз поговорить с сеньоритой Инес, заметил Кеннеди несколько минут спустя, когда мы с доктором Лесли и профессором Нортоном вошли в гостиную и закрыли дверь в кабинет.
В то время как Нортон вызвался послать одного из слуг, чтобы посмотреть, сможет ли молодая леди выдержать напряжение еще одного разговора, доктору Лесли срочно позвонили по другому делу.
Вы дадите мне знать, Кеннеди, если что-нибудь обнаружите? спросил он, пожимая нам руки. Я также буду держать вас в курсе событий со своей стороны. Этот яд полностью сбивает меня с толку пока что. Знаете, мы могли бы с таким же успехом работать вместе.
Несомненно, согласился Крейг, когда коронер ушел. Это, добавил он мне, когда дверь закрылась, было одним словом для меня и двумя для него самого. Я могу выполнить эту работу; он хочет сохранить свое официальное лицо. Он никогда не узнает, что это был за яд, пока я ему не скажу.
Инес к этому времени настолько пришла в себя, что смогла снова встретиться с нами в гостиной.
Мне очень жаль, что приходится снова беспокоить вас, извинился Кеннеди, но если я хочу чего-то добиться в этом деле, мне нужны факты.
Она посмотрела на него наполовину озадаченно и, как мне показалось, наполовину испуганно.
Все, что я могу вам рассказать конечно, спрашивайте меня, сказала она.
Были ли у вашего отца враги, которые могли желать его смерти? выпалил Кеннеди, почти без предупреждения.
Нет, медленно ответила она, все еще внимательно наблюдая за ним, а затем поспешно добавила, конечно, вы знаете, что никто, кто пытается что-то сделать, не совсем лишен врагов.
Я имею в виду, повторил Крейг, осторожно отмечая некоторую неуверенность в ее тоне, был ли кто-нибудь, кто по причинам, известным только ему, мог убить его способом, особенно вероятным при данных обстоятельствах, скажем, кинжалом?
Инес бросила быстрый взгляд на Кеннеди, как бы спрашивая, как много или как мало он на самом деле знает. По крайней мере, у меня сложилось впечатление, что она скрывала какие-то подозрения по причине, в которой, возможно, не призналась бы даже самой себе.
Я видел, что Нортон также внимательно следил за ходом расспросов Кеннеди, хотя он ничего не сказал.
Прежде чем Кеннеди успел снова взять инициативу в свои руки, тихо вошла ее горничная Хуанита, очень хорошенькая девушка испанского и индийского происхождения.
Мистер Локвуд, прошептала она, но не так тихо, чтобы мы не услышали.
Ты не попросишь его войти, Нита? ответила сеньорита Инес.
Мгновение спустя дверь распахнул молодой человек высокий, чисто выбритый молодой человек, на лице которого был загар солнца, гораздо более сильный, чем у любого другого в Нью-Йорке. Когда я оценил его, я безошибочно определил, что он относится к типу американского солдата удачи, которого дух странствий перенес в романтические республики к югу от нашей собственной.
Профессор Кеннеди, начала сеньорита Мендоса, представляя нас всех по очереди, позвольте мне представить мистера Локвуда, партнера моего отца в нескольких предприятиях, которые привели нас в Нью-Йорк.
Когда мы пожимали друг другу руки, я не мог отделаться от ощущения, что молодой горный инженер, каким он оказался по мнимой профессии, был для нее чем-то большим, чем просто партнером по работе ее отца.
Кажется, я встречался с профессором Нортоном, заметил он, когда они пожали друг другу руки. Возможно, он помнит, когда мы были в Лиме.
Совершенно верно, ответил Нортон, отвечая таким же проницательным взглядом.
Также в Нью-Йорке, добавил он.
Локвуд резко обернулся.
Вы совершенно уверены, что способны выдержать напряжение этого разговора? тихо спросил он Инес.
Нортон взглянул на Кеннеди и приподнял брови всего на долю дюйма, как бы привлекая внимание к тому, как ловко Локвуд перевел разговор на другую тему.
Инес печально улыбнулась.
Я должна, сказала она принужденным тоном.
Мне показалось, что Локвуд заметил и не получил удовольствия от сдержанности в ее словах.