На экране идет нарезка из старых домашних видео, и я наклоняюсь ближе к планшету. Вот папа держит на руках малышку Бин а это семейный пикник Папа строит замок из песка для карапуза Гаса А эти кадры я уже видела: папа подходит к двери «Зеленых дубов» и театральным жестом открывает ее в тот день дом стал нашим. Он часто говорит, что покупка такого дома один из важнейших моментов его жизни. «Мальчонка из Лейтон-он-Си выбился в люди», как он выражается.
Потому что «Зеленые дубы» это не просто старый дом. Он потрясающий. Он с характером. У него есть башенка! И витражное окно. Гости нередко называют его «эксцентричным» или «причудливым» или просто восклицают: «Ух ты!»
Да, конечно, встречаются и такие низкие, ничего не смыслящие душонки, которые называют его «уродливым», но их немного. Они слепы и заблуждаются. Когда я впервые услышала, как одна странная особа в деревенском магазине назвала «Зеленые дубы» «страхолюдством», я была потрясена до глубины души. Мое одиннадцатилетнее сердце закипело от негодования. Прежде я никогда не встречала архитектурных снобов, я даже не подозревала об их существовании. Я пламенно и безраздельно любила свой дом все то, что высмеивала эта незнакомая, подлая тетка. Начиная от так называемой «уродливой кирпичной кладки» она вовсе не уродливая и заканчивая курганом. Это такой самопроизвольно возникший в саду крутой холм, прилегающий к стороне дома. Тетка посмеялась и над ним, а мне хотелось крикнуть: «На нем отлично разводить костры, вот так-то!»
Но вместо этого я пошла из магазина, бросив возмущенный взгляд на хозяйку, миссис Макадам. К ее чести, она выглядела слегка шокированной и крикнула мне вслед:
Эффи, дорогая, ты хотела что-то купить?
Но я не стала возвращаться и до сих пор не знаю, кем была та язвительная тетка.
С тех пор я внимательно наблюдаю за тем, как люди реагируют на «Зеленые дубы». Порой они с разинутыми ртами отступают назад и обозревают его, ища, что бы такого позитивного сказать. Я не говорю, что это проверка характера, хотя на самом деле это и есть проверка характера. Тех, у кого для «Зеленых дубов» не находится ни одного доброго слова, я считаю гнусными снобами и игнорирую.
Эффи, смотри, это ты! восклицает Бин, когда на экране идут новые кадры. Я, совсем малышка, ковыляю по лужайке, держась за руку восьмилетней Бин.
Ничего страшного, Эффи, весело говорит она, когда я падаю. Давай еще раз!
Мими всегда говорит, что Бин научила меня ходить. И ездить на велосипеде. И заплетать волосы.
Мрачный год смерти Элисон обойден стороной, отмечаю про себя я. Это видео о счастливых временах. Что ж, почему нет? Не нужно напоминать папе о грустном. Он нашел счастье с Мими и своей жизнью доволен.
Слышится звонок Бин на него не реагирует, а я настороженно поднимаю голову. Я жду рождественский подарок Мими. Я отдельно оговорила, что его нужно доставить сегодня, и не хочу, чтобы Мими ненароком его открыла.
Бин, говорю я, нажимая на паузу на экране планшета. Сходишь со мной к воротам? Думаю, это доставили швейный стол для Мими, и я хочу пронести его тайком. Но он довольно большой.
Конечно, говорит Бин, закрывая видео. Ну, как тебе?
Потрясающе, убежденно заявляю я. Папе это очень понравится.
Мы спешим вниз по лестнице, а Мими накручивает гирлянду на перила. Она поднимает глаза и улыбается нам, но ее лицо кажется слегка напряженным. Возможно, ей нужно отдохнуть.
Я к воротам, поспешно говорю я. Вероятно, доставка.
Спасибо, Эффи, дорогая, по-ирландски мягко и напевно произносит Мими.
На ней индийское платье с блочным принтом, а волосы перехвачены деревянной заколкой, раскрашенной вручную. Она ловко завязывает узлом красную бархатную ленту, и, само собой, ничего не падает. Как обычно.
Мы с Бин идем по гравийной дорожке к большим кованым воротам, а в воздухе уже сгущается зимний сумрак. Снаружи припаркован белый фургон, и бритоголовый парень держит картонную коробку.
Это не то, говорю я. Слишком маленькое.
Доставка для приходского священника, говорит парень, когда мы открываем калитку. Там никого нет. Можно у вас оставить?
Конечно, говорит Бин, протягивая руку и собираясь поставить закорючку на планшете доставщика, но я ее останавливаю.
Погоди, не расписывайся. Я как-то расписалась за соседскую доставку, а внутри была стеклянная ваза, которая оказалась разбитой, и они не смогли оформить возврат, потому что подпись была моя, и они обвинили меня. Я выдыхаюсь и замолкаю. Сначала нужно проверить.
Да все в порядке, нетерпеливо говорит парень, и я напрягаюсь.
Никогда не знаешь наверняка.
Я открываю коробку и достаю счет-фактуру.
Скульптура «Йога», читаю я. Сборка включена. Я с торжествующим видом смотрю на парня. Получается, не все в порядке. Придется тебе ее собрать.
Я ничего не собираю, говорит парень, противно шмыгая носом.
А придется, замечаю я. Так тут написано: «Сборка включена».
Ну да, верно.
Тогда собирай! упорствую я. Иначе мы не распишемся.
Парень злобно сверлит меня взглядом, потирает бритую голову, а затем говорит:
Ну, ты и заноза в заднице. Тебе это уже говорили?
Да, отвечаю я, скрещивая руки. Тысячу раз.
Это верно, кивает Бин, ухмыляясь. Так что лучше собери. И что это за скульптура такая «Йога»? обращается она ко мне, а я пожимаю плечами.
Схожу за инструментами, говорит парень, теперь злобно глядя на нас обеих. Но это полная хрень.
Это называется гражданской сознательностью, возражаю я.
Через минуту он возвращается с инструментами, и мы с любопытством наблюдаем за тем, как он, нетерпеливо фыркая, принимается скручивать железки в Что же это такое? Вроде бы человек нет, их двое, мужчина и женщина, и у них между собой такое взаимоприлегание чем это они занимаются?
Стоп.
О боже. В желудке возникает спазм, я смотрю на Бин, которая выглядит остолбеневшей. Выходит, «Йога» это на самом деле похабная секс-скульптура?
Дааа. Это так.
И я, скажу вам, в шоке. Эндрю и Джейн Мартин носят одинаковые стеганые жилеты. На празднике лета они выставляют георгины. Как они могли заказать это?
А руку его куда клепать ей на грудь или на задницу? интересуется парень, глядя на нас. В инструкции об этом не сказано.
Ну, не знаю, подаю голос я.
О господи. Бин отмирает, когда парень достает из коробки последнюю, самую выразительную часть мужского организма. Нет! Не надо! Погоди секунду, вопит она парню и затем, повернувшись ко мне, переходит на возбужденный шепот: Мы не можем отнести это Мартинам. Я потом не смогу смотреть им в глаза.
Я тоже.
Мы этого не видели. Да, Эффи? Мы этого не видели.
Договорились, пылко соглашаюсь я. Э, прости, я поворачиваюсь к парню. Планы слегка поменялись. Как насчет того, чтобы скрутить все обратно и сложить в коробку?
Издеваешься, да? потрясенно спрашивает парень.
Извини, смиренно говорю я. Мы не знали, что там.
Прости за беспокойство, поспешно добавляет Бин. И счастливого Рождества! Она достает из кармана джинсов скомканную десятку, что слегка успокаивает парня.
Ну и бардак тут у вас, говорит он, шустро раскручивая все назад. Сами не знаете, чего хотите. Он с неодобрением смотрит на женскую фигуру. По мне, так в этой позе надолго ее коленей не хватит. Тут подушка нужна, чтобы суставам мягче было.
Я смотрю на Бин и снова отвожу глаза.
Хорошая мысль, соглашаюсь я.
Предусмотрительность превыше всего, с дрожью в голосе добавляет Бин.
Парень кидает в коробку последнюю железку и, после того как Бин ставит закорючку на планшете, залезает к себе в фургон, а мы смотрим друг на друга.
Коленей надолго не хватит, говорит Бин, с трудом сдерживая себя.
У Мартинов! на грани истерики подхватываю я. О господи, Бин, и как нам теперь с ними разговаривать?
Фургон наконец отъезжает, и мы обе заходимся в хохоте.