Она продолжает:
Однажды она сломала мне лодыжку, и родители пригрозили отправить её в закрытую школу. Моя сестра пришла в невероятную ярость, я никогда её такой не видела. Поздно ночью, когда родители легли спать, она пришла ко мне в спальню и положила руки мне на горло. Так она обнаружила свою силу. Её навязчивое желание забрать всё, что у меня есть, чтобы родители любили её тоже, в итоге пролило свет на её способности. Дара давится словами. Слёзы сверкают в её моих глазах за секунду до того, как они свирепо вспыхивают. И тогда она забрала её всю. Вся моя магия исчезла. Дара содрогается. Когда она напала на меня, я пыталась вырваться, но не смогла. Чтобы украсть магию, ей достаточно всего лишь находиться близко к жертве. Я чувствовала, как волшебство перетекает из моего тела в её, но не понимала, что происходит кроме того, что я становлюсь всё слабее и слабее и что не хочу уходить. Я не хотела умирать. Поскольку мой дар был неотделим от тела, я не могла выжить, но украсть мою душу у сестры не получилось. Всё, что делало меня мной, было выпито до дна. Моё тело обратилось в пыль, и я была обречена скитаться по миру теней не мёртвая и в то же время не очень-то живая, просто отблеск прошлой меня. Я видела, как проходит жизнь, время утекает мимо, но я не могла ни на что повлиять. До тех пор, пока ты не нашла меня и не сделала своей тенью.
Это ужасно. Мне жаль, Дара.
Дара кривится:
О, это ещё не всё, что она сделала. Она забрала мою жизнь. Забрав мой дар, сестра какое-то время притворялась мной. Она упивалась вниманием родителей, плела им какую-то ложь насчёт того, что она якобы сбежала но таким образом сестра могла только дурачить их. Наконец ей надоело менять обличья. Она не могла ничего с собой поделать ей необходимо поглощать чужую магию. Когда наши родители поняли, что она больше не может перевоплощаться, они узнали правду и отреклись от неё, но их ждал печальный конец. Вскоре сестра украла дар вызывателя молний, но понятия не имела, как им управлять. В ярости она обрушила молнию на наших родителей, и они этого не пережили.
Сердце ноет у меня в груди. Я не знаю, что сказать. Я никак не могу её утешить.
Может, сейчас она и лучше контролирует свою магию, но сердце у неё такое же злое, какое было всегда. Дара склабится. Не иди против неё в одиночку. Ты попадёшь в плен. Она заточит тебя в своём Саду. А тогда что будет со мной?
Дыхание комом встаёт у меня в горле. Я отвечаю за Дару, и я тоже не хочу, чтобы её поймали. На её долю и так много выпало.
Этого не случится. Сначала мы найдём новых союзников, а потом отправимся в Циннию. Для этого твоя помощь нам не потребуется. Но я действительно хочу держать тебя подальше от когтей леди Эшлинг.
Тогда ты потерпишь поражение. Не стоит недооценивать её, Эммелина. Дара от досады трясёт прутья решётки, заодно успев отрастить себе рога и когти. Ради всего святого, она изменила орбиту кометы Серилии только затем, чтобы раньше заполучить новое поколение даров! Она ненасытна!
Холодные мурашки бегут у меня по спине, и я передёргиваюсь. Дара пытается меня сломить. Я ей этого не позволю.
Она нас не найдёт. Я принимаю бравый вид, но сама очень боюсь, хотя и не хочу, чтобы Дара это поняла. Если мы объединимся с другими одарёнными людьми, то скорее сможем одолеть её.
Ты обманываешь себя. И это означает конец для всех нас. Дара оседает по пол клетки спиной ко мне, руки скрещены она обиделась.
Покачав головой, я кладу клетку обратно в сумку. Мне противно это признавать, но какая-то часть меня не может не думать о том, что Дара права: она больше кого-либо знает об угрожающей нам опасности, особенно после того как пропали родители Лукаса. И она ясно дала понять, что поможет нам, если мы её выпустим.
Но чем мы рискуем, если выпустим её на свободу Ну, это нам слишком хорошо известно. В прошлый раз Дара покалечила стольких людей она так жаждала мести. Я не могу допустить, чтобы это случилось снова.
Мы просто должны найти другой способ. Я только надеюсь, что наш план сработает.
Я ускоряю шаг, но поравнявшись с Лукасом, вижу, что он всё ещё злится из-за слов Дары. Он сжимает и разжимает кулаки, и с кончиков его пальцев срываются искорки света.
Я кладу руку другу на плечо:
Не волнуйся. Мы найдём твоих родителей и спасём их от леди Эшлинг.
Мы не выпустим Дару, говорит он.
Разумеется, не выпустим. Она слишком опасна. Я знаю это. И все её хитрости я тоже знаю. Я смахиваю искру с его золотистых волос. Если ты не успокоишься ты самовоспламенишься.
Лукас на секунду останавливается, с его губ срывается смех, которого я не слышала у него с тех пор, как нас нашла леди Эшлинг. Он делает глубокий вдох и вздыхает.
Прости, говорит он. Просто я очень по ним скучаю.
Я знаю, говорю я. Я тоже.
Миранда и Альфред были ко мне добрее, чем мои собственные родители. И я не меньше Лукаса хочу вернуть их.
Глава седьмая
Когда мы останавливаемся, чтобы разбить лагерь, тени в лесу становятся темнее и гуще именно в такой обстановке я чувствую себя безопаснее всего. Лукас уходит набрать хвороста, который он сможет поджечь при помощи магии. Я остаюсь наедине со своими мыслями, страхами и надеждами.
Я вожусь с тенями, тку из них нечто, похожее на палатку, чтобы можно было укрыться. Теневые верёвки обвиваются вокруг двух ближайших деревьев, а спереди висит теневое полотно, чтобы мы могли залезть внутрь. До недавнего времени я не подозревала, что другие одарённые люди могут чувствовать тени, из которых я плету. Много лет я думала, что это секрет мой и Дары.
Здорово, что теперь я могу им поделиться, и к тому же я научила Лукаса лучше управляться с его световым пением.
Я сижу на пне поблизости, жду, когда вернётся Лукас, и играю с тенями, когда слышу голос Дары.
Эммелина, я хочу есть, скулит она.
Я вытаскиваю её клетку и ставлю рядом с собой на землю. Дара выглядит такой крошечной и хрупкой, что от этого у меня на сердце становится на одну трещину больше.
Я могу покормить её сейчас и разобраться с ней до того, как вернётся Лукас. Тогда он не услышит её хныканья. Я отрываю несколько кусочков от остатков мяса и проталкиваю их между прутьев. Дара жадно съедает их.
Я смотрю в сторону, надеясь, что она хотя бы ненадолго оставит меня в покое, но когда она заходится в яростном припадке кашля, я снова оборачиваюсь к ней. Лицо Дары наливается красным, а потом становится лиловым, под цвет платья.
Дара! кричу я.
Её рот открыт, но она как будто не может выговорить ни слова. На долю секунды я думаю, не притворяется ли она, но когда её губы синеют и она падает на пол клетки, я убеждаюсь, что это не так.
Я отвечаю за Дару, за моего бывшего лучшего друга. Я не могу вот так просто позволить ей умереть.
Сначала я пытаюсь просунуть палец между прутьями, чтобы похлопать её по спине и помочь выплюнуть то, чем она подавилась, но клетка такая крошечная, а когда я её увеличиваю, то уже не могу дотянуться до Дары. Её лицо синеет сильнее, а кашель становится всё громче, более хриплым. Она растягивается на полу, а затем раздаётся ещё более страшный звук тишина.
Ужас пронзает моё тело. Я распахиваю дверь клетки, вытаскиваю Дару наружу и трясу её в надежде, что это поможет вытолкнуть коварный кусок пищи. Она бессильно висит у меня на руках, глаза закатились.
Дара, пожалуйста, очнись!
Я пытаюсь вспомнить, что нужно делать, чтобы помочь задыхающемуся человеку. Кажется, нужно похлопать по груди и спине. Я пробую и то, и другое, и только после того как я несколько раз ударяю её по груди, веки Дары приподнимаются.
Облегчение охватывает меня, но лишь на мгновение. Внезапно Дара вырывается из моих рук, ужасное хихиканье срывается с её губ, и она бросается в гущу папоротников.