Я полагаю, это вы, мистер Локвуд, нашли сеньора Мендосу прошлой ночью? спросил Кеннеди, как бы для того, чтобы зачитать ответ в протоколе, хотя он уже знал его.
Да, ответил Локвуд без колебаний, хотя и бросил взгляд на отвернувшуюся голову Инес и очень тщательно подбирая слова, словно изо всех сил стараясь не сказать больше, чем она могла вынести. Да. Я пришел сюда, чтобы сообщить о некоторых финансовых вопросах, которые интересовали нас обоих, очень поздно, возможно, после полуночи. Я уже собирался нажать кнопку звонка на двери, когда увидел, что дверь слегка приоткрыта. Я открыл ее и обнаружил, что свет все еще горит. Остальное, я думаю, вы уже должны знать.
Даже это тактичное упоминание о трагедии было слишком для Инес. Она подавила небольшое судорожное рыдание, но на этот раз не попыталась убежать из комнаты.
Вы не видели ничего в кабинете, что вызвало бы какие-либо подозрения? не отставал Кеннеди. Ни бутылки, ни стакана? Не было запаха какого-нибудь газа или наркотика?
Локвуд медленно покачал головой, не сводя глаз с лица Кеннеди, но не глядя на него.
Нет, ответил он, я рассказал доктору Лесли только то, что я нашел. Если бы там было что-то еще, я уверен, что заметил бы это, пока ждал прихода мисс Инес.
Его ответы казались совершенно откровенными и прямыми. И все же я почемуто не мог избавиться от ощущения, что он, как и Инес, рассказывает не совсем все, что знает возможно, не об убийстве, а о делах, которые могут быть с ним связаны.
Нортон, очевидно, чувствовал то же самое.
Вы не видели никакого оружия кинжала? внезапно вставил он.
Молодой человек посмотрел Нортону прямо в глаза. Мне показалось, что он ожидал этого вопроса.
Ничего, сказал он намеренно. Я тоже внимательно осмотрелся. Какое бы оружие ни было использовано, убийца, должно быть, забрал его, добавил он.
Хуанита снова вошла, и Инес извинилась, чтобы ответить на телефонный звонок, пока мы несколько минут болтали в гостиной.
Что это за "проклятие Мансиче", о котором упомянула сеньорита? спросил Кеннеди, увидев возможность начать новую линию расследования с Локвудом.
О, я не знаю, ответил он, нетерпеливо стряхивая пепел с сигареты, которую он зажег в тот момент, когда Инес вышла из комнаты, как будто такие истории не представляли интереса для практического ума инженера. Какое-то старое суеверие, я полагаю.
Локвуд, казалось, смотрел на Нортона с какой-то неприязнью, если не враждебностью, и мне показалось, что Нортон, со своей стороны, не упускал возможности дать другому понять, что он наблюдает за ним.
Я мало что знаю об этой истории, продолжил Локвуд мгновение спустя, когда никто ничего не сказал. Но я точно знаю, что в том огромном старом кургане Чиму близ Трухильо есть сокровище. У дона Луиса есть правительственная концессия на бурение кургана, и мы собираем капитал, чтобы довести план до конца.
Он дошел до конца предложения. И все же интонация его голоса ясно показывала, что это был еще не конец идеи, которая была у него в голове.
Если бы ты знал, где копать, неожиданно добавил Нортон, пристально глядя в глаза солдату удачи.
Локвуд не ответил, хотя было очевидно, что именно эта мысль была выражена в его замечаниях.
Возвращение сеньориты в комнату, казалось, сняло напряжение.
Это был домашний звонок, сказала она тихим голосом. Посыльный не знал, впускать ли посетителя, который пришел, чтобы выразить сочувствие.
Затем она отвернулась от нас к Локвуду.
Вы, должно быть, знаете его, сказала она, несколько смущенная. Сеньор Альфонсо де Моше.
Локвуд подавил нахмуренный взгляд, но ничего не сказал, потому что мгновение спустя вошел молодой человек. Почти молча он подошел к Инес и взял ее за руку так, что было ясно видно, как он сочувствует ее тяжелой утрате.
Я только что услышал, просто сказал он, и я поспешил сказать вам, как сильно я чувствую вашу потерю. Если я могу что-нибудь сделать
Он остановился и не закончил фразу. В этом не было необходимости. Его глаза закончили ее за него.
Альфонсо де Моше, как мне показалось, был очень красивым парнем, хотя и совсем не испанского типа. У него был высокий лоб с копной прямых черных волос, кожа довольно медного цвета, нос слегка орлиный, подбородок и твердый рот; на самом деле все лицо было утонченным и интеллектуальным, хотя и с оттенком меланхолии.
Спасибо, пробормотала она, затем повернулась к нам.
Я полагаю, вы знакомы с мистером де Моше, профессор Нортон? спросила она. Вы знаете, что он проходит аспирантуру в университете.
Немного, ответил Нортон, пристально глядя на молодого человека так, что тот явно смутился. Мне кажется, я встречал его мать в Перу.
Сеньорита Мендоса, казалось, покраснела при упоминании сеньоры де Моше. Меня осенило, что в своем приветствии Альфонсо ничего не сказал о своей матери. Я задавался вопросом, может ли быть какая-то причина для этого. Может быть, у сеньориты Мендоса была какая-то антипатия, которая не касалась сына? Хотя мы, казалось, не очень продвинулись таким образом в разгадке тайны, все же я чувствовал, что, прежде чем мы сможем продвинуться вперед, мы должны узнать маленькую группу, вокруг которой она сосредоточилась. Казалось, здесь были течения и перекрестные течения, которые мы не понимали, но которые должны быть нанесены на карту, если мы хотим следовать прямым курсом.
А профессор Кеннеди? добавила она, поворачиваясь к нам.
Мне кажется, я видел мистера де Моше в кампусе, сказал Крейг, когда я тоже пожал ему руку, хотя вы не посещаете ни один из моих классов.
Нет, профессор, согласился молодой человек, который, однако, был значительно старше среднего студента, посещающего подобные курсы.
Мне было вполне достаточно наблюдать за лицами тех, кто был рядом со мной в тот момент.
Между Локвудом и де Моше, казалось, существовала скрытая враждебность. Эти двое смотрели друг на друга с явной неприязнью. Что касается Нортона, он, казалось, попеременно наблюдал за каждым из них.
Последовало неловкое молчание, и де Моше, казалось, понял намек, потому что, сделав еще несколько замечаний Инес, он удалился так грациозно, как только мог, обменявшись на прощание холодными формальностями с Локвудом. Не нужно было быть большим детективом, чтобы сделать вывод, что оба молодых человека могли согласиться в одном, хотя это и вызвало самые серьезные разногласия между ними их оценка Инес де Мендоса.
Инес, со своей стороны, казалось, тоже испытала явное облегчение от его ухода, хотя и была с ним достаточно сердечна. Мне было интересно, что все это значит.
Локвуду тоже, казалось, все еще было не по себе. Но это было другое беспокойство, скорее направленное на Нортона, чем на нас. Однажды я уже думал, что он собирается извиниться, но появление де Моше, казалось, решило, что он останется по крайней мере так же долго, как и его соперник.
Прошу прощения, сеньорита, извинился он, но мне действительно нужно идти. Есть еще некоторые дела, которыми я должен заняться, чтобы защитить интересы, которые мы представляем.
Он повернулся к нам.
Вы извините меня, я знаю, добавил он, но у меня очень важная встреча. Вы знаете, что дон Луис и я помогали в организации кампании Стюарта Уитни, чтобы заинтересовать американских производителей, и особенно банкиров, возможностями в Южной Америке, которые находятся под рукой, если мы только проснемся, чтобы воспользоваться ими. Я буду к вашим услугам, сеньорита, как только закончится собрание. Полагаю, мы еще увидимся? он кивнул Кеннеди.
Вполне вероятно, сухо ответил Кеннеди.
Если я могу оказать какую-либо помощь в прояснении этого ужасного дела, продолжал Локвуд, понизив голос, обращаясь к нам, вы можете полностью на меня рассчитывать.