Варенье-печенье
Мы сидели на балконе, на одном из этажей шестнадцатиэтажки с поэтом З. Мягкая прохлада после знойного дня была приятна и даже упоительна. Внизу бесшумно проносились разноцветные автомобили. Жена З. была на даче, поэт был один дома, уговаривал меня брать к чаю печенье и варенье, чувствовать себя запросто, потому, что он не умеет принимать гостей, все это обычно за него делает жена. Я, как водится, просил его не беспокоиться, что все это пустяки, все хорошо ведь и вправду не ради чая, варенья-печенья пришел я к нему в гости. Надо было подумать об одном альманахе, составителем которого был З. Он был рассеян, видать, попал я к человеку, когда у того на душе было желание вспоминать, исповедоваться. А, может, ему просто неприятна была мысль про альманах, предстояло рыться в старом хламе, в пыльных книгах, читать-перечитывать, причем, не ради удовольствия: «для дела» А умеют ли поэты делать что-то «для дела», по обязанности?.. Им подай это «вдохновение»!..
Но кто кроме З. сумеет составить такой альманах! В издательстве мне дали понять, что З. теперь в этих скудных «составительских» рублях не нуждается, на этот раз он нужен издательству, а не наоборот, что он уже стар, часто болеет Одним словом, мне надо будет «поухаживать» за старым поэтом
А я чувствовал, что вовсе не умею я «ухаживать» З. каждый раз уводил разговор от альманаха. Он все ударялся в воспоминания, едва заглянув в план-проспект, где были фамилии поэтов, но не было еще рядом с фамилиями нужных стихов Я просто не понимал тогда, что З. «отвлекаясь» и предаваясь «воспоминаниями» уже «переписывал» будущий альманах!.. Но слава богу, я чувствовал себя несвободно перед известным поэтом, не умел, или не хватало все решимости повернуть его «на дело»
Вот К У него есть несколько дивных стихотворений о любви!.. Да, да несколько! Вы думаете мало? Что из того, что тома издавал. Пусть! Так и надо Но ради трех-четырех стихотворений, которые живут после поэта стоило ему родиться, жить и писать Обязательно их разыщу! Мне бы умереть с таким убеждением умер бы спокойно. Да разве в этой суете нашей что-нибудь поймешь окончательно?.. Тем более в наше коллективистское время. Целые обоймы поэтов точно стреляные холостые патроны А вот К. я знал хорошо! В начале тридцатых пришел к нему в редакцию. Он приходил раз в неделю на полдня. Надо же как-то подкормить старого поэта. Чтоб с голоду не помер. А там семья жена, теща, дети. Как-то вокруг поэта всегда собираются, чтоб кормиться. Еще от Пушкина! Или еще раньше. К тому же К. знавал Блока, Белого, Брюсова Знавал? На равной ноге! Спорил с ними! Кто тогда мог знать кто будет кто?.. Когда-то был читатель-друг, теперь просто «массовый читатель»! Когда-то был издатель-друг теперь: государственное издательство. Вот, скажем, вы? Служащий вы, государственный служащий! Ничем не жертвуя: ни злобы, ни любви Ведь так? Ничего на себя не возьмете! И начальство в издательстве вам не позволит Всех вас надежно кормит, поит, одевает строка поэта. При этом вы еще норовите строчку эту, кормилицу свою, укусить за грудь! Превратить в лозунг!.. Напляшетесь на нашем брате пока напечатаете! Вы великое снисхождение делаете поэту! И все вы вроде не уверены нужна ли кому-то эта поэзия
Я тогда молоденький был. Кропал стишата звонкие, шумные, наивные Тогда такие стихи требовались К. перечитывает мою стихозу «Баллада о шагающем кране». Можете себе представить, что это была за поэзия!
Все верно, говорит К. А скука! На этом кране надо работать. А воспевать его пόшло! Можно напечатать, но кого это порадует?.. Будет ваша первая публикация. Сверху ваша фамилия. Лестно, конечно. Можно будет девушкам показывать. Радость, восторг первой публикации. А потом долгие годы стыда. Мол, с чего начали Это вроде та первая женщина и в годах, и циничная, и вообще не любовь, одна бездуховная пакость А ведь будете ее всю жизнь вспоминать со стыдом, с отвращением Но и то сказать, у кого эта «первая» бывает другой? Добро, зло, бог-совесть
Я слушаю рассуждения К. и трепещу. Как бы и вправду не передумал, не напечатал! И зачем, зачем он перечитывает стихи мои? Сколько можно Еще чего-то найдет уже третий раз дорабатываю. Чего доброго, опять подчеркнет негодную строку. «Кран шагнул через него»? Через кого? Ах, выше «этаж» Но получается не вверх перешагнул, через стену, как конь берет барьер Эх, ладно! Напечатаем. Так сказать, «трудовая тема». Счастливы были Пушкин и Лермонтов, Тютчев и Блок не знали эту тему Вообще шли не «от темы» «Внушали сердцу гимн простой». Кто «внушали», молодой человек? Знать надо классику. Выше строкой сказано: «Любовь и тайная свобода»! Во-от! Кто дает «темы»! Пока не вернемся к этому истоку не будет поэзии! Так Деревообделочная промышленность
И что же? Напечатал? То есть, ваш кран? спросил я из одной вежливости. Я был очень недоволен собой. Расслабился. Слушаю россказни. Так и не сумею «организовать автора» Что поделать! Поэт Хлебну с ним я горюшка пока буду делать этот альманах И сделаю ли?
В том-то и дело напечатал! И все было точно как предсказал К. Сперва радость первой публикации! Грудь распирало от гордости. И правда девушкам показывал, друзьям Те еще меньше меня понимают. «Да-а?.. Надо же! Поэт!». Как стихи так уж и «поэт» А потом стыд и стыд. А не выбросил укоризну мою!.. Вот я и думаю. Давайте каждого автора так и представим: первым и последним стихотворением! Вроде под портретом: рождение черточка смерть Пусть читатели сами измерят эстетическую духовную протяженность между этими двумя стихотворениями! Может у иного на бессмертие растянется? Поэт не только стихи, дарование и труд еще и культура!
Надо будет посоветоваться
Начинается!.. Кто делает книгу? Автор, вот кто! В данном случае я: поэт З У меня имя я и отвечаю за себя А ваше руководство хочет именно безответственности! И пойдут друг другу писать: «В. мнение»! Будут гонять зайца пока не сиганет в чужой лес, или вовсе не сдохнет! В общем буду делать! Вы займитесь портретами! Придется в «Ленинке» порыться!
«Вот так печенье-варенье», подумал я. Все же дошло до меня, что «автор организован». Пусть не я его «организовал» да чего там это он меня организовал!.. Будет, будет альманах! А еще говорят поэты не от мира сего!..
Итак, замысел альманаха, принцип книги найден! Первое и последнее стихотворение! Объективно! А то обязательно лучшее, глядишь либо хрестоматийно приевшееся, либо на свой вкус, который и бывает прислеповат Скажем, как предстанет так Пушкин? Первое что? Не знаете? Скажем, «К Наталье», тринадцатый год, хотя до этого есть кое-что, и на французском. Последнее? Скажете, конечно «Памятник» по-школьному? А почему бы не «Отцы пустынники и жены непорочны»? Или «Когда за городом, задумчив, я брожу». Или «От меня вечор Леила»
В сущности, З. уже работал, творил. Нет, такому редактор не нужен! Кем я буду при книге? Толкачом? Секретарем? Диспетчером? Делопроизводителем?.. Пусть, согласен лишь бы родилась книга!
На товарищеском суде ЖЭКа
Ему за шестьдесят, а вам лишь немногим больше двадцати?.. И вы это считаете нормальным?
На это как вы говорите норм нет Слава богу, не догадались раз-ра-бо-тать
Но ведь почему-то не принято Люди ведь не глупые
Не глупые, но разные Главное, любят во всем эти нормы. Мазепа у Пушкина и Мария! Гёте и в восемьдесят не стыдился явиться к родителям своей шестнадцатилетней возлюбленной Любви все возрасты покорны, ее порывы благотворны
Не забивайте меня классикой Не считайте товарищеский суд ниже себя Ну, оформили бы отношения, брак то есть это еще куда ни шло А так?
Видите, как нам трудно понять друг друга Вот «оформить», «регистрация» вот это и впрямь было б безнравственно! Потому, что брак имеет целью создать семью У нас детей нет. Кого же обманывать с этим браком? Тоже, так принято?.. А любовь ушла все равно: «брак»? «Обязанности супружества»?.. Делить общие метры на сантиметры и сутяжничать? Пристойно, да?..