— Клаудия улыбнулась. — Сплетничают. Обо мне ходит много сплетён.
Подданные всесильного барона Бруджа не отказывали себе в удовольствии обсудить бурную личную жизнь дочери сюзерена, и искренне недоумевали, почему два последних месяца обошлись без скандальных развлечений и странных любовников. Столь длительная пауза настораживала любителей почесать языком, заставляла выдвигать самые невероятные гипотезы, которые, благодаря хорошей работе службы внутренней безопасности, сразу же становились известны Клаудии.
— Масаны боятся, что тебе все наскучило?
— Осторожно надеются, что я повзрослела. — Девушка закрыла глаза. — А в основном предполагают, что отец решил выдать меня замуж, связать кого то из истинных кардиналов династическим браком.
Очень характерная сплетня. Сто сто пятьдесят лет назад даже записной враль счёл бы подобное предположение чересчур фантастичным.
— Всем надоели раздоры.
— Да…
Клаудия тихонько вздохнула, замолчала. Захар лежал на спине, одной рукой он обнимал девушку, другую заложил за голову, и с удовольствием разглядывал отражение любимой в закреплённом над кроватью зеркале. Изящная фигура: тонкие ноги, узкие бедра, небольшая грудь, ломкая линия плеч. Клаудия казалась хрупкой, но первое впечатление обманывало: ей нравилось играть в манерность, скрывать внутренний стержень за показной слабостью. На узком лице — огромные глаза, в обрамлении длинных, пушистых ресниц, остренький, чуть вздёрнутый носик, тонкие губы, те, кому доводилось видеть барона Бруджу, с трудом верили, что красавица — его дочь.
— Почему ты заговорила о слухах? — негромко спросил Треми. — Смущает, что в клане узнают о нас?
На губах девушки появилась лёгкая улыбка:
— Не узнают. Хотя… — Она стала чуть серьёзнее. — Такая новость взорвёт клан.
— Сейчас — взорвёт, — уточнил Захар.
Он поймал себя на мысли, что мечтает о дне, когда сможет публично назвать Клаудию своей женщиной. Нет — своей женой. Избранницей. Что сделает все, чтобы их красивые, но секретные свидания остались в прошлом, и они смогли жить вместе. Просто жить вместе. В одном доме.
Саббат и Тайный Город, два полюса семьи Масан, между которыми протянулись кровавые меридианы гражданской войны. Сотни лет назад вампиры разделились на тех, кто принял Догмы Покорности, и тех, кто продолжил свободную жизнь в ночи, не признавая власти Великих Домов. Клаудия была дочерью барона Бруджа, истинного кардинала, стоявшего у истоков Раскола. Захар — сыном Силы Треми, безжалостно истреблявшего отступников по приказу Тёмного Двора. Стоит ли говорить, как бы отреагировали рядовые масаны, узнай они об их связи?
Девушка потёрлась щекой о плечо Треми.
— Иногда мне кажется, что те, в ком нет сумасшедшинки, не способны быть счастливыми.
— Почему?
— Слишком пресная жизнь.
— Они видят в этом счастье. Спокойствие и благополучие. Все предсказуемо, все предусмотрено, все рассчитано.
— Тишина и покой.
— Ага.
— Как на кладбище.
Захар потянулся, взял с тумбочки бокал с токайским, сделал маленький глоток белого полусладкого вина. Очень необычный выбор для масана, ибо члены семьи традиционно предпочитали красную виноградную кровь, плотную, терпкую — Треми и здесь умудрялся отличаться от других.
Задумчиво повертел бокал в руке:
— Разве ты этого не хочешь?
— На кладбище?
Язвительная. Характер, откровенно говоря, не сахар. Упрямая. Высокомерная.
Любимая.
Захар улыбнулся.
— Разве ты не хочешь спокойствия?
— Тихой и благополучной жизни?
— Вместе со мной.
— Видеть твою физиономию каждое утро?
— Просыпаться в моих объятиях.
— Наблюдать, как уходит острота восприятий, и ты теряешь ко мне интерес?
— Знать, что я всегда, чтобы не случилось, буду рядом.