Открыв дверь, я зажмурилась от резкого порыва ледяного ветра. Прикрывая лицо ладонью, вгляделась в посетителя щуплый, светловолосый, с невыразительными чертами. Типичный клерк. Если бы у него было с собой что-то опасное, то система защиты уже оповестила бы нас.
Чем могу быть полезна? любезно спросила я.
Это дом Бертольда Ринальди? уточнил гость, переминаясь с ноги на ногу на пороге. Его мокрый старомодный плащ облепил худощавую фигуру.
Да, мсье. Кто вы?
Незнакомец смущённо молчал, разглядывая моё лицо своими тусклыми невыразительными глазами. Слишком долго и даже нахально для простого клерка! Наконец, я не выдержала:
Если вы сейчас же не скажете, кто вы и что вам нужно, то мне придётся отправить вас восвояси.
Прошу прощения, мадемуазель. Я ищу Бертольда Ринальди, который до катастрофы проживал в Лилле.
Вы, наверное, ошиблись. Его постоянным местом жительства стал только Париж. До этого мсье Ринальди постоянно путешествовал и нигде надолго не задерживался. Тем более, до катастрофы.
Почему вы так решили, мадемуазель?
Мсье Ринальди мой отец, и я знаю о нём всё, я почувствовала себя оскорблённой.
Ради Бога, извините, мадемуазель, пробормотал смущённый гость. Он выглядел жалким, стоял на крыльце, но мне не хотелось впускать его в дом. С ним вполне могла разобраться охрана! Хотя да, у вас такие же белокурые волосы и линия подбородка. Действительно, вы с мсье Ринальди так похожи!
Так у вас дело к моему отцу? Или только любопытство заставило прийти в такую погоду?
Нет-нет, я хотел бы просто потолковать с ним о былом Скажем так, об общих знакомых.
Тогда запишитесь на аудиенцию через его секретаря завтра до полудня, отрезала я. Мой отец занятой человек, и он не любит пустых разговоров. Всего доброго!
Я хотела закрыть дверь перед его носом, но гость выставил вперёд ногу и не позволил сделать это. Я почувствовала, как меня кольнул страх. С тревогой подумала о том, что Леон остался на втором этаже, а дворецкий ждёт меня в столовой. В оранжево-красном сиянии узорчатой турецкой лампы, висящей у двери, я видела лишь встроенный в стену кафо, что меня немного успокоило. Маленькая круглая камера висела неподалёку, исследуя противоположную стену по моей просьбе.
А вы уверены в том, что ваш отец не жил в Лилле? Или, скажем, в Марк-ан-Барёле?
Я даже не знаю, где этот Марк-ан-Барёль и в каком он департаменте, отмахнулась я. Возможно, вы просто спутали моего отца с кем-то другим. Запишитесь к нему через секретаря, и я думаю, на личной встрече вы убедитесь в своей ошибке. Ступайте своей дорогой, или я попрошу охрану проводить вас до ворот.
Не нужно, мадемуазель. Я сам найду дорогу, с этими словами посетитель коротко кивнул и быстро пошёл прочь.
Кого только черти не носят в такую погоду! фыркнула я и захлопнула за ним дверь.
Оставшись в тишине холла, я обвела взглядом отцовский дом. От парадного входа в комнаты вело семь коридоров папа объяснял такую планировку тем, что ему хотелось выстроить дом в виде восходящего солнца. Говорят, этот древний символ означал надежду на процветание и новый порядок, но в чём он заключался, отец не объяснял. Говорил, что всему своё время. Украшал стены узорчатыми турецкими светильниками, которые погружали дом в мягкое золотисто-алое сияние. Возле двери поставил огромное зеркало в полный рост. На стенах из спрессованных волокон красовались старинные картины с библейскими сюжетами папа их успел вывезти до того, как Италия оказалась под водой. Тяжёлые напольные вазы в египетском стиле. Узкие кушетки, обитые шёлком. Китайский фарфор, деревянные фигурки кентавров и грифонов, мечи, пики и боевые топоры
Всё это богатство было недоступным для меня. Отец существенно урезал мои доходы два года назад. Те жалкие крохи, которые он давал, были в разы меньше, чем изначально рассчитал его поверенный. Думая об этом, я вздрогнула, когда с лестницы начал спускаться Оливер. На его покрасневшем лице было всё написано. Отец отказал ему.
Он сказал, что его решение окончательно! Олли обхватил мои плечи ладонями и несильно встряхнул. Его светлые кудри облепили благородный высокий лоб. Сказал, что я, конечно, могу присутствовать на его вечерах, но не в качестве твоего жениха!
Ты сделал всё, как я тебе сказала? понизив голос, поинтересовалась я.
Да, но его было не переубедить!
Но почему?
Он сказал, что видит меня насквозь. Он следил за нами несколько месяцев и успел сделать выводы из наших отношений.
Какие?
Он упомянул завещание твоей бабки, Иоланда. И сказал, что я дурак, если повёлся на твоё согласие.
Олли, мы придумаем новый план!
Обсудим его в клубе, он закутался в плащ и натянул капюшон на голову. Через мгновение ушёл по внутренней галерее в сторону гаража. Вскоре я услышала ровное урчание мотора его ховеркара[6], чьи серебристые бока сливались цветом с пасмурным небом.
Я прижалась спиной к двери и перевела дух. Почему папа отказал Оливеру? Тот обеспечен, а значит, его не интересует завещание моей бабушки Клотильды, по которому ко мне только после замужества переходит генеральный пакет акций от частной авиационной компании и строительной фирмы, занимавшейся возведением промышленных предприятий. Наследство так близко! Можно ни в чём себе не отказывать! Но за последние два года отца словно подменили. Он просто перекрыл мне все клапаны. Начал контролировать по мелочам. Следил, встраивая маячки во все кафо, которые были в пределах моей досягаемости. Подсылал своих людей. Велел отчитываться чуть ли не по каждой проведённой вне дома минуте. Взывал к доброму имени моей матери Иокасты, которая беспрекословно подчинялась ему, но в итоге слегла от очередной эпидемии гриппа
Поднявшись на второй этаж, я направилась к отцу в кабинет. Встала перед его письменным столом из красного дерева, отделанного агаром[7], и упёрла руки в бока. Видела, как пламя масляного светильника на бронзовой подставке в виде виноградной лозы отбрасывало тени на его невозмутимое лицо, изрезанное глубокими морщинами.
Почему ты так делаешь? начала я.
Ты говоришь со мной таким тоном? на узком лице отца я видела презрение. Его тонкие губы были плотно сжаты, а седые волосы поблёскивали в сиянии настольных ламп.
Ты унижаешь меня каждым отказом!
Для начала закрой за собой дверь и включи беззвучный режим на экране. Так тебе потом не придётся краснеть перед слугами, отец откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.
Когда я сделала, как он просил, то, повысив голос, продолжила:
Почему ты отказал Оливеру? Точно так же отказал Жерару и Готье! Они в чём-то тебе все не угодили! Жерара ты обозвал простофилей, а Готье пронырой! А Оливер?
Ты слишком долго росла без моего внимания, пока меня носило по всему свету после Инфериса. Тебе ни в чём не отказывали. Спускали с рук всё! Сквозь пальцы смотрели на твои проделки. Ты же будешь вертеть этими слабаками как захочешь! Они все тебя не достойны, девочка моя. Мелкие сошки! И что дальше? Что после свадьбы? Растранжиришь всё бабкино наследство! А потом? Публичный дом? Работные цеха? Теплицы? Фабрики по утилизации батарей? Переработка запчастей для сервис-роботов среди клошаров[8]?
Как ты можешь так говорить обо мне? я отшатнулась. Всякий раз, слыша от него нечто подобное, я терялась, не понимая, почему у него такое мнение. Как мою мать угораздило влюбиться в тебя?!
Она не влюблялась.
А как тогда
У неё не было выбора. У нас был контракт, который мы обязались по пунктам выполнять. Ты не похожа на неё. Ты взбалмошна, изворотлива и расточительна. Ты родилась, как и все нормальные дети, в биокапсуле медцентра. Это на сто процентов мои клетки и клетки Иокасты, ошибки быть не должно. Но кого я вижу перед собой? Девчонку, готовую на всё ради денег! Может, тебе осталось только начать продавать себя? И это будет всё, что я получу в благодарность? В благодарность за то, что вложил в тебя? Всё впустую?!