Гаррийя, начала Миас, но старуха подняла руку, чтобы ее остановить.
Если бы так поступил кто-то другой, Миас пришла бы в ярость и призвала Серьезного Муффаза, чтобы он принес свою веревку, но здесь промолчала.
Гаррийя наклонила юношу на себя. Тряпье, в которое он был одет, не скрывало язвы, покрывавшие его тело. Джорон заметил, что старая женщина что-то жует. Затем она вытащила катышек разжеванных листьев и засунула их юноше в рот, потом набрала воду кружкой из стоявшей рядом миски и помогла ему запить катышек, поглаживая его горло, чтобы помочь проглотить. Когда он справился с этой задачей, она принялась мягко покачивать его, с закрытыми глазами напевая мотив без слов. Мелодия показалась Джорону знакомой, и в тот момент, когда он ее почти узнал, юноша открыл глаза, закашлялся и стал делать глубокие хриплые вдохи. Его слабые мышцы заработали, он попытался драться или бежать, Гаррийя крепко его держала, что-то тихонько продолжая говорить на ухо.
Не бойся, дитя, не бойся. Мать ждет. Дева тебя примет. Старуха позаботится о том, чтобы твой переход получился быстрым, а боль короткой, ничего не бойся. Она снова и снова повторяла эти слова, и дыхание юноши постепенно успокоилось, кашель прошел, мышцы расслабились, и вскоре он застыл в неподвижности. Губы старой женщины шевелились то ли гримаса, то ли улыбка, потом она протянула руку и закрыла ему глаза. Спи крепко, дитя, сказала она и осторожно положила юношу на пол.
Его нельзя было спасти? спросила Миас.
Гаррийя наклонилась, опустила руки в миску с водой и достала из кармана тряпку, чтобы их вытереть.
На земле, где полно еды? Да, я могла бы его спасти, и он прожил бы годы, пока гниль не овладела бы им окончательно. Но в море, в холоде и с рационами детей палубы? Нет, его нельзя было спасти.
Миас кивнула.
А можно спасти хотя бы кого-то?
На борту находилось четыре сотни человек, супруга корабля, которые были живы, сказала Гаррийя и тихо рассмеялась. Да, старая Гаррийя знает счет, супруга корабля, не нужно так удивленно на меня смотреть. Старая Гаррийя умеет делать многое. Но спасти всех несчастных? Она указала на труп юноши. Не здесь. Среди них есть сорок человек, у которых хватит сил, чтобы выжить. Это очень странно, супруга корабля.
Почему?
Многие из тех, кто находился на борту, не успели так сильно сгнить. Если бы с ними лучше обращались, они могли бы работать годы.
У них у всех гниль? спросил Джорон. Гаррийя кивнула. Откуда они, у тебя есть какие-то догадки? Гаррийя покачала головой.
Даже самые сильные недолго остаются в сознании, сказала она. В лучшем случае пройдут дни, прежде чем мы что-то услышим от большинства из них. А те, кто в состоянии говорить, ну
Что такое? Объясни, старая женщина, нетерпеливо потребовала Миас.
Один из них поведал мне историю, но, полагаю, она будет не слишком полезной. Он сказал, что они востребованы меньше всех, изгои дарнов, их брали на улицах, предлагали работу, а потом в течение недель переправляли с одного корабля на другой. Однако многие на этом корабле из Бернсхъюма, так он сказал, продолжала Гаррийя.
Где он сейчас? Я хочу с ним поговорить, сказала Миас.
Гаррийя грустно рассмеялась.
Со Старухой, супруга корабля, ушел в глубину вместе с остальными мертвецами. Миас молча смотрела на Руку Старухи, обдумывая услышанное.
Ладно, наконец сказала она и посмотрела на труп юноши. Постарайся сделать так, чтобы они не страдали.
Старая женщина кивнула.
Они вышли из бывшей каюты супруги корабля и спустились на нижнюю палубу, чтобы увидеть лишенных ветра.
До них донесся стук это начали работать люди Коксварда, разбиравшие полки из джиона, на которых прежде лежали люди. Правую и левую двери сняли, свет проникал внутрь через носовые иллюминаторы, однако вонь рассеивалась очень медленно. В конце палубы Джорон заметил груды, как ему сначала показалось, старого вариска, но он ошибся. Там лежало много людей, завернутых в ткань крыльев. Очень много. Джорон отвернулся и принялся заново завязывать тряпицу на лице, чтобы дать себе время подумать. Миас открыла оставшуюся дверь в центральную часть нижней палубы.
Здесь было темно, только слабое сияние тусклосветов, заново наполненных маслом, разгоняло сумрак. Там их ждали лишенные ветра, которые сгрудились в углу. Они напомнили Джорону ветрогона, каким он его увидел во время первой встречи, кости-палочки под грязными дырявыми одеяниями. Когда они подошли ближе, Джорон обнаружил, что лишенные ветра разделились на две группы одна, побольше, в самом конце, и совсем маленькая ближе к двери. Возможно, Джорону лишь показалось, но у него возникло ощущение, что эти ветрогоны меньше размерами, чем он привык. И, совершенно определенно, они выглядели более робкими. Он понимал, как сильно осанка и поведение могут влиять на внешность, тем не менее не сомневался, что не ошибся.
Когда первая группа лишенных ветра двинулась вперед, он заметил и другое отличие: у его ветрогона на каждой ноге имелось по три пальца, заканчивавшихся острым когтем, а у этих было два таких же наружных пальца, но центральный заметно короче, с более длинным, острым и загнутым когтем.
Я супруга корабля Миас, сказала она. Именно я освободила вас из заточения.
Сначала вперед выступил лишенный ветра из группы поменьше. Он приволакивал одну ногу, низко опустил голову и скрытое маской лицо. И только после того, как он посмотрел вверх, Джорон увидел, что, в отличие от остальных ветрогонов флота, у него были глаза хотя они не походили на горящие глаза говорящего-с-ветром, что скрывались под маской оставшегося на «Дитя приливов» ветрогона. Он разглядел большие черные зрачки на белом фоне, которые лишь частично прятала маска, очень человеческие глаза.
Как мы можем служить? скрипучим голосом спросил ветрогон, который старался не смотреть в глаза Миас.
Только теперь Джорон заметил, что он крупнее остальных.
Я хочу знать, как вы сюда попали, сказала Миас.
Лишенный ветра содрогнулся. Джорон услышал скрип и щелчки ветрогонов за спиной их вожака, но тот зашипел и заставил их замолчать. Голоса ветрогонов показались Джорону странно немузыкальными.
Нам сказали, идите на корабль. Ветрогоны пошли.
Миас продолжала на него смотреть. У этого ветрогона имелись сторонники, три или четыре стояли рядом с ним, остальные отошли назад. Джорон отметил, что лидер, несмотря на ужасное состояние, немного чище и сохранил больше перьев на шее.
Наш говорящий-с-ветром, продолжала Миас, сказал, что вы предатели и вам нельзя доверять. Он говорит, что вы заслуживаете смерти.
Нет, нет, проворковал лишенный ветра и сделал шаг вперед. Лишенные ветра помогут. Лишенные ветра помогут вам. Лишенные ветра делают хорошую работу. Его голос понизился и стал полон угрозы. Говорящий-с-ветром нуждается в веревке. В наказании.
Только я могу отдать приказ о наказании веревкой, заявила Миас.
Да, да. Ветрогон лжет, сказал лишенный ветра. Мы не лжем. Мы лучше. Мы лучше его. Мы знаем место. Говорящие-с-ветром не скажут место без веревки. Покажем супруге корабля место.
«Интересно, подумал Джорон, разбираются ли ветрогоны в выражениях человеческого лица». Сейчас лицо Миас выражало полнейшее презрение.
Вы можете работать? спросила Миас.
Да, да. Работать тяжело. Держать ветрогонов на месте.
А другую работу вы можете делать? спросила она.
Он смотрел на Миас, и Джорон увидел, как медленно опустились веки под маской.
Лишенные ветра делают то, что им говорят, ответил он.
И они согласны? спросила Миас, склонив голову и глядя на другую группу, где собрались более оборванные и потрепанные лишенные ветра.