Сал-ли! Сал-ли! Сал-ли!
Двое парней принялись ее передразнивать:
Са-ло! Со-ли!
Придурки, прокомментировала Лиза.
Поскольку Салли не выглянула, Лиза продолжала звать. К имитаторам присоединилось еще с полдюжины праздношатающихся, так что шуму хватило бы на семерых спящих.
Сал-ли! Сал-ли! Сал-ли!
Из окна верхнего этажа высунулась голова. Лиза сдернула свою шляпу и отчаянно замахала.
Салли, выходи!
Сейчас! крикнула Салли. Уже иду!
К Рождеству как раз поспеешь! весьма остроумно отвечала Лиза.
На лестнице раздался дробный топот, Салли выскочила из парадного в объятия подруги. Девушки принялись дурачиться, пародировать героинь мелодрамы, которую недавно смотрели.
Дорогуша моя дорогая! произнесла Лиза, целуя Салли и с восторгом прижимая к груди.
Прелесть моя прелестная! в тон отвечала Салли.
Как нынче поживает ваша светлая светлость?
О, с воодушевлением отозвалась Салли, первоклассно поживает; надеюсь, ваше величавое величество тоже здорово?
К огромному сожалению, у моего величавого величества нынче колики.
Салли была тоненькая, миниатюрная девушка, с рыжеватыми волосами, синими глазами и вся в веснушках. Рот имела большой, зубатый; зубы, квадратной формы и устрашающего вида, сидели широко и, казалось, могли с легкостью перегрызть железный прут. Оделась Салли, как и Лиза, в коротковатое черное платье, лиф которого прошел все стадии естественного старения сперва позеленел, затем посерел, наконец пожелтел. Рукава были закатаны до локтей, талия повязана передником, во время оно белым, теперь возмутительно грязным.
На что тебе эти фигли в волосах? поинтересовалась Лиза, указывая на папильотки Салли. Со своим куда-то собираешься?
Не, я нынче весь день дома.
Тогда зачем накрутилась?
Затем, что завтра мы с Гарри едем в Чингфорд.
На платформе, которая от «Красного льва» отправляется?
Ага. Ты едешь?
Вот еще!
Почему? Раскрутила бы своего Тома. Ему только свистни, он в лепешку расшибется, чтоб тебе угодить.
Он приглашал, да я отказала.
Отказала? Почему?
Я не могу больше с ним гулять.
Не можешь не гуляй. А в Чингфорд съезди.
Как ты не понимаешь Вот смотри: ты едешь с Гарри, верно?
Верно.
И вы с ним скоро поженитесь, так?
Так.
Ну а я не могу поехать с Томом, а после бросить его.
Ну и дура!
Девушки вместе добрели до Вестминстер-Бридж-роуд, где Салли ждал ее парень. Возвращалась Лиза одна. Ей надо было поспеть с обедом, но шла она медленно, поскольку знала всех соседей (нынче они, как и накануне, сидели у дверей, только были по большей части заняты кто чисткой картофеля, кто лущением гороха) и не могла пройти мимо без того, чтоб не остановиться и не перекинуться словечком. Все на улице любили Лизу и с удовольствием болтали с ней. «Славная эта Лиза, говорили они, когда Лиза скрывалась из виду, сейчас такую девушку редко встретишь».
Со стариками Лиза говорила о болезнях, матерей семейств деликатно расспрашивала о младенцах, народившихся и ожидаемых; малышня цеплялась за ее юбку, звала поиграть, и Лиза снисходительно держала конец веревочки, пока замурзанные девчушки неизменно запутывались уже на третьем прыжке.
Лиза практически добралась до дома, когда услышала в свой адрес «Доброе утро!».
Она оглянулась и узнала человека, насчет которого Том утверждал, что его имя Джим Блейкстон. Блейкстон сидел на табурете и качал на каждом колене по малышу. Лизе вспомнилось, какая жесткая у него борода; кроме бороды, сохранилось впечатление как от чего-то большого. Теперь она видела, что Блейкстон действительно крупный, высокий, широкий в кости; еще она отметила грубоватые, мужественные черты лица и славные карие глаза. Прикинула, что Блейкстону, должно быть, лет сорок.
Доброе утро! повторил Блейкстон, поскольку Лиза остановилась и смотрела на него.
Лиза сконфузилась до пунцового оттенка щек и невозможности вымолвить хоть слово.
Ну, чего смотришь, будто я съесть тебя собираюсь? Не бойся, я девчонок не ем, ободрил Блейкстон.
Вы кто? Я вас не боюсь.
Что ж тогда покраснела? по существу заметил Блейкстон.
Просто нынче жарко.
Значит, не злишься, что я тебя вчера поцеловал?
Я не злюсь, хоть это с вашей стороны наглость.
А что было делать? Ты сама мне в руки бросилась.
Ничего я не бросилась. Это вы мне дорогу заступили. Поймали меня.
И расцеловал, покуда ты не очухалась. Он осклабился, явно от приятных воспоминаний. Что ж, Лиза, продолжал Блейкстон, раз я тебя против воли поцеловал, тебе лучший способ отомстить поцеловать меня по своему желанию.
Чтоб я с вами целовалась? Лиза даже рот открыла от возмущения. С этаким нахалом?
При появлении Лизы Блейкстон перестал качать детей, и теперь они требовали продолжить забаву.
Ваши? спросила Лиза.
Мои, да только есть и еще.
Сколько всего?
Пятеро. Старшей дочке пятнадцать, сыну двенадцать, эти вот, да еще в люльке один.
Трудно, должно быть, этакую ораву прокормить?
А то. Тем более шестой на подходе.
Ну, пенять-то вам не на кого, кроме как на себя, рассмеялась Лиза.
Кивнула и пошла домой.
Блейкстон смотрел ей вслед и видел, как за Лизой увязалась добрая дюжина мальчишек. Они просили поиграть с ними в крикет. Цеплялись за руки и юбку, тащили к своей площадке.
Не буду я играть, отбивалась Лиза. Мне еще обед стряпать.
Зачем напрягаться? вопил малолетний остряк. Купи в лавке вареной конины и ешь себе на здоровье.
Ах ты, маленький сукин сын! весьма неэлегантно выразилась Лиза и хотела было отвесить мальчишке подзатыльник.
Он увернулся, завизжал от восторга, изловчился и схватил Лизу под коленки; второй мальчик повис у нее на шее, вместе они повалили ее на землю, и все трое стали бороться и кататься. Остальные насели сверху; получилась настоящая куча-мала.
Лиза не без труда высвободилась, сняла шляпу и принялась лупить ею мальчишек, сопровождая хлопки самыми яркими эпитетами. Наконец, задав малышне жару, с видом победительницы проследовала домой, стряпать обед.
Глава 4
Погода в официальный выходной выдалась отличная. Правда, безоблачное небо грозило удушающим зноем к полудню, но пока, ранним утром, на улице было свежо и прохладно. Лиза проснулась, распахнула окно, оделась, размышляя, чем бы занять день. Вспомнила, что Салли со своим парнем едет в Чингфорд, а она остается на пыльной улице вместе со стариками да малыми ребятами. Ей хотелось, чтоб был обычный рабочий день, чтоб вообще не было никаких официальных выходных. А то получается, думала Лиза, как два воскресенья подряд, только второе гораздо хуже первого. Мать еще спала, приготовление завтрака могло подождать, вот Лиза и глазела в окно, опершись на подоконник.
Через некоторое время на улице появилась Салли, одетая в порфиру и виссон[9], а точнее, в великолепное красное платье, отделанное плюшем; на голове девушки красовалась огромная шляпа с множеством перьев. Папильотки, которые Салли накрутила еще в субботу, полностью оправдали ожидания рыжеватая челка лежала как приклеенная. Настроение Салли соответствовало наряду.
Привет, Лиза! крикнула она, заметив подругу в окне.
Лиза почувствовала легкий укол зависти и ответила вполголоса:
Привет.
Иду к «Красному льву», там Гарри должен ждать.
Когда отправляетесь?
Платформа тронется ровно в полдевятого.
А сейчас восемь; я слышала, только что в церкви пробило. Гарри наверняка еще не пришел.
Не, он обещал пораньше. Мне дома не сиделось. Мандраж с полседьмого. А подхватилась я и вовсе в пять.
Ничего себе! И что ты делала, с пяти-то часов?
Одевалась. Причесывалась. Встала, потому что не могла больше в постели валяться. Я, считай, ночь не спала, все представляла, как оно будет.
Вот чудачка! подытожила Лиза.
Ничего не чудачка. Я ведь не каждый день на пикник езжу. Ох и весело должно быть!