«Наш папа бы никогда» кивала я с пониманием, и мама улыбалась. Тепло и счастливо. Полностью уверенная, что да, «наш папа бы никогда».
«А потом, столетия спустя, Августус и вовсе разучился чувствовать. Или забыл, каково это. Он слишком долго был скован в собственной плоти, изглоданный разочарованием и сожалениями, ощущая себя преданным И стал совершенно холодным. Каменным. Он окончательно потерял способность согревать жаром сердца. И потому не мог знать, на что способна настоящая любовь».
«На что, мам?» спрашивала Ава-непоседа, не желая засыпать так рано.
«На все, обезьянка. Ты поймешь потом, мама неспешно гладила меня по волосам. Если кто-то скажет, что Высшая магия нашего мира умерла, истлела, не верь. Она навсегда в нем осталась. Она живет вот здесь».
Мама мягко тыкала пальцем мне в грудь, накрывала одеялом и гасила свет.
***
Запутавшись в детских воспоминаниях, я с разбегу налетела на Джил.
Ава! Аккуратнее! прошипела подруга, хватая меня за локоток и отводя в темный угол. Ты чего так долго? Я уже полчаса тебя тут жду
Не все пошло по плану, пробубнила, опасливо озираясь.
В фойе было так темно, что мрак казался осязаемым, плотным. Только зеленые глаза Джил мерцали дивными хризопразами прямо перед моим носом.
А когда оно по нему шло? вздохнула удрученно леди Кавендиш, перехватила мое запястье и потянула за собой. Я волновалась, Ава. Думала, ты застряла в кабинете магистра.
Ох, знала бы Джил, как права. Уж застряла так застряла. Влипла прямо-таки. Еле выпуталась.
Собрание давно закончилось, и я ушла следом за Салливаном продолжала озабоченно тараторить подруга, таща мое замерзшее тело по коридору больничного крыла. Вспомнилось, что в палате есть зачарованные термопледы. Они были бы очень кстати. А я говорила, что идея плохая. Магистр мог вернуться в любой момент! И тогда
А он и вернулся, сквозь сомкнутые зубы проронила я, усиленно делая вид, что ничего такого не произошло.
Что? Джил резко затормозила и развернула меня к себе. И как ты выбралась?
Я не выбралась.
Он тебя застукал?! подруга закашлялась.
Он меня
Да чего он только не сделал! Схватил, смутил, к себе прижал, заболтал до потери памяти и в итоге бесцеремонно за дверь выставил!
Застукал, да.
И как отреагировал?
Давай не будем об этом, ладно? я потерла алеющие щеки.
Еще как будем, Ава! Я должна знать, что говорить на заседании Малого Совета в твою защиту, подруга наморщила лоб. Ладно. Надо подготовиться. Сверить показания. Ты ведь наверняка наследила и
Стой. Эмм не надо никаких показаний, я скривилась и почесала висок. Он не станет выносить это на Совет.
Ты зря надеешься на мужское благородство, строго заметила Джил. Я, конечно, верю, что магистр Салливан истинный джентльмен, но в первую очередь он уважаемый преподаватель с отличной репутацией и
«И не желает, чтобы кто-то увидел, как из его спальни среди ночи выбегают слабо одетые студентки, предварительно им облапанные».
Плевать ему на репутацию, проворчала я, обнимая себя за плечи. Чужого тепла им остро не хватало.
Почему-то я была уверена, что правилами и уставами Салливан просто прикрывался. А выдворил он меня из своей спальни по какой-то другой причине, совсем не связанной с репутацией. Не верилось, что он хоть чего-то опасается.
Пойдем, собралась я с духом и повернула к выходу. Надо взять пробы.
Я уже была у озера, остановила меня Джил и снова потащила к больничному. Что ж такое. Взяла пробы, поговорила с водой. С ней что-то не так, но она не отравлена. Атарина в порядке, только жалуется на запах и неприятный вкус.
Я обессиленно привалилась к стене. Да что ж все так сложно-то? И ничего не понятно! Зачем Бехтереву менять вкус и запах в озере? Глупость какая-то. Несерьезная пакость из вредности. После раненой шмырлихи и закинутой в овраг Сажельки это как-то мелковато.
Это отец Микаэллы был. Я видела его в том самом плаще. И он только что подписал себе смертный приговор.
Я удовлетворенно ухмыльнулась. Место под Монтроглазом за ним давно закреплено, а уж после приставаний к матери
Дождемся, что скажет Софи. У нее отличный нюх на магов. Прямо как у тебя на неприятности.
Угу.
В больничном отделении было темно и прохладно. Глэдис давно ушла спать, а на ночное дежурство с некоторых пор никто не оставался. Людей не хватало.
Следующий час мы с Джил возились с пробирками и реагентами. Каким только процедурам не подвергали пробы, но по всему выходило, что вещество абсолютно безвредно. И для людей, и для существ, и для растений. И что бы это все значило?
Все равно надо сообщить твоей маме, занудным тоном вещала Джил, потряхивая в руках последний раствор. В бледном свете голубого шара тот казался лиловым, но это единственное, что смущало. Все заклятья в унисон шептали: «безопасно».
Схожу, я понуро опустила плечи. Сейчас придется объясняться, почему я до сих пор не в постели и шастаю по Академии в наряде, далеком от приличного.
Бормоча проклятья и растирая задубевшие плечи, я доплелась до родительской спальни. И уже занесла руку над дверью, как услышала бодрый топот на том конце коридора. Так чеканил шаг только господин ректор. Поправочка: раздраженный, намеренный убивать господин ректор.