Эйдан Уэйтс. Шотландский акцент Паррса прозвучал еще резче, чем обычно. Будто скрежет клинка о точильный камень. Когда я услышал, что у меня стало на одного сотрудника меньше, то почему-то сразу подумал о тебе Он обернулся. Глаза его были до того налиты кровью, что он, наверное, видел все в красном цвете. А ты жив-здоров.
Нет худа без добра, сэр.
Паррс ничего не сказал. Я уставился в пол.
Доброе утро, суперинтендант.
Я бы назвал его скорбным, детектив-констебль. Эйдан Уэйтс снова феерично облажался.
Я всмотрелся в занимающийся рассвет и промолчал.
Я получил доклад старшего инспектора Джеймса, продолжал Паррс, и я непонимающе сдвинул брови, ведь я разговаривал с Джеймсом всего десять минут назад. Он говорит, ты ничего не знаешь. Что ж, в этом есть доля правды. А не умолчал ли ты о чем-нибудь во время беседы?
Я изложил инспектору Джеймсу объективные факты и опустил субъективные предположения. Засомневался, упоминать ли мой краткий разговор с Мартином Виком, и в итоге решил, что не стоит.
Однако Паррс уже что-то заподозрил. Он всегда улавливал недосказанности, а потом выуживал их из меня, как вор ценности из кармана.
Было кое-что, сэр.
Да неужели?!
Вик пытался что-то сказать перед смертью.
Если это не местонахождение тела Лиззи Мур, то вряд ли я хочу это знать.
Он сказал, что этого не делал.
Он был пристегнут ремнями к койке, Эйд. Конечно, этого он не делал.
Я имею в виду преступление, из-за которого он оказался пристегнут к койке, сэр.
Паррс по-прежнему не шевелился.
Думаю, он пытался сказать, что не убивал Муров.
Признание на смертном одре, да? Старо как мир. В голосе суперинтенданта послышалось облегчение. А точные слова?
Почти такие, как я сказал.
Почти? Паррс шагнул ко мне.
Он говорил что-то еще, но я не расслышал из-за сигнализации.
Паррс ненадолго задумался.
И ты не сообщил эту информацию старшему инспектору Джеймсу, потому что?..
Подумал, вы захотите услышать об этом первым и решить, что нам следует делать.
Осужденный за убийство умер под стражей. Пожалуй, мы сделали все, что только можно, и даже больше.
Дело в том, как он это сказал, сэр
Превозмогая боль, наверное. Вот только это не согласуется с подписанным им же признанием, черт подери, а у нас и так головной боли хватает.
Сэр.
Джеймс говорит, ты не очень хорошо разглядел поджигательницу
Не очень, сэр.
Удобно.
Для кого?
Для нее. Криминалисты еще роются в мусоре, но, похоже, классика жанра. Зажигательная смесь. Стеклянные бутылки с керосином.
Самодельные гранаты.
Две порции коктейля Молотова. Кто-то вломился в заведение и решил угостить посетителей выпивкой. Всех разом. Швырнули в палату и закрыли дверь
В свое время я видел, как бутылки с зажигательной смесью кидали в полицейские фургоны, поэтому поморщился, представив, каково это оказаться в замкнутом пространстве с такой штукой.
Выкладывай, сказал Паррс. Что, по-твоему, тут произошло?
Ответ на поверхности: друг или родственник одной из жертв Вика, некто, связанный с семьей Муров, решил, что это последний шанс отомстить. Насколько я знаю, Вик впервые со времени ареста оказался вне тюрьмы. Этот кто-то проведал об этом и решил рискнуть.
Вполне правдоподобно.
Незадолго до происшествия мы увидели воскресный выпуск «Мейл». Фотографию сняли тайно. Она и могла привести убийцу сюда
Завтрак в постели? спросил Паррс. Есть предположения, откуда фотография?
Я спрашивал констебля Ренника. Он сказал, что ни разу не дежурил во время завтрака. Мы со старшим инспектором Джеймсом проверили график. Так и есть.
Узнали, кто тогда дежурил?
Констебль Луиза Янковски, ответил я. Вик ел хлопья с молоком только во время ее дежурства. Она вроде бы недавно в подразделении, но
Уже сделала себе имя
В прессе писали про операцию, в которой отличилась Янковски, без упоминания ее имени. Она была на дежурстве, когда в прошлом декабре грузовик въехал в толпу на Альберт-Сквер во время рождественской ярмарки и начал давить людей. Луиза отреагировала молниеносно и с приличного расстояния попала водителю в голову, чем спасла десятки жизней.
Совсем на нее не похоже, сказал Паррс. А что скажешь про констебля Ренника?
В свете случившегося докладывать о его небрежном поведении не стоило.
Ценный свидетель, сдержанно сказал я. Ножевую рану нанесли спереди. Он же стоял не с закрытыми глазами и мог бы много рассказать. Возможно, его показания ключ к быстрому раскрытию дела.
Возьмешься?
Нет, сэр, твердо сказал я, чувствуя на себе буравящий взгляд красных глаз. Меня же снова поставят в ночную смену?
Кто-то только что поджарил твоего напарника, детектив-констебль. Знаю, ты бы даже не помочился на него, горящего, но
Это я его потушил.
И следующую неделю он проведет в медикаментозной коме. Хотя вряд ли мы почувствуем разницу. Спрашиваю еще раз. Возьмешься за это дело?
Я ничего не сказал.
Спокойной жизни захотелось? фыркнул Паррс.
Спокойной жизни.
Суперинтендант Паррс уже несколько раз отправлял меня на спецзадания, и от последнего до сих пор звенело в ушах. Он об этом прекрасно знал, но ему нравилось возвращаться к пройденному. За последние несколько лет он насыпал столько соли на мои старые раны, что ее хватило бы покрыть садовую дорожку.
Паррс улыбнулся:
Что-то я не уверен, что тебе стоит работать в ночную смену без твоей матроны детектива-инспектора Сатклиффа. С ним я всегда видел, к чему дело движется. Он отсвечивал еще до того, как его подожгли. А вот ты больше похож на выключатель. Что-то не хочется мне, чтобы ты рыскал в темноте без Сатти, который сдерживает твои сверхспособности.
Они под контролем, сэр.
Да ну? А что ж тебя тогда до сих пор не озарило? Ну-ка угадай, какие из этих способностей меня сейчас больше всего беспокоят.
Я замолчал. Слишком велик выбор.
Тяга к самоуничтожению, наконец обобщил я.
А я бы копнул глубже и назвал бы твой величайший талант стремление к самопожертвованию. Удивительно, что система пожаротушения среагировала на Сатти, а не на тебя. Ты уже несколько раз выходил сухим из воды, но знаешь ведь, как говорят. Дыма без огня не бывает
Нет никакого дыма, сэр.
А вот и есть.
Я ждал.
Паррс явно собирался развить эту мысль, но потом покачал головой и сменил тему:
Меня нельзя упрекнуть в том, что я не беру в расчет твое психическое состояние, Эйдан. Встреча здесь своего рода тест. Правда жаждешь самоубиться? Пожалуйста, сигай вниз.
Я не сдвинулся с места.
Вот и хорошо. И больше ни слова о возвращении в ночную смену.
Для этой работы есть кандидаты получше.
Определенно. Не волнуйся, расследование возглавит старший инспектор Джеймс. Его люди несколько дней будут искать всех, кто побывал здесь сегодня, побеседуют со всеми сокамерниками Вика, заново изучат материалы дела в общем, проделают всю полезно-бесполезную работу. Ты же другое дело. У тебя дар доводить людей до предела, а потом заводить за него. Сдается мне, в этом деле он может сослужить хорошую службу. Ты сказал, что месть Вику самый очевидный мотив. А каков не очевидный?
Если Вик действительно не убивал Муров, тогда настоящий убийца пытался заставить его замолчать.
Пытался, Эйдан? Да он более чем преуспел, черт подери.
Непонятно, зачем родственникам жертв его убивать, если он и так был при смерти. Они знали, что мы пытаемся выяснить место захоронения Лиззи Мур?
Полагаю, им сообщили
Тогда зачем лишать себя последней надежды?
Пожалуй, Вик лишил их последней надежды двенадцать лет назад. А ведь есть и третий вариант. Хорошо, что вы проверили, не врет ли Ренник про график. У меня у самого такое желание возникало. И оказалось, что дежурить во время покушения должен был ты.
Я потер лоб:
Моя работа заключалась в том, чтобы сидеть возле Вика и, как только он захочет заговорить, привести Сатти. Вик протянул гораздо дольше ожидаемого, но ему явно немного оставалось. Я посмотрел на Паррса. В прожигающие взглядом красные глаза. Он проснулся и захотел видеть Сатти, так что я пошел за ним.