- Да и вообще ты слишком молод, чтобы пить пиво, - сказал Стюарт.
Теперь к их разговору прислушивались уже все посетители.
Калека густо покраснел.
- Нет, я уже совершеннолетний, - тихим напряженным голосом сказал он.
- Короче, пива ему не продаем, - сказала повару официантка Кони. - Он
еще ребенок.
Запустив манипулятор в карман, Хоппи выудил оттуда бумажник, открыл
его и положил на стол. - Мне двадцать один год, - сказал он.
Стюарт громко расхохотался.
- Фигня! - Наверняка, в бумажнике у него какая-то липа, решил он.
Придурок либо сам сляпал ее, либо купил. Просто ему обязательно надо
быть не хуже остальных, это у них у всех навязчивая идея.
Внимательно изучив удостоверение личности из бумажника, повар
возвестил:
- Ага, точно, здесь говорится, что он совершеннолетний. Ладно, Хоппи,
только вспомни, в прошлый раз, когда я отпустил тебе пиво, помнишь…
- Ты должен обслужить меня, - сказал Хоппи.
Повар, ворча, отправился к стойке, и вскоре вернулся с закрытой
бутылкой пива, которую и водрузил на стол перед Хоппи.
- Открывашку, - сказал калека.
Повар принес открывашку, и швырнул ее на стол. Хоппи откупорил
бутылку.
Тяжело вздохнув, калека приложился к бутылке.
Интересно, что происходит, подумал Стюарт, заметив, как повар и
официантка - и даже пара постоянных посетителей - смотрят на Хоппи.
Может, он сейчас вырубится, или отмочит что-нибудь еще? Например,
впадет в бешенство. Он одновременно испытывал и отвращение, и какую-то
неловкость. Жаль, что я не успел доесть, подумал он, а то давно бы уже
свалил отсюда. Короче, что бы ни случилось, мне меньше всего на свете
хочется при этом присутствовать. Ухожу, решил он. Вернусь в магазин, и
буду смотреть, как стартует ракета. Уж конечно куда лучше наблюдать за
столь важным для всей страны полетом Дэнджерфилда, чем за этим уродом.
Не стоит он того, чтобы тратить на него время.
Тем не менее, он оставался на месте, поскольку стало происходить,
нечто необычное, причем связанное с Хоппи Харрингтоном. Он изо всех
сил пытался отвести от калеки взгляд, но ничего получалось.
Парень обмяк в своей коляске, будто собираясь заснуть. Сейчас голова
его покоилась на ручке управления креслом, глаза были полузакрыты и
как будто остекленели.
- Боже ты мой! - ахнул повар. - Снова! - С этими словами он обвел
взглядом присутствующих, как бы умоляя их сделать хоть что-нибудь, но
никто даже не пошевелился. Все неподвижно замерли на своих местах.
- Я так и знала, - злым осуждающим голосом произнесла Кони.
Тут губы калеки вдруг задрожали и он пробормотал:
- Спросите. Пусть кто-нибудь задаст мне вопрос.
- Какой еще вопрос? - раздраженно огрызнулся повар. Он сердито махнул
рукой, повернулся и ушел восвояси.
- Спросите меня, - повторил Хоппи глухим, каким-то далеким голосом,
словно бы впав в транс. Наблюдая за ним, Стюарт понял, что это и есть
транс, вроде того, какой бывает у эпилептиков. Больше всего на свете
ему сейчас хотелось быть как можно дальше отсюда, но он так и не
двинулся с места. Он, как и все остальные, просто не мог не наблюдать
за происходящим.
Кони обратилась к Стюарту:
- Слушай, а может, ты откатишь его обратно в магазин? Давай-ка, да
поживее! - она яростно сверкнула глазами, но Маккончи просто не мог
ничего с собой поделать. Он пожал плечами и развел руки, демонстрируя
свою беспомощность.
Снова что-то забормотав, калека забарахтался в кресле, манипуляторы
его судорожно подергивались.
- Спросите меня об этом, - снова попросил он. - Давайте, пока не
поздно. Я все вам расскажу, я снова вижу это.
Повар с кухни громко заметил:
- Слушайте, ребята, лучше спросите.