Улыбаюсь ему, напоминая себе, что улыбка должна быть настоящей, когда достигнет моих глаз.
Хлоя, вежливо представляюсь я. Выжидаю, не узнает ли он меня хотя уже несколько лет прошло. Все, что мне предстоит сделать на протяжении последующих пятидесяти двух дней, зависит от того, узна́ет ли он меня придется менять все расчеты, если такое все-таки вдруг произойдет. Но ставлю на то, что вряд ли. Я выросла. Изменила имя. Хотя ничего не забыла.
Его физиономия пылает от алкоголя. Теперь, когда передо мной не фотки, более заметно, как его черты изменились с возрастом, но форма его нижней губы та же самая, и у него все те же желтоватые брови. Уилл Бэчмен. Подумываю выхватить автоматический карандаш из сумочки и воткнуть ему прямо в левый глаз.
Хлоя, повторяет он, улыбаясь. Не так часто услышишь это имя
Ну да, соглашаюсь я. Не особо.
А фамилию Севр услышишь и того реже именно по этой причине я никогда не указываю свою настоящую фамилию в своих аккаунтах в соцсетях. Мой план срастется куда более гладко, если Уилл так и не просечет, кто я такая.
Он присаживается на подлокотник дивана, и мы быстро проходим через обычные формальности: кому сколько лет, кто откуда родом (естественно, я давно уже заготовила фальшивую биографию, согласно которой я из Коннектикута).
А ты откуда? спрашиваю, чисто для виду прикладываясь к своему стакану с пивом.
Томз-Ривер, Нью-Джерси; только избавь меня от анекдотов про джерсийцев[33].
Нет уж, Уилл, теперь тебе уже от многого не избавиться! Только не сейчас, когда я тебя наконец нашла!
8
Обратный отсчет: 48 дней
Ну все, Фаза Номер Один завершена: мы с Уиллом Бэчменом теперь в приятелях. На той вечеринке меня так и подмывало попытаться выманить его в какое-нибудь тихое местечко, но я приказала себе сосредоточиться на Фазе Номер Два: допросе с пристрастием. Однако теперь, когда он знает меня и доверяет мне, будет, похоже, не так уж сложно застать его без свидетелей. Он подписался на меня в «Инстраграме», но я не стала подписываться на него в ответ. Не хочу, чтобы обнаружилось слишком много связей между нами, когда он отправится кормить червей.
И Уилл, и Корди активно настаивали на том, что я просто обязана отправиться на тусовку великого и ужасного Чарльза на предстоящих выходных. Я уже хорошенько обмозговала все возможные варианты. Сама не знаю, что думаю об осуществлении Фазы Номер Два на тусовке Чарльза. Для начала те края мне совершенно не знакомы, так что я мало на что могу повлиять. И машины у меня нет. С другой же стороны, привлекает уединенность места. Дом вернее, усадьба расположен примерно в сорока минутах езды от Форт-Ханта, не так далеко от исторической усадьбы «Маунт-Вернон», принадлежавшей Джорджу Вашингтону. Из того, что удалось нарыть в сведениях о недвижимости, находящихся в открытом доступе, а также в «Гугл-картах», владения Портмонтов расположены прямо на том берегу реки Потомак, что относится к штату Вирджиния на противоположном берегу уже штат Мэриленд. Вдобавок я не совсем уверена, что стоит появляться в доме Чарльза, когда он сам открытым текстом меня туда не приглашал. Формально это даже не его вечеринка его предки мутят там очередное сборище по сбору средств на какие-то благие цели может, даже для закупки маникюрных наборов для проштрафившихся руководителей высшего звена, томящихся в тюрьме для «белых воротничков», уж не знаю. Явиться туда в качестве неприглашенной и нежеланной гостьи только привлекать к себе лишнее внимание.
Увеличиваю карту кампуса на своем компьютере. Если не в усадьбе Портмонтов, то где лучше всего провести допрос? Было бы достаточно просто напоить Уилла и прижать его в какой-нибудь пустующей комнате в штаб-квартире САЭ или, может, даже в его собственном доме, но в обоих случаях проблема в том, что это его территория и поблизости могут ошиваться его дружки. Еще один вариант: отправиться с ним в какой-нибудь клубешник, а потом пригласить на кофеек к себе в общагу только чтобы заманить его в лабиринт учебных корпусов, отыскать где-нибудь пустую аудиторию и спокойно там все обстряпать.
Соседочка, слышу из-за спины голос Джессики. Даже не вздрагиваю. Чем это ты занята?
Пытаюсь понять, где у нас следующий семинар.
Не желаешь прогуляться в «Старбакс»?
Хочешь сказать, что надо надеть лифчик? интересуюсь я. На мне клетчатые пижамные штаны и короткий топик с надписью «Капитан Очевидность» на голое тело.
Еще чего! Она тоже в пижаме.
Натягиваю свои мохнатые тапки, а она влезает в пляжные шлепанцы. Мы живем всего в квартале от огромного Центра студенческой деятельности, в цокольном этаже которого расположен «Старбакс» вместе с миллионом всяких прочих заведений и учреждений. По пути туда можно порядком срезать порядочный угол квартала заскочить в одно из учебных зданий, Альбертсон-холл, и пройти через его первый этаж, чтобы не переть по улице в пижамах. В Альбертсоне размещается музыкальный факультет, и вдоль длинного коридора протянулись маленькие комнатки для репетиций. Здесь довольно прохладно и пахнет бетоном, но мне нравится ходить этим коридором, слушая игру на различных инструментах. Заглядываю в одно из окошек и вижу девушку, играющую на валторне. За другим четверо ребят поют «а капелла». А в третьей комнате ба, да это же Чарльз, великий и ужасный! Он сидит ко мне в профиль за пианино, его пальцы летают по клавишам. Музыка какая-то мрачноватая сложные трели, то забирающиеся вверх, то спускающиеся вниз, в достаточно быстром и плотном темпе.
Что там? слышу громкий шепот Джессики. Она заглядывает мне через плечо, впиваясь в него подбородком. Рахманинов!
Хорош, точно? шепчу я в ответ.
Чарльз внезапно обрывает игру мы обе вздрагиваем, но, очевидно, он просто сделал какую-то ошибку. Наклоняется вперед и пристальней всматривается в ноты, потом отлистывает их назад. Отдергиваемся от окна, пока нас не засекли.
Платочек дать? спрашивает Джессика. А то слюнки так и текут.
Ой, да ладно!.. Он и вправду красавец. Пианисты самые лучшие из музыкантов. Серьезные вдумчивые люди, не такие раздолбаи, как гитаристы.
Она хихикает. Доходим до ЦСД и становимся в длинную очередь за кофе. Джессика берет себе американо, а я мокко, поскольку к вечеру мне нужно составить список как минимум десяти мест, пригодных для допроса с пристрастием. А еще дочитать оставшуюся половину романа для предстоящего семинара по литературе.
Направляемся обратно в общагу, но едва открываем дверь в Альбертсон-холл, как нос к носу наталкиваемся на Чарльза и его подружку. У него под мышкой ноты, а у нее кипа плакатов его предвыборной кампании и моток малярного скотча. Господи, она такая обыкновенная, что просто больно видеть их вместе! Да, она симпатичная, но далеко не настолько уж симпатичная как какая-нибудь сериальная актриска третьего плана на заштатном кабельном канале.
О, приветик! произносит он. Ты ведь, гм
Сразу видать будущего политика: Чарльз делает вид, что мое имя так и крутится у него на языке, когда наверняка это не так.
Хлоя.
Он протягивает мне руку, и из-под рукава вылезают часы «Жаже Лё Культр». Неплохо!
Это Кристен, моя подруга, она же менеджер моей предвыборной кампании.
Та улыбается. Глаза у нее небесно-голубые, а помада на губах самого невинного оттенка. Представляю Джессику.
Вы обе приглашены на мое мероприятие, верно? Правда, к выборам оно не имеет никакого отношения, произносит он с улыбкой. Формально вечеринки с предвыборными целями в нашем студенческом сообществе не допускаются. Мои родители организовывают сбор средств с благотворительными целями, но мы можем веселиться собственной компанией.