Говори за себя, пробормотала в ответ Париса, доказывая тем самым правоту Нико, хотя Каллум тут же усмехнулся.
Вы люди взрослые, сказал Далтон, уловив, к чему идет их приглушенный разговор, поэтому правил нет. Постарайтесь только не наделать глупостей.
Нет правил? эхом повторил Тристан, глянув на Либби так, будто та от этих слов должна упасть в обморок. Тут он угадал: Либби всегда производила впечатление ябеды, а то, что одежда на ней была как со страниц весеннего каталога для универских старост (кардиган с квадратной горловиной, плиссированная юбка и туфли-балетки) этот образ дополняло.
Посторонних в дом водить нельзя, как бы уточняя очевидное, предупредил Далтон. Никаких оговорок, ведь сюда все равно хода нет.
Ты тоже здесь живешь? спросила Париса.
На территории, уклончиво ответил Далтон.
А если вдруг будут проблемы прощебетала Либби.
Это не школа, снова прояснил Далтон, и посему тут нет директора, которого следует оповещать, если кому-то что-то вдруг не понравится. Я, добавил он, вам не учитель и не опекун. Если проблема и правда возникает, то решать ее вам шестерым. Еще что-нибудь?
Ничего.
Что ж, ладно, спокойной ночи, пожелал Далтон, и все шестеро разбрелись в поисках комнат.
Спальни, как и сам дом, были выдержаны в невероятно английском духе: в каждой стояло по одинаковой кровати под балдахином, среднего размера столу, гардеробу, отделанному белым мрамором очагу и пустому книжному шкафу. Комната Нико первая налево располагалась рядом с комнатой Каллума и напротив Рэйны. Либби неловко добралась до конца коридора вместе с Тристаном, что Нико не удивило. Она сильно боялась неодобрения, а Тристану вряд ли кто-то когда-нибудь нравился по-настоящему. Пока что решение Нико заключить союз с Либби не принесло ему популярности, но лучше пусть с ним мирятся материалисты, чем держат за шавку остальные трое.
Со сном Нико не медлил. Во-первых, Гидеон обещал навестить, а во-вторых, его сила практически полностью зависела от физической формы. Если в общих чертах, то магия это как спорт; прибегая к ней, приходилось изрядно попотеть, и между подходами требовалось восстановиться. Нико сравнивал колдовство с Олимпиадами смертных: человек с природной склонностью мог работать по своей специальности на базовом уровне довольно легко, даже не запыхавшись, но для золота требовались изнурительные тренировки. И еще больше предстояло пахать для результата за пределами своей области. Можно, конечно, стать чемпионом во всех видах спорта, но так и сдохнуть недолго. Совершать подвиги сродни тем, на которые шел Нико де Варона, мог либо сильно глупый, либо сильно талантливый медит.
К счастью, он был и жутко талантлив, и чрезвычайно глуп.
Это было офигительно трудно, заметил Гидеон, проявляясь в подсознании Нико где-то посреди его предыдущего, полузабытого сна. Зато сейчас он очутился в бесконечной тюремной камере, на узкой койке, а Гидеон смотрел на него из-за решетки.
Где бы ты ни был, произнес он, это крепость.
Нико, нахмурившись, огляделся.
Правда?
Я не могу к тебе проникнуть, сказал Гидеон, указывая на прутья. Да и Макса пришлось оставить снаружи.
Снаружи чего?
О, одного из миров. Они еще в универе попытались составить карту царства грез, но не смогли: области мыслей было не так-то просто охватить, а миры подсознания простирались слишком широко и, запутанные, постоянно менялись. С ним все будет хорошо. Уверен, он спит.
Нико встал и подошел к решетке.
Вот уж не думал, что будет так трудно. Хотя, если так поразмыслить, догадаться стоило.
Тут полно охранительных чар, сказал Гидеон. Больше, чем можно было бы ожидать.
Даже ментальных?
Особенно ментальных. Гидеон ущипнул невидимую гитарную струну. Видишь? Тут поработал телепат.
Если Тристан прав в своих предположениях, то это, наверное, Париса. Хотя вряд ли показанные чары сотворила она. Скорее всего, то была нить в составе крупного телепатического барьера. Логично, воруют же не всегда что-то материальное.
Нико задрал голову, высматривая камеру наблюдения (или ее местную вариацию), и заметил ее в углу.
Вот, сказал Нико, указывая на нее. Постарайся без громких обвинений.
Гидеон обернулся и пожал плечами.
По правде, мне и сказать-то больше нечего. Пауза, потом: Avez-vous des problèmes? Tout va bien[4]?
Sí, estoy bien, no te preocupes[5]. Любой, кто следил за ними, мог бы, наверное, перевести, но смысл был не в том. Думаю, не стоит встречаться слишком уж часто.
Гидеон склонил голову в знак согласия.
Пока я тут, ты толком не спишь, заметил он. А судя по местной системе безопасности, энергия тебе понадобится вся.
Да, вздохнул Нико, возможно. Он постарался не думать, насколько тяжело пройдут следующие два года, когда даже в подсознании не останется и следов Гидеона, не дающего свихнуться.
Либби тут? спросил Гидеон.
Да, где-то здесь. Нико скривился. Хотя тебе этого знать не положено.
Ну, я же просто наугад предположил. Гидеон склонил голову набок. Ты ведь хорошо с ней обращаешься?
Я сама вежливость. Не надо учить меня манерам.
Улыбка Гидеона стала шире.
Tu me manques[6], сказал он. Макс, естественно, твоего ухода не заметил.
Ну еще бы. Пауза. Y yo también[7].
Без тебя так непривычно.
Знаю. На самом же деле разлуку Нико еще толком не прочувствовал. Хотя бы тихо стало?
Да, а мне тишина не нравится. Так и жду, что из уничтожителя мусора вынырнет мама.
Не вынырнет, мы с ней поговорили.
Вот как?
Да, она неожиданно навестила меня в ванне, признался Нико. Но я бы сказал, что сумел ее убедить.
«В некотором смысле, мрачно подумал он, если защитные чары считаются».
Николас, со вздохом произнес Гидеон, déjate[8].
Гидеон знал, конечно же, ему ли не знать, что Нико от большой любви прячет правду, но опять-таки, Эйлиф была темой сложной. Нико все не мог взять в толк, как ей удается пересекать астральные планы так легко (впрочем, какая-нибудь книга тут, наверное, и дала бы ответ, с надеждой осознал он), однако если отбросить детали, то она разбойница и притом необычайная. Что бы Эйлиф ни делала в смысле магии, ей это удавалось невероятно ловко, и потому Гидеон постоянно пребывал под ударом. Рисковать Нико не хотел. Последний раз, когда она угрозами заставила сына выполнять для нее работу, то истощила его, и у него несколько дней кряду не прекращались припадки. В конце концов Гидеон упал неподалеку от Томпкинс-сквер-парк и загремел в больницу, не успев связаться с Нико. И это еще не говоря о том, как Гидеона во всех мирах преследовал и те, кого он обокрал (деталь, которую Эйлиф не упомянула, будучи либо преступно забывчивой, либо что вероятнее просто преступницей). Нико, впрочем, без ее объяснений знал, почему Гидеон не дает себе спать, почти месяц отдыхая вполглаза.
О таких вещах, как и о том, что без чар Нико не обойтись, вслух говорить было не нужно.
Гидеон, я просто пытаюсь
Договорить Нико не успел: прутья скомкались, Гидеон пропал, а, открыв глаза, он обнаружил себя в кромешной тьме. Кто-то тряс его за плечо.
Тут кто-то есть, произнес чей-то голос, и сонный Нико с трудом сел.
Что? Это просто мой друг, он не
Да не у тебя в голове. Рэйна, наконец сообразил он, разглядев ее очертания в темноте. Кто-то проник в дом.
Откуда ты
Тут растения в каждой комнате. Они меня разбудили. Тоном голоса она как бы сообщала: хватит болтать. Кто-то пытается вломиться, если уже не вломился.
И что мне делать?
Не знаю, сказала Рэйна, нахмурив брови. Что-нибудь.
Нико опустил руку на пол и ощутил вибрацию дерева.
Колебания, сказал он. Тут и правда кто-то есть.
Это я знаю. Я же сказала.
Что ж, лучше ему будет разобраться с этим в одиночку или почти в одиночку. Рэйна, пожалуй, оказала ему услугу, разбудив первым.