Или это они смеряли его взглядом? Когда поблекли звезды и розовыми и оранжевыми полосками начал пробиваться рассвет, стало казаться, что теперь они спрашивают его.
Выдержит ли он бремя долга? Сможет ли стать тем, кто требуется на этой работе?
Все выглядело нормально. Шины новые, детали смазаны, датчики на местах, ни трещин, ни расслоений. Заметив краем глаза движение, Билл вышел из-под самолета. Из окна кабины смотрел его второй пилот, Бен Миро, он помахал Биллу, показывая, что тоже на месте. Билл спрятал улыбку, когда тот показал на свою бейсболку «Янкис». Билл с отвращением покачал головой. Второй пилот, не переставая ухмыляться, показал в ответ средний палец.
Закончив обход, Билл поднялся по трапу, бросив последний взгляд на самолет. Яркий красно-белый логотип «Коустал Эйрвейс» на хвосте «аэробуса А320» наполнял его гордостью и тут вспомнилась Кэрри. Вводя код на двери, он проверил телефон.
Ни пропущенных сообщений. Ни пропущенных звонков.
Когда за ним закрылась дверь, глаза уже привыкли к флуоресцентному освещению. Споткнувшись о сумку пассажира, Билл с удивленным смешком извинился перед мужчиной, хмуро посмотревшим на него сверху вниз, а это впечатляло, учитывая, что пилот и сам был под два метра ростом. Приглядевшись к форме, пассажир сменил выражение лица на слабую улыбку.
По трапу к самолету тянулась очередь пассажиров, и Билл с обходительной улыбкой принялся петлять между чемоданами и колясками. Наконец поднялся на борт, бросил взгляд через салон в розово-фиолетовом свете фирменная атмосфера ночного клуба его модной авиакомпании.
Ну, пора погружаться, сказал он миниатюрной стюардессе, тянувшейся на цыпочках к одному из шкафчиков на бортовой кухне. Джо обернулась, и в ее глазах загорелось удивление, когда Билл наклонился и обнял ее. Пушистые черные локоны защекотали его щеки, от темно-коричневой кожи повеяло знакомым ароматом ванили.
Это мой особый аромат, сказала Джо. Такой же, как у мамы и у ее мамы. Понимаешь, когда девочке в семье Уоткинсов исполняется тринадцать, на праздник собираются все женщины. Ни одного мужчины только дамы. Мы садимся на кухне. Говорим, готовим и просто чувствуем все поколения женщин.
Ее речь звучала как музыка. Билл наслаждался каждой ее растянутой гласной, замечал каждый волнистый перелив и каждую непредсказуемую интонацию. Он постоянно расспрашивал ее о детстве, потому что любил, как проступает поблекший восточнотехасский акцент а он проступал всегда, если она рассказывала о прошлом. Билл допил пиво и сделал жест бармену, чтобы заказ повторили.
Никогда не забуду, как прабабушка забрала у меня бутылку «Доктора Пеппера» и поставила на кухонную стойку, вспоминала Джо, улыбаясь в свой винный бокал так, словно сейчас видела все это перед глазами. Боже, какие же у нее были руки. Сама не крупная, но ручищи
В общем, затем она без лишних слов вручила мне блестящую золотую коробочку с синим бантом. Я знала, что это; все мы знали. Помню, как аккуратно сняла бант, открыла коробочку и вот он. Мой собственный флакончик «Шалимара». Я принюхалась. Пахло, как от моей мамы. И от ее мамы. Пахло мной, пахло той, кем я стану.
Я и не знала, что ты летишь с нами, сказала Джо.
Согласился вчера вечером. В резерве больше никого не осталось, так что меня попросил ОМэлли.
Ого, ты у нас на прямой линии с шеф-пилотом, сказала она, не прекращая улыбаться проходившим пассажирам.
Вот видишь? Ты понимаешь, что это значит. Может, и Кэрри объяснишь?
Джо подняла бровь.
Смотря по какому поводу. Что ты пропустил?
Первый матч Младшей лиги у Скотта. Хотя обещал прийти.
Джо поморщилась.
Да сам знаю, сказал Билл. Но что мне оставалось? Я же не плохой родитель. Когда я дома я дома. Не пропадаю, во всем участвую. Просто у меня такая профессия: когда я на работе я не могу быть дома. Как вернусь, все наверстаю.
Он подождал хоть какого-то одобрения, но Джо лишь продолжила разливать предполетные напитки для первого класса. Подняла глаза.
Ой, прости, это ты все еще мне? Я-то думала, ты это объясняешь жене. Или сыну. Или себе. Она взяла поднос с напитками. Говоришь-то ты все правильно. Вот только не тому человеку.
Джо была права. Джо всегда права.
Кофе хочешь? спросила она через плечо, уходя.
А ты как думаешь? Билл зашел в кабину.
Командир! воскликнул Бен, и они пожали руки, пока Билл усаживался в кресло слева. Почти все поверхности в крошечной каморке были покрыты черными и серыми кнопками и ручками настройки. Кое-где мелькало красное или мигало желтое. Эти сигналы посланцы неприятностей, препятствия для мирного полета. Прости, что опоздал, сказал Бен. В Лос-Анджелесе пробки даже по субботам.
Бывает, ответил Билл, взяв микрофон слева от сиденья. Прочистил горло. Добрый день, дамы и господа, добро пожаловать на борт «Коустал Эйрвейс», рейс четыре-один-шесть до международного аэропорта имени Джона Кеннеди в Нью-Йорке. Меня зовут Билл Хоффман, сегодня я имею честь быть командиром самолета. Со мной в кабине второй пилот Бен, а в салоне вас обслуживает наша замечательная команда, которая в первую очередь отвечает за вашу безопасность во время полета. Впереди Джо, сзади Майкл и Келли. Время полета пять часов двадцать четыре минуты, никаких проблем не предвидится. Если мы можем сделать для вас перелет еще комфортнее, не стесняйтесь говорите. А пока что откиньтесь в кресле, наслаждайтесь нашей развлекательной системой и, как всегда, благодарим вас за то, что вы выбрали «Коустал Эйрвейс».
Уже видел Келли? Новенькую в хвосте? спросил Бен.
Нет, а что?
Бен прекратил вводить координаты в вычислитель управления полетом ради пошлой пантомимы его движение бедрами невозможно было истолковать превратно. Билл фыркнул и покачал головой. Времена до Кэрри, когда он, будучи вторым пилотом, сам гонялся за каждой юбкой, теперь как будто остались где-то в другой жизни. Бен резко остановился, когда в кабину вошла Джо с дымящейся чашкой.
Хочешь кофе? спросила она второго пилота и передала чашку Биллу, зная без уточнений, что он пьет черный.
Нет, мэм, но, когда будем в баре в Нью-Йорке, обязательно что-нибудь выпью.
Это правильно. Она кивнула и ткнула в него пальцем. Мы почти готовы, дожидаемся только последних двоих. Вы пока не против принять гостя?
Билл обернулся и увидел, что из-за ног Джо выглядывает мальчишка.
Конечно, заходи. Он повернулся в кресле и поманил мальчишку, тогда как Джо вышла в салон. За мальчиком присел отец, подбадривая сына шепотом.
Он застенчивый, пояснил мужчина. Но обожает самолеты. Мы то и дело останавливаемся у аэропорта, чтобы посмотреть, как они садятся и взлетают.
Это на стоянке рядом с бургерной, у северной летной полосы? Мы с сыном тоже так часто делали, когда он был его возраста. Да и до сих пор время от времени заезжаем. Билл запомнил себе на будущее свозить туда Скотта после этого рейса. Знаешь, для чего нужны все эти кнопки? спросил он ребенка и начал экскурсию.
Через несколько минут в кабину заглянула Джо, пока у нее за спиной проходили последние двое пассажиров.
Все на месте, Билл, сказала она, сдавая ему документы.
Ну, тогда нам пора работать. Спасибо, что зашли. Хочешь собственные крылышки? Билл залез в наплечную сумку слева от кресла и достал пластмассовые крылья. Отлепив их от подкладки, с официальным видом прижал к футболке мальчишки. Ребенок посмотрел на них, потом засмеялся и уткнулся в ногу отца. Билл улыбнулся, почувствовав укол ностальгии и вспомнив Скотта в детстве теперь казалось, будто это было так давно. Отец, тихо поблагодарив пилотов, наконец увел ребенка на место.
«Души на борту», напомнил себе Билл, перепроверяя цифры в ведомости. Поставив подпись, вернул Джо, а та передала ожидавшему снаружи сотруднику аэропорта. Затем люк самолета с тяжелым стуком закрылся, а пассажиры завершили разговоры по мобильным и пристегнули ремни.