Они интересны мне. Я работаю в аналитической газете «Тайны и ужасы». Подписываюсь и как Вьюн, и другими фамилиями. И я хочу подготовить материал о тебе и твоей жизни. Я думаю, он будет очень интересен нашим читателям.
Мне кажется, что когда в класс приходит новая девочка, в этом нет ничего таинственного или ужасного.
Да, безо всяких сомнений
Если у вас больше ничего, вы можете идти. Меня тесто ждет.
Постойте! Вы не будете отрицать, что не у каждой новенькой девочки есть пистолет! И именно это делает вас очень необычной. Вся школа взбудоражена, а рано или поздно будет взбудоражен весь район. А наше дело взбудоражить весь город, страну, а может быть, и мир.
Уважаемый журналист Вьюн, мне очень жаль, но ваш репортаж не получится. Потому что никакого пистолета не было. Меня хотели разыграть и положили в портфель пистолет игрушечный. А когда я стала спрашивать девочек, в чем дело, они стали изображать нечеловеческий ужас. Вот и закрутилась эта глупая история.
Это все равно очень интересно. Во-первых, шутка довольно жестокая. Во-вторых, нет ли у вас каких-либо подозрений по поводу того, кто из девочек мог так поступить?
Барсучонок почувствовал, что у него отнимаются ноги. Очень хотелось выйти и прогнать этого Вьюна взашей. Но вместо этого он просто поднялся и шагнул к шкафу.
Шкаф взирал на него, как на пигмея. Разводы давно выгорели на солнце, и только петли сверкали, словно хромированный капот новенького «мерседеса». Барсучонок пригляделся и увидел, что они смазаны.
Удержаться было невозможно. Барсучонок взялся за ручку и приоткрыл перекошенную створку. Она двинулась совершенно бесшумно, как тень.
Прямо напротив него, поверх уже знакомого пиджака от школьной формы, висела кобура с тем самым ненастоящим пистолетом. В полумраке слабо светился серебристый край рукоятки.
Барсучонок протянул руку и прикоснулся к кобуре. Вытаскивать игрушку было страшновато, особенно сейчас, когда в коридоре слышен голос ее хозяйки. Поэтому он взял за кобуру и поднес ее поближе к глазам, как кочан капусты на рынке.
И тут ему уже во второй раз не по себе. Холод от голых досок вдруг вскарабкался по ногам и схватил прямо за сердце.
Кобура была тяжеленной.
Конечно, не гиря, но сомнений не было там, внутри, лежало что-то из цельного металла. Не пластмассовый пистолет. И даже не те пистолетики, что стреляют шариками. Ему случалось держать в руках даже «шариковую» винтовку. По сравнению с этой кобурой она бы показалась детской лопаткой.
Барсучонок отпустил кобуру и прикрыл створку шкафа. Теперь он старался разобрать каждое слово из разговора в коридоре.
Вы просто незнакомы со спецификой нашей работы, убеждал журналист. Часто бывает, что журналиста куда-то не пускают и получается особенно интересный материал. Вот, например
Может быть. Я не слежу за газетами. У меня тесто сохнет, давайте потом.
Барсучонок выглянул в коридор через полуоткрытую дверь.
Диана стояла посередине коридора, непоколебимая, как стена. Поверх привычной одежды сиял белоснежный фартук, а в руках она держала скалку.
В дверях замер и не хотел уходить приземистый человечек в потертых брюках, похожий на сверчка.
Ладно, благодарю вас за интересный разговор, произнес он. Я думаю, что мы снова встретимся и вы найдете, что сообщить нашим читателям.
Вьюн отступил на шаг и сунул руку в карман, словно собираясь достать ключи. Девочка шагнула вперед, готовая закрыть дверь, и тут ударила белая вспышка.
Вы отлично получились. Вьюн сунул фотоаппарат в карман и отступил к лестнице. В статье пригодится.
Стой!
Что такое?
Я чуть не забыла, Диана отступила на шаг, освобождая место в коридоре, у меня есть кое-что, что может вас заинтересовать.
Это очень любопытно
Вьюн шагнул в коридор и посмотрел на дверь, примериваясь для нового удачного кадра. Барсучонок отпрянул, чтобы точно не попасть на пленку.
Но тут случилось нечто совсем неожиданное.
Кель шагнула вперед, одновременно замахиваясь, и одним движением лихо врезала Вьюну ногой в пах.
Журналист взвизгнул и согнулся. Диана с совершенно каменным лицом встала перед ним, ухватила скалку, словно двуручный меч, и с размаху припечатала журналиста по затылку.
Вьюн обмяк и рухнул, словно мешок с картошкой.
***
Наступила очень особенная тишина. Барсучонок вдруг различил очень много всего: как ворчит вода в канализационных трубах, шелестят листья деревьев под окнами
А где-то далеко, в соседнем дворе, кто-то лупил гитару и пел на мотив из «Нирваны»:
Сбегай!
Сбегай, мой друг!
За пивом!
Ларек на углу!
Хотя бы один стакан!
О-е, о-е!
Хотя бы один стакан!..
Диана отшвырнула скалку и начала обшаривать карманы Вьюна. Спустя секунду фотоаппарат был у нее в руках. Она схватила его, попыталась разорвать пополам и пару секунд Барсучонку казалось, что у нее это действительно получится.
Давай я помогу, предложил он.
Кель посмотрела с подозрением. Потом протянула мальчику фотоаппарат. С таким лицом протягивают саперу бомбу, которая уже начинает пищать.
Виктор взял камеру. Она оказалась намного легче пистолета. Раз и достал пленку, два засветил, три свернул, четыре спрятал обратно.
Фотоаппараты тогда были пленочные.
Все. Твоей фотографии у него больше нет.
Спасибо.
Фотоаппарат вернулся на место. Диана отступила на шаг, уперла руки в боки и впервые задумалась.
Я думаю, его можно отпустить, предложил Барсучонок.
А если он расскажет об этом в редакции?
«Пятнадцатилетняя девочка избивает нашего корреспондента» Знаешь, Диана, мне кажется, такой материал покажется бредом даже в «Тайнах и ужасах»!
Ладно, в этом я тебе верю.
Кель отправилась на кухню, послышался шум воды. А Виктор смотрел на журналиста и пытался понять почему сейчас, стоя над избитым телом, он не испытывает ни малейшего страха?
Диана вернулась без скалки и с огромной кружкой холодной воды.
Отойди в комнату. Пусть думает, что я одна.
Девушка присела на корточки и брызнула журналисту в лицо.
Вьюн застонал и поднял веки.
Рада была пообщаться с вами. Диана изобразила улыбку. Для меня это большая честь. Давайте я помогу вам встать!
На лестничной клетке Вьюн уже был способен двигаться сам. Перевел дыхание и загрохотал вниз по лестнице, даже не оглядываясь.
Диана захлопнула дверь. Замок щелкнул, словно пистолетный затвор.
Барсучонок шагнул из комнаты. Ноги дрожали, как дрожат чашки на откидном столике плацкартного вагона в поезде, который несётся в никуда.
Диана повернулась к нему лицом. Скалка осталась на кухне, в руке была только кружка. Но девушка все равно казалась была очень опасна.
Послушай, сказал лаборант, невольно отступая на шаг. С компьютером я закончил. Если хочешь, можешь посмотреть а потом я уйду. И обещаю, что больше не вернусь и никому не расскажу о том, что здесь видел.
Ты чего?
Я не хочу, чтобы меня так били.
Диана отшвырнула кружку. Кружка упала и покатилась где-то далеко-далеко, на самом краю вселенной.
Я клянусь тебе, заговорила Кель, глядя прямо в глаза и с поднятой правой рукой, что никогда и ни при каких обстоятельствах, исключая те случаи, когда это будет необходимо для спасения твоей жизни, я не причиню тебе физическую боль. Если я нарушу эту клятву можешь меня убить.
Знаешь, Диана мне кажется, убить тебя будет непросто.
Не важно! С сегодняшнего дня ты мой друг. Я друзей не бросаю.
И они пожали друг другу руки.
***
Вот так и получилось, что лаборант Виктор Барсучонок влип окончательно.
5. Дьявольский «Ламборджини»
Родители Барсучонка преподавали в нашем университете. И он на собственной барсучьей шкуре убедился, что родители-учителя это не просто факт биографии, а почти диагноз.