Градом превратных взглядов.
Нужно знать свойства пространства.
Все, кто не понял пустоты,
Считают несуществующее существующим.
Превратный взгляд заставляет принимать мираж за воду.
Незнание истины причина сансары.
Читтаматрины и еретики, вроде санкхьев и прочих,
Утверждают, что упая и праджня раздельны,
И у каждого из них свое обоснование.
Но это все равно, что утверждать, будто мертвое дерево может цвести.
Непребывающая истина свободна от допущений,
Знание этого праджняпарамита.
Не пребывающее в крайностях сансары и нирваны,
Сострадание обладает природой пустоты
И объединяет упаю с праджней.
Это самосуществующая вместерожденность.
Точно так же я понимаю,
Что «единство пустоты и блаженства»
И «единство пустоты и ясности»
Не различны между собой.
Неконцептуальное сострадание
И изначальная природа пустоты
Нераздельны в природе простоты.
Понимайте все дхармы именно так.
Что касается воззрения, которое можно выразить словами,
То рассматривайте его как объект привязанности.
В соответствии с общепринятым взглядом
Обретите уверенность в причине и результате кармы.
Они не износятся и за сотню кальп.
Так сказано великим мудрецом.
Люди без сострадания подобны прожаренным кунжутным зернам.
Смогут ли они прорасти?
Если нет основы, как могут возникнут какие-то свойства?
Поэтому такие люди не могут вступить на путь махаяны.
Так сказал величайший мудрец Нагарджуна.
Бесполезно давать святую дхарму
Человеку, у которого нет правильного взгляда на объекты ума.
Он что шелуха без зерна.
Так говорит Марпа Лоцзава.
Вы, чьи сердца открыты для истины мудрости,
Пожалуйста, простите меня, если я сказал что-то не то.
Так пел Марпа.
Непальский гуру Белый Хаду и все остальные возрадовались песне.
Сон Марпы о Сарахе
По дороге в Тибет Марпа прибыл в деревню Лишокара, что на границе Непала с Тибетом, где брали высокие таможенные пошлины. Марпу задержали там на несколько дней. В последнюю ночь он видел сон, в котором дакини подняли его на паланкине и понесли на юг на Шри Парвату. Там Марпа встретил Великого Брахмана Сараху, который благословил его тело, речь и ум. Сараха преподал ему признаки и смысл дхармы сущностной истины махамудры. Незагрязненное блаженство пробудилось в теле Марпы, непревратное постижение в сознании, так что сон его был исполнен безмерного блаженства. Даже проснувшись, он не забыл того, о чем говорил Сараха. В восторженном состоянии Марпа отправился в провинцию Манг, где около дух месяцев оставался в Лангпокхаре, проповедуя дхарму.
В Цанге в Кьерпху князь Локья ушел из жизни, оставив наследником своего старшего сына. Услыхав, что Марпа находится поблизости, князь послал гонца в Кьитронг, чтобы пригласить Марпу в Кьерпху. Марпа принял приглашение, назначил время встречи и отослал гонца обратно. Люди Палкху сопровождали его от озера Лхацо Синцо, и по прибытии в Кьерпху он был тепло принят. За месяц Марпа передал множество наставлений по дхарме.
На десятый день растущей луны справляли ганачакру на празднике даков. За трапезой князь сказал гуру Марпе:
Гуру, мы с отцом и раньше принимали тебя тепло. Но теперь я делаю это один, поэтому прошу тебя сегодня на этой ганачакре порадовать нас песней, которую ты не пел раньше, песней, объединяющей слова и смысл.
Марпа ответил:
Прошлой весной я шел из центрального Непала в место, куда можно дойти пешком, лишь раз остановившись на привал. Там, в диком местечке под названием Лишокара, берут очень большие таможенные пошлины. Я оставался там несколько дней. Как-то во сне пришли ко мне женщины, доподлинные существа в одеждах брахманских дочерей, и сказали: «Идем на юг, к Шри Парвате», и понесли меня туда. Было похоже, что во сне я встретил самого Великого Брахмана. В то время я услышал сущностную истину, пропетую Великим Брахманом, которая не может быть измышлена умом».
Затем Марпа запел, и мелодия песни была похожа на раскинутые крылья парящего гаруды. Это величественная песня, ваджрная доха, которая проникает до самого сердца:
В этот славный и благоприятный день растущей луны,
Праздник десятого дня,
Во время пожертвования пищи дакам
Сын, непоколебимый в самае,
Ты, правитель Локья, попросил:
«Спой песню, которую раньше никогда не пел».
Я долго путешествовал,
Мое тело изнурено усталостью.
Поэтому эта песня будет не очень мелодичной
И, возможно, не сильно восхитит тебя,
Да и не такой уж я умелый сочинитель.
Но поскольку нет никого ценнее тебя, мой друг,
И поскольку я не могу отказать такому важному лицу,
Я спою удивительную и неслыханную песню
Песню слов и мыслей Владыки Брахмана.
Вы же, монахи и тантристы, сидящие здесь,
Внемлите и примите ее в свои сердца.
В третьем месяце прошлой весны
Шел я из центрального Непала.
Мне оставалось пройти путь
От последнего привала,
И я прибыл на непальскую таможню.
Это город людей низкой касты.
Таможенники обирают любого, кого встретят,
И задерживают беззащитных странствующих тибетцев.
Поневоле и я был вынужден остаться там на несколько дней.
Однажды ночью, когда я был погружен в легкий сон,
Две красивые брахманки,
Доподлинные существа в брахманских одеждах,
Смущенно улыбаясь и глядя на меня искоса,
Пришли ко мне и сказали:
«Ты должен отправиться на юг, на Шри Парвату!»
Я сказал: «Я там ни разу не был,
Я даже не знаю дорогу».
Они ответили: «Брат, тебе и не надо ничего делать,
Мы отнесем тебя на своих плечах».
Усадив меня на сидение полотняного паланкина,
Они подняли меня в небо подобно зонтику.
В этом сне я в мгновение ока
Оказался на юге, на Шри Парвате.
В прохладной тенистой роще из деревьев плакша
На троне из тела тиры
Восседал владыка Сараха, Великий Брахман.
Никогда не видал я такого волшебного великолепия.
Рядом стояли две царицы,
Сам брахман был украшен кладбищенскими украшениями,
Он сиял радостью.
«Добро пожаловать, сын», сказал он.
Увидев его, я преисполнился радости.
Волоски на моем теле встали дыбом, и я разразился слезами.
Я семь раз обошел вокруг него и совершил полное простирание.
Я положил его ступни себе на голову
И взмолился: «Отец, снизойди до меня».
Он благословил мое тело своим телом:
Когда он прикоснулся рукой к моей макушке,
Я почувствовал, как меня наполняет неописуемое блаженство.
Подобно опьяненному слону
Я оставался совершенно неподвижен.
Он благословил мою речь своей речью:
Львиным рыком пустоты
Он говорил без слов.
Я приобрел неописуемый опыт,
Подобный сну немого.
Он благословил мой ум своим умом,
И я постиг вместерожденную дхармакаю,
Которая не появляется и не исчезает.
Подобно трупу на кладбище,
Я обрел опыт отсутствия мыслей.
Затем чистая речь, дарующая великое наслаждение,
Возникла из сосуда его драгоценных уст.
Речью, полной знаков, с мелодией Брахмы
Он спел эту ваджрную песню,
Которая показывает всё как есть,
Подобно чистому небу без единого облачка.
Так я услышал эти нерожденные слова:
«Намо! Cострадание и пустота неразделимы.
Этот непрерывный глубинный поток ума
Есть изначально чистая таковость.
Пространство видно во взаимодействии с пространством.
Пока корень остается на месте,
Сознание несвободно.
Во время медитации на этом последующие мысли
Не смешиваются с предыдущими.
Когда воспринимаешь мир явлений как природу ума,
Медитация не нуждается ни в каком ином противоядии.
Природу ума невозможно измыслить.
Пребывай в этом естественном состоянии.
Узрев эту истину, ты освободишься.
Действуй как варвар, как ребенок.
Будь беззаботным, ешь мясо, безумствуй.
Подобно бесстрашному льву
Пусть слон твоего ума свободно блуждает.