* * *
Выйдя на улицу, какой мягкий, нежный снег, подумал наш tоктор, целую вечность, кажется, не обращавший внимания на подобные глупости, Пал Палыч повел носом и вдруг замер. Его сосед, эндокринный дедок с клюкой, выгуливавший эндокринного таксика (завидев Рыкова, тот всегда истошно лаял), с ног до головы был увешан какими-то шевелящимися предметами. Со спины не разобрать да чего там, не очень-то и хотелось, однако профлюбопытство одержало верх приглядевшись, Пал Палыч даже присвистнул: черви. Ну и картинки ему показывают По-ка-зы-ва-ют?.. Ущипнув себя за руку так больно, насколько это возможно, он, будто самка гоминида, ахнул и кинулся в другую сторону.
Стараясь не смотреть по сторонам, он зашагал сначала по шумному, бестолковому Виленинскому, затем свернул на столь же малопригодную для прогулок, нескладную Бэкиманку, а дойдя до огламуренной дымчато-серой Потлянки, где Пал Палыча всегда охватывало чувство, называемое его пациентами хрустьyou, постоял с минуту в нерешительности (будешь, пожалуй, решительным, коли тебе все-все про симптоматику, течение да формы с исходами известно!) и, замерев на миг у поребрика («Привет, vedmed! Твоя Литейная вьюность», delete), направился к расписной храмине.
Сквозь лококольный взвон, пронизавший Пал Палыча до самых кишок, явственно различался все тот же Голос: «Хлуховые поллюцинации, Рыков, как и вред бреследования, не что иное, как особая форма отпада мыслительных аберрвраций: тебе ли знать?» «Сквотче наш, иже еси не донеси!..» прошептал побелевшими губами Рыков и кинулся в Староцентный. Схватившись за головку, он повернул спешно налево, юркнул в переулок, вернулся назад, а потом еще долго курсировал туда-сюда, туда-сюда по Чижиковскому. Пришел в себя Пал Палыч лишь на Мордынке, у офиса «Стрём», на вывеске которого вальяжно растянулось полупрозрачное медузообразное существо. Резко развернувшись, Рыков плюнул и, неловко перекрестившись, чем вызвал удивление и рыбоглазой мамец с толстой уродливой, как она ее называла, дочей, и девиантных вьюнцов, направился к Плятниццкой: центр войны! Его затерянной войны Надо же, а ведь когда-то он был здесь счастлив, да, счастлив, представьте себе До свадьбы «Крабля», подняв глаза, прочитал Пал Палыч и, затравленно озираясь, вошел в синеворотничковую ресторацию.
* * *
Взяв поднос, Рыков шлепнул его о «рельсы», по которым, как по конвейеру, двигался к кассе корм оголодавших застоличей и гостей застольной, ах, лучше б их всех не было вовсе!.. Втянув голову в плечи, Пал Палыч прищурился, чтобы рассмотреть цену, а потянувшись за супом, забылся и, бросив взгляд на стоящую рядом гоминидку точная копия модильяневской «Маргариты», блеснул машинально интеллектом наш tоктор, вздрогнул. На плечах у темношерстной особи сидело ядовито-зеленое существо и без зазрения совести (да есть разве у них совесть, сморщился Рыков) строило ей самые невообразимые рожи; за талию другой гоминидки, похожей на молодую Саманту Фокс, держалась едва ли не дюжина существ, а вокруг высоченного гоминида, никого Рыкову не напомнившего, сгрудились существа совсем уж неприятные Чтобы не сойти с мозга так это, кажется, называлось у них в больничке, Рыков ущипнул себя и с трудом удержался от всхлипа: о, это ведь так «не по-мужски»! С другой стороны, если Мужчина как вид исчез при Гарри Цорохе (Женщина как вид мутировала и того раньше), стесняться решительно нечего, а коли так В двенадцать раз, вспомнил Рыков отчет НОС, увеличилось в Хоминляндии количество анимарических восполеваний; четыреста пятьдесят милльонов хоминидов болтается в бесцельном томленье по шарику шесть милльонов «официальных» больных листочки: кусточки же таковы, что треть великой его Бляндии, так скажем, того, а значит, пятьдесят милльонов хоминидов подлежит потенциальной воспитализации Неужто и он один из?.. Ну да, ну да, анимаатры не разграничивают процесс личностной трансформации и анимарические восполевания; вопрос лишь в том, что за процесс происходит с ним, Рыковым, на трансформацию явно не тянет Или он чего-то не понимает?..
Осознавая, что если хоть одной живой тушке уточним: тушке родственной рассказать о случившемся, больнички не миновать, Пал Палыч совсем пригорюнился. Во-первых, не должна ничего знать, конечно же, благоверная tокторская по транскультуральному исследованию расщепленной анимы (она же «разорванная душевность»), которую защитила некогда Рита-1, вернее, кожаная папка, в коей хранилась бесценная распечатка, грозно $chizophrenia: не дебютец ли, часом?.. замаячила перед рыковским носом; пытаясь увернуться от зловечка, он изменился в лице и, так и не найдя в себе сил дойти до кассы, кинулся прочь из чертовой ресторации.
А вот взять, к примеру, его палатку, судорожно соображал Пал Палыч, в которой каждый второй твердил опять же то о голосах, то о существах Классика жанра, любой кончалый срыгнет параноидная: стабильный бред (бред? Теперь Рыков ни в чем не был уверен), картинки в 3D-формате Но речь-то с моторикой о-го-го! Полный, так сказать, ажур! А то, что гон цимональный cдулся, так это, знаете ли, и к лучшему да-да, к лучшему: именно он-то, гон, о его, Рыкова, нормальности и говорит! Да что «говорит»: кричи-ит! Свидетельствуе-эт!.. И все б ничего, ко всему зачем только? Пал Палыч не знал привыкаешь, но как же теперь? Теперь как будет он терпеть-вертеть?.. Дышать-гнать?.. И прочая, прочая?.. Рыков совсем приглаголился, тем более что вспышка та самая, засветившая ему утром аккурат меж бровей, не просто отравляла существование, то и дело напоминая о себе холодноватым сиреневым свечением, но еще и вызывала гаденькую дрожь в членах: ту самую, да-да О, если б мог вернуть он вчерашний день, когда все было так хорошо!.. Если б мог избавиться от жалящего анимашонку страха!.. Он не хочет, не хочет, не хочет этого! Он не обязан! Он, из enda в end, вовсе не сумасшедший хоминид! Впрочем, если «не», то и видеть этого он не должен Тронув кончик носа, Рыков покосился сначала на Зажёвачную «МакКоллапс», а потом поднял черепушку и едва не зарыдал: желтый дом обвивали похожие на лианы существа они цеплялись за окна и карнизы, свешивались с балконов, висли на фантомах бельевых веревок Не зная, что делать, Пал Палыч решил сделать хоть что-нибудь, а именно: купил сначала один шкалик коньяка, потом другой, третий и худосочные ангелы на Дурском разводят на херес крыльями, а тучный зоил, не первую югу путающий телегу с рецензией, нелепо машет биг-букнутыми ручонками немедленно выпил.
Здесь следует сделать небольшое отступление и сказать о том, что ни в Б., ни в Ч. Пал Палыч Рыков не верил: твердо стоя на позициях ортодоксальной анимарии, которую, приди сие название в шлемик иному райтеру или, что хуже, волоокой райтерше, что вяжет нетленки крючком да спицами, а потом занимается их «раскруткой», следовало б перелицевать скорей в клинический случай законопослушного душеедства, ибо лазерные, инсулиновые да электросудорожные способы кодирования хоминидов на простое хоминидное щастье, снискавшие в больничке славу, где трудился на благо Хоми проф. Рыков (табличка на двери кабинета), едва ли можно назвать хоть сколько-нибудь, ex.me, гуманными. Виной всему была, разумеется, ее Величество Парадигма (уж сколько tокторов с tокторицами отдали ей честь и не sosчитать!), в зубастом лоне которой никак не умещалась даже самая обыкновенная, с точки зрения анимарии феноменологической, диссоциация, а по-простому раздвоение личности. Рыков, конечно, понимал, что, скажем, где-нибудь в далекой Хомининдии подобное «нарушение личностной индентичности» названо будет трансом и полчища хомипологов накинутся на него, посмей он поставить под сомнение факт овладения духами «и прочие медитации», как называл Пал Палыч все, что нельзя было измерить или взвесить, тогда как в родной Хоминляндии, а также в «загнивающих» Бляндиях, где переход особи из активного состояния в пассивное не только не приравнивает ее к отработанному материалу, но, наоборот, позволяет ей, особи, немного порадоваться, все та же диссоциация будет названа mental disorders Вот Пал Палыч и нарушал, тем более что ортодоксальная анимария, на которую он хоть и не молился, но ставить под сомнение чью Главную Парадигму никогда не решался, критериев степени нормальности (взять, ex.me, количественные заценки выраженности воли или эмоций: а что?..) выработать так и не сумела: а значит, коли фрицу в кайф хоминиду-то не жить что один душеед «эмоционально-волевым снижением» посчитает, другой р-раз! и за «норму» выдаст, и никому ничего за это не бу.