Думаешь, один?
Не знаю. Думаешь, банда?
Я думаю, жертв гораздо больше.
Больше, чем две?
Думаю, да.
Около двух месяцев назад я видел странную женщину.
Так.
Она расклеивала объявления на столбах.
Так нельзя же их клеить.
Ей так и сказал полицейский, он потом сорвал все и попросил ее пройти с ним.
И что?
Я видел, кого она искала.
Ты видел объявление?
Да.
Ну и?
Молодую девушку, похоже, что дочь, похоже, полиция не делала ничего.
Она и не может ничего сделать. Там одни идиоты.
Ты прав.
Мне скоро шестьдесят, и я впервые вижу такое, чтобы люди пропадали.
И я не припомню.
И они не припомнят, эти сосунки в униформе, откуда они знают, как искать, если никогда не искали.
Они догадались дать объявление на телевидение, засмеялся один.
На этом все и закончится.
Я еще долго сидел в кафе после того, как ушли эти двое.
Это уму непостижимо, думал я.
Это не твоего ума дело, говорил внутренний голос.
Но если что-то страшное?
Тебе-то что?
Может, я смог бы что-то предпринять?
Ты? Предпринять? Не смеши меня.
Надо мной смеялся я сам.
С трудом дошел до дома и рухнул на кровать. В комнате было как-то странно, чего-то не хватало, только я не понимал чего. Не хотел ни о чем думать, в голове крутились слова диктора: если вы располагаете какой-либо информацией о данном человеке, просьба Рост 170, среднего телосложения, длинные светлые волосы. Была одета в серые джинсы и блузку с цветочным принтом. На данный момент о местонахождении девушки ничего не известно. О господи! Я накрылся подушкой, в висках нещадно гудело, сознание постепенно покидало меня, не помню, как заснул.
Когда я встал, по радио шел прогноз погоды: пасмурно, небольшие осадки опять. Протер глаза и оглядел комнату. Все как и раньше небольшая студия имела тот же непритязательный вид. Протянул руку, нащупал сценарий, что кинул на стол. Три листа, крупный шрифт, большие интервалы. Вот она, вся моя жизнь.
Ну приступим. Я женюсь в сорок лет, тогда же, когда выйду на пенсию, и меня переведут на бумажную работу, а все это время, все двадцать лет, я обязан пропахать на министерство. Что это за профессия такая, что мне даже жениться нельзя?
«Осведомитель», прочитал я вслух, пробежался глазами и уже чуть четче понял, в чем суть моей работы. Моей будущей жизни на ближайшие двадцать лет. Мне нужно будет прийти в министерство завтра утром, после ознакомления мне выдадут ключи от моей новой квартиры и отлично! машины. Я не знал, какая будет машина, но лучше, чем ничего. Права я получил в шестнадцать, как и все. Не у всех будет машина, не всем разрешат водить, но учиться нужно было каждому, мало ли что. У меня будет своя машина, даже у Макса ее нет.
Точно! Макс! Вот чего не хватало. Я не слышал бренчания, потому и заснул. Тишина оказалась такой убаюкивающей, что я буквально провалился в сон. И проснулся, видимо, от нее же, от этой непривычной тишины. Может, он спит? Кого я обманываю, он никогда не спит, постоянно мучает струны, а если не мучает, то слушает, как это делают другие. Макс молчал.
Макс! крикнул я. Макс, ты спишь?
Тишина. А вчера он был? Этого я не помнил.
Просыпайся, мне дали сценарий. Хочешь поржать, Макс?
Тишина.
Кровать скрипнула, моя кровать, я вышел в общий коридор и окликнул его там. Днем он всегда был дома, только ночью пропадал. Я медленно подходил к двери.
А ты и правда ссыкун, говорил мне внутренний голос, ну же, иди еще медленнее, как раз к вечеру доберешься.
Коридор стал непомерно длинным, а дверь Макса непривычно далекой. Кажется, я топтался на месте.
Иди уже, говорил я себе. Я потянулся к металлической ручке, повернул и толкнул от себя. Из комнаты повеяло холодом, на меня смотрело раскрытое окно, на кровати лежала гитара, как-то криво, норовя соскользнуть. Я подправил ее. Огляделся.
Макс, ты в туалете, что ли, сидишь?
Комната не издала ни звука. Я подкрался к двери ванной комнаты, прислушался тишина. Выждав пару секунд осторожно приоткрыл дверь. Никого. Куда же ты делся?
Побыв еще немного у Макса, заглянув на кухню и даже в шкаф, я поплел к себе. За дверью своей квартиры услышал чьи-то шаги. Это Макс. Точно. Я облегченно выдохнул и открыл.
Ну привет, сказал я.
Ну привет, обернулся Матео, с днем рождения, друг!
Спасибо, протянул я.
Не ожидал? Я тоже не ожидал, но так получилось.
Отлично, еле выговорил я.
Что с тобой? На тебе лица нет.
Ты видел объявления?
О розыске? Ну видел, у нас их целый день крутят.
Ты так просто об этом говоришь.
Слушай, у меня дел по горло, и эта девушка, она же не моя дочь. Правильно? К тому же я уверен, она где-то загуляла.
А можно загулять?
Матео рассмеялся.
Ну ты даешь
Говорят, она не единственная.
Чего ты боишься, что тебя похитят? Ты не очень красивая баба, Адам. Прямо скажем, на любителя, Матео опять заржал.
Да иди ты.
Что это? Он взял в руки сценарий. Ты получил? Поздравляю!
Спасибо.
Ну и что там? Начал он листать. Ты не против?
Мне было все равно.
«Осведомитель», прочитал он по слогам. И что это значит?
Это значит, я буду работать на министерство. Каждый месяц мне будет приходить несколько дел о нескольких людях, вызывающих подозрение. Я буду контролировать их, следить, проверять, докладывать.
Вот это работа!
Ты же не завидуешь?
Еще как завидую!
Да брось ты, я стукач.
Ты секретный агент!
Ну да, конечно.
Ты работаешь на министерство. Ты хоть знаешь, какими связями можешь обрасти?
Ничем я не хочу обрастать.
А я думал, тебя официантом возьмут, засмеялся Матео.
Ну спасибо, расхохотался я.
Меня как будто отпустило. Мы еще долго болтали, около пары часов, вспоминали детство, учебу Потом он ушел.
А Макса все еще не было.
Задребезжал телефон. Я снял трубку.
Когда ты сходишь в министерство, Адам? кричала мать на том конце.
Уже сходил.
И кто ты? Официант?
Да почему же официант, мама?!
А кто ж еще? удивилась она.
Осведомитель.
Кто?
На министерство работать буду, не стал я вдаваться в подробности.
Правда? обрадовалась она. Я всегда знала, что ты у меня умнее всех.
Она никогда так не думала. Ну да ладно, я рад, что она была наконец рада.
3 глава
Вся кукла была истыкана иголками. Мягкая, с приклеенными глазами и вшитым в тряпичное тело платьем, она смотрела в потолок. Местами из нее уже вылез искусственный наполнитель, местами она совсем измякла.
Лиззи Руссо сидела на кровати в своей комнате в доме, который заселил муниципалитет. Здесь много студентов, как и в любом общежитии. Всю прошлую ночь она всаживала иглу в подушку, а потом и в тряпичную куклу, раз за разом, расслабив запястье, раз и игла опять тормозит в миллиметре от цели. Как она будет сегодня колоть? Мало того, что ее тошнит от запаха формалина, так еще обкалывать эти трупы. Кому-то это дается легко. Рикардо приказали принести голову из соседней комнаты в том же морге, и он, как ни в чем не бывало, нес ее, настоящую голову какого-то мужика, он держал ее за волосы, а после опустил в раствор, чтобы слезла кожа. Преподавателю нужен был череп. Лиззи не видела, как кожа слезла, она и череп не видела, и трепанацию тоже пропустила. Она потеряла сознание, как всегда. Преподаватели махнули на нее рукой. Привыкнет, говорили они, все привыкают. Но Лиззи так и не привыкла уже третий курс, а она все еще не могла всадить иглу в этот чертов труп.
Если ребенок кричит и извивается, его приходится привязывать к кушетке, говорили вчера в больнице. Отлично, думала Лиззи, кричит и извивается, а она в обездвиженное тело никак не попадет.
Каждый день после получения документов из министерства а прошло без малого три года Лиззи думала, что там что-то напутали. Не могла она быть врачом. Она мечтала стать актрисой, хоть министерство настоятельно запрещает мечтать. Может, всему виной ее отличная учеба в школе, может, в актрисы берут тех, кто и не учится вообще? Да, она сама виновата, точно сама. Кто ее заставлял сдавать на «отлично» биологию и химию. И сдалось ей препарировать этих лягушек. В школе они работали парой, и во время препарации Лиззи зажмуривала глаза, скальпелем работала ее соседка по парте, которая, кстати, даже не учится на врача, ее определили в юристы.