А всего-то хотел я сказать
Михаил Гундарин
Тренье слизистых, пенье медных,
Шелестение остальных.
Целый мир от его победных
До его никаких
Умещается между бедных,
Беглых гласных имён Твоих.
Здесь безумие, и паденье,
И любовь моя, и вина
Просто звуков сосредоточенье,
Неудавшаяся тишина.
Нам оставлено только зренье,
Жизни судорожная волна.
Что же я всё хочу услышать
Предназначенное не мне?
Мир таится полночной мышью,
И в мучительной тишине,
Как оборванная афиша,
Бьётся небо в моём окне.
Владимир Буев
А всего-то хотел я сказать,
Что умею рот открывать,
Звуки тоже могу издавать.
И по гласным стучать.
По ударным ударными бить:
Я сумел Тебя полюбить.
То галдёж звучит бесшабашный,
То на кладбище тишина,
То раздумий потоки зряшных,
То безмыслие пахана.
Хорошо, очки в рукопашной
Пощадила мои шпана.
Вот была Ты и нету любимой:
По ушам получил я сполна.
Прозреваю теперь, где незримо
Не сумели сломать пацана!
Оставаться хочу невредимым,
Потому и сижу у окна.
Любовь
Михаил Гундарин
ПАРОЧКА
Движенья лицевой мускулатуры
свидетельствуют: девушка не плачет,
а просто всё могло бы быть иначе,
да только день сегодня слишком хмурый.
Уткнись лицом в то сердце, что амуры,
ползущие на задней передаче,
могли б разить повдумчивей, а значит,
иными были б ваши шуры-муры
Но прочь мечты! Пока закат алеет,
румян своих постылых не жалеет,
бросая их на щёки и на лоб,
под кожаной тужуркою согрейся,
и более не плачь и не надейся
иного нужно, было лучше чтоб.
Владимир Буев
ЛЮБОВЬ
Могла бы порыдать так нет же, жмётся.
Сдалась бы мне и плакала бы вволю.
Девице этой всё никак неймётся.
Я час её пасу и балаболю.
Не только на лице мускулатура
у девушки, меня что захватила,
но мастер в боксе милая натура
мускулатуру в бицепсах развила.
Быть может, разрыдаться мне пристало,
пока в закате солнце умирало?
Ведь ночью точно врежет больно в лоб
красавица-девица с голой грудью.
Отдаться самому ей, ведь безлюдье?
Чего ж ей нужно, лучше было чтоб?
Походя похоть
Михаил Гундарин
ПРОЕЗДОМ
Во сне я пришёл к ней с двумя бутылками водки
в синей дорожной сумке (с утра на вокзал),
так, повидаться, вписаться на ночь, о чём и сказал
прямо с порога. «На кухне» добавил кротко.
И вот мы на кухне. Под пение сковородки
я наклонился, поцеловал
хозяйку впервые за столько лет. Сломал
к чёрту весь этот лёд. Она мне ответила. Вот как
славно всё начиналось. Но тут сплошняком пошёл
текста финального частокол,
сериальные титры бестолочь и мученье
оставляя за кадром самую суть
цветастый халат, обнажённую грудь
Такова поэзии мерзость, её назначенье.
Владимир Буев
ПОХОДЯ ПОХОТЬ
Явился к бабе без шампанского. Чего хотел?
Будь рад, что вообще впустила на порог.
Свою всю водку выпить возжелал полный беспредел.
С боем на кухню отправлен такой вот пролог.
Столетним дедам и без водки негоже цеплять
девиц помоложе, пусть им уже семьдесят пять.
Но если в атаку пошёл, то иди до конца,
иначе и в сто пятьдесят не увидишь венца.
Мелькание телека, стих из ума не идёт:
то рысью несётся, то встанет, то еле ползёт.
Зачем я явился сюда, позабыл вот мученье.
А, впрочем, всё явственно осознаю.
Я грудям с халатом цветастым гимн с одой пою,
но орган сто лет, как забыл о своём назначенье.
Утро туманное
Михаил Гундарин
ОСЕННЕЕ УТРО (ПОХМЕЛЬНЫЙ СОНЕТ)
Неизвестному времени суток
Мы, как в юности, отдали долг.
Наша кровь, словно сказочный волк,
Из темницы выводит рассудок
Издыхая, несёт в промежуток
Между часом, чей бубен умолк,
И вечерним, звучащим, как шёлк,
Ох, не близким. Теперь не до шуток!
Поднимайся с постели, дружок,
Делай кислого пива глоток,
Принимайся за дело по новой.
Ты, царевич, один, ты один,
Вбитый в сердце осиновый клин,
Шерсти клок на рубахе шелковой.
Владимир Буев
УТРО ТУМАННОЕ
Вот читаю я Мишу, пытаясь
Вспоминать, где был сказочный волк,
Кто, рассудком чужим восхищаясь,
Из тюрьмы ум спасать ведал толк.
Но, наверно, в мальцовстве я сказки
Очень редко и плохо смотрел:
Смысла в куцых парнячьих отмазках
Про долги потому не узрел.
Поднимаясь с постели, дружок,
Мины кислой (мол, не новичок)
Не раскрашивай в краски лимона:
Мол, ты хан, падишах иль султан,
Или круче ещё Дон Жуан,
Дескать, нужен гарем для гормона.
Размотаться на километр
Михаил Гундарин
С РАБОТЫ
Хорошо говорить и плыть
По снежному и чужому,
Наматываясь, как нить,
В направлении к дому.
Этим вечером столько лет,
Как я трезв и в дороге,
Как витрина, ломаю свет,
Обиваю пороги.
Нужно вольную дать огням,
Чтоб о нас рассказали,
Догорев, побывали там,
Где мы будем едва ли.
Владимир Буев
Размотаться на километр
Или сразу на пять кэмэ.
Я сегодня на тело щедр,
Хоть сегодня в своём уме.
Стану ниткой (я трезв, друзья)
И лучом в тёмном царстве зла.
Света луч это точно я
(Катерина давно сгнила2).
Я витрина. Сияю я.
Нужно вольную дать огням.
Пусть сияний моих струя
Побывает и тут, и там.
Облако в штанах
Михаил Гундарин
ОБЛАКО
На остановке автобусной,
города на краю,
припоминаю подробности,
снег перелистываю.
Вечер для неудачника
слишком хорош, а для
позавчерашнего мальчика
слишком холоден эх!
Все мои детские страхи,
звуки, первой любви
зряшные тени и запахи
вспомни и оживи.
Извлеки их из облака,
падающего на всех,
чтобы укрыть, как войлоком,
этот город и снег.
Владимир Буев
ОБЛАКО В ШТАНАХ
Позавчера я был мальчиком
перемены близки.
Побродил по подвальчикам
от мальца угольки.
Нет, не стал я девицею,
неудачником стал.
Этот город темницею
для меня побывал.
Холодрыга по-зимнему.
Страхов детских хочу
и дурмана интимного,
где не надо к врачу.
Я сейчас грею пальчики,
и страшусь пацанов.
Вот бы снова стать мальчиком
и вернуть город снов.
Вечный мотив
Михаил Гундарин
СТАРЫЙ МОТИВ
Снегу следует падать,
Бормотать на лету,
Находить себе радость
В полумёртвом саду.
Утверждать по привычке,
Что растает не зря,
А входя без отмычки
В двери календаря.
Потому что обещан
Всем достойный конец,
Даже если не вещим
Был наш лучший певец.
Владимир Буев
ВЕЧНЫЙ МОТИВ
Указанья осадкам
Я могу раздавать:
Снег годится к упадкам,
Дождь обязан летать.
А когда непонятно,
Дождь иль снег с мокротой,
Пусть и падают кратно,
И летают дугой.
Примечания
1
Аллюзия к строке Чуковского из стихотворения «Путаница»: «К морю синему пошли, море синее зажгли»
2
Аллюзия к пьесе А.Н.Островского «Гроза».