Восток, как известно, дело тонкое, поэтому даже фотографироваться со свободными женщинами Востока весьма опасно всегда найдется какой-нибудь Абдулла, который постарается превратить комедию в трагедию.
Мечети есть, но как-то скрытно, не так выразительно, как в Бухаре или Самарканде.
Фото из личного архива автора
Хотя, отдавая дань традиции, власти милостиво разрешили создать в центре города что-то наподобие стилизованного национального уйгурского квартала, где разместился огромный рынок совсем не азиатской экзотики, а все такого же магазинного типа, как и в других местах Китая.
Фото из личного архива автора
И здесь же странно соседствуют бронзовые фигуры кумира всех среднеазиатских народов Ходжи Насреддина с обычным китайским и турецким торговцами, условно изображая мостиком торговый путь, но не «из варяг в греки», а Великий шелковый путь «из китайцев к туркам».
Начинает этот символический путь-мостик китайский торговец чаем.
Фото из личного архива автора
На середине моста сидит среднеазиатский Ходжа Насреддин.
Фото из личного архива автора
А заканчивается этот путь турецким торговцем.
Фото из личного архива автора
На полках магазинов засилье всего китайского, местной продукции очень мало. Местная экзотика в основном на улицах, где продают только арбузы, дыни, яблоки, груши, гранаты, виноград и баранину. Но кто-то торгует арбузами и бараниной, а кто-то и камнями.
На улице Урумчи
Фото из личного архива автора
Просто в Китае славится хотанский нефрит или изделия из него, а также необычные в чем-то простые камни, поэтому даже по шоссейным дорогам у некоторых домов лежат красивые камни на продажу, как, например, у нас выставляют у дороги картофель, яблоки и прочее. А народ подрабатывает еще и тем, что ковыряет пойму высохшей за лето горной реки в надежде на удачу найти кусок нефрита любого цвета, величины и формы. Некоторым, видимо, везет. Цены на настоящий нефрит любой формы просто бешенные.
Нет, это не шубы, это камни
Фото из личного архива автора
В магазине, где продаются живописные камни
Фото из личного архива автора
По манерам поведения жителей, перефразируя определение Остапа Бендера, можно сказать: «Дикий народ дети гор и песков». По улицам бродят такие «абреки», с которыми не хотелось бы встретиться в темном переулке. Пожилые мужчины все с бородой, поэтому мне сразу стало легче косить под местного аксакала.
Очень часто, особенно когда сам научился здороваться по-уйгурски, в магазинах или на улице со мной пытались заговорить на уйгурском языке, но я, к сожалению, вынужден был их разочаровывать, беспомощно разводя руками. Правда, большинство из них неплохо говорят по-китайски, поэтому можно было договориться. Во всяком случае я быстро выторговал себе каракулевую папаху и небольшой кожаный бурдюк для вина или воды.
Часть 2
На следующий день мы уже отправились на юг, в уездный город Хотан. Беспрецедентные меры безопасности, введенные, якобы, на период проведения Олимпийских игр-2008, о которых сообщало объявление на стене аэропорта, не собирались прекращаться и сейчас, когда все Олимпиады уже закончились. Мы из-за этого чуть было не опоздали на посадку: вещи сначала проверяли на входе в аэропорт, а затем уже при регистрации, а на контроле безопасности каждого человека еще раз ощупывали с ног до головы очень симпатичные полицейские девчушки. Я попытался проверить их бдительность и ради хохмы, чтобы посмешить своих товарищей, надел на голову свою новую каракулевую папаху, которая почему-то ни у кого из окружающих удивления и шуток не вызвала восприняли как вполне естественный головной убор, а вот девушка- полицейский все равно заставила ее снять и всю тщательно прощупала. Это вам не у Пронькиных!
Сначала мы перелетели какие-то не очень высокие горы, если вспомнить институтское страноведение, то это вероятно, Наньшань. Хотя кое-где и на их вершинах уже лежал снег. Затем полетели вдоль высоких заснеженных вершин горного Тянь-Шаня и Памира, за которым когда-то была моя страна, моя большая Родина. А уж потом потянулись бесконечные просторы жутких желто-буро-серых песков.
Хотан представляет собой большой оазис, на территории которого разместились улицы одноэтажных крестьянских домов, лишь в центре можно было увидеть несколько улиц с многоэтажными домами, максимум в пять-шесть этажей.
Аэродром по всему периметру и аэропорт охраняют солдаты. Стоял патруль солдат и у входа в аэропорт (даже попали в кадр, приглядитесь, за моим левым плечом). Они поначалу даже напугали: уж не по мою ли душу? Может быть, именно поэтому в аэропорту я первым делом побежал в туалет.
Аэропорт города Хотан
Фото из личного архива автора
Состояние небритости у мужчин здесь является проявлением отнюдь не дурного, а именно хорошего тона, что мне очень понравилось, и я по нескольку дней, если позволяли перерывы между съемками, не брился, кося под местную экзотику. Все женщины в длинных платьях почти до ступней, а под ними еще и шальвары. Аборигены ездят на осликах, впряженных в двуколки, или на низеньких лошадках, но в черте города много мотоциклов и даже машин. Россия втащила за собой наши среднеазиатские народы хоть в какую-то цивилизацию, а здесь, похоже, наоборот искусственно поддерживается дикость. Этакое средневековье, время от времени взбудораживаемое моторами.
Фото из личного архива автора
Восточнее Хотана, куда мы направились, по дороге в Юйтянь опять преобладали все те же «лунные» поверхности с галечником, лишь кое-где у горных речек перебиваемые редкими оазисами, поросшими ковылем. Но для овец, верблюдов и ишаков и это, похоже, было в радость.
Посреди села играет стайка ребятишек одни девочки. Но вот братик везет на велосипеде сестренку, а где-то сестричка несет на руках маленького братика. Старуха, вся в черном, неподвижно сидит у ворот своего дома. Двое молодых супругов, одетых весьма празднично, выруливают на мотоцикле. Молодая женщина, сидящая на заднем сиденье, одета в длинное платье из тонкой, видимо, богатой материи красного цвета с блестками.
Улицы уездного города Юйтянь
Фото из личного архива автора
Во время съемок на площадку приглашали массовку, да и помимо массовки приходили многие сельские жители посмотреть, как в их районе снимают кино.
Приходили и сельские ребятишки. Очень непосредственный народ. Чумазые, как поросята, но интересные и любопытные. Сфотографировался с ними, потом угостил каждого глазированным печеньем, которое на всякий случай беру с собой, чтобы не умереть с голоду, пока ждешь обеда.
Уйгурские дети
Фото из личного архива автора
Скушали с удовольствием, а мальчик лет пяти, который часа три-четыре очень бережно таскал на руках свою еще совсем маленькую, месяцев семь-восемь, сестренку, стал откусывать, жевать, а потом запихивать этой пигалице в рот.
Один дед весьма экзотического вида держал на руках своего годовалого внука совсем без штанов. Мы же в это время были одеты в пальто и особенно жарко нам не было. Я попытался было побеспокоиться за ребенка:
Ему же холодно, простудится.
Ничего.
Когда я потрогал ножки этого мальчика, то убедился, что, действительно «ничего», потому что вся его кожа и на ножках, и на попке была выдубленной песчаными ветрами до такой степени, какой бывает подошва ступней у тех, кто постоянно ходит босиком.
Фото из личного архива автора
Нас разместили в одной из многочисленных гостиниц небольшого городка, где нам предстояло жить на протяжении месяца под постоянные, видимо, вместо муэдзинов, сигналы подъем, отбой и радиопередачи, передаваемые в течение дня из репродукторов с крыш домов, начиная с рассвета и до поздней ночи. Хорошо еще, что иногда можно было даже помыться после работы за городом, когда возвращаешься весь в пыли и песке, но только вот если поймаешь воду, потому что из крана льется или только холодная, или только кипяток.