Ханнес Ростам поведал миру всю правду. Историю о Стуре Бергвале, родившемся в 1950 году в небольшом местечке Корснэс недалеко от Фалуна. С раннего детства у Стуре наблюдались тяжёлые физические и психические отклонения, на полжизни превратившие его в пациента психиатрической больницы, с сильными зависимостями алкогольной и наркотической, вызванными, среди прочего, тяжёлыми медицинскими препаратами. Ростам рассказал, как правовая система в союзе с психиатрией слепили из тяжело больного наркомана и выдумщика «серийного убийцу».
Ростам подарил нам книгу, в которой не просто описал происходящее он вытащил наружу всю подноготную, показав в истинном свете злодеев, стоявших за спиной лжеца.
Первые скептики дали о себе знать ещё в начале 1990-х, когда мысли о «серийном убийце Томасе Квике» только-только начали нас будоражить. Ханнес Ростам вышел на передний план значительно позже. Он не слишком похож на Джона Уэйна, Джеймса Бонда или доморощенного Карла Хамильтона. Ростам высокий худощавый журналист, сдержанный и корректный, изредка позволяющий себе едва заметную улыбку. Вот такой человек создал три программы о Нашем Собственном Маньяке и в последнюю секунду помог тому признаться, что всё сказанное им раньше было лишь игрой воображения. Этот «маньяк» даже объяснил нам, почему так поступил и кто заставил его это сделать.
Всё это напомнило фильмы моего детства, где реальность была раскрашена чёрной и белой краской, где всемогущая кавалерия в последнюю минуту врывалась в кадр с саблями наголо под звуки фанфар но на сей раз «кавалерию» возглавил журналист-расследователь, который вдруг оказался как две капли воды похож на того самого Джона Уэйна.
Скепсис скепсисом, но кому нужна эта крошечная кучка так называемых «отважных журналистов», «исследователей», «юристов» и прочих всех тех, кто сейчас огрызается исключительно из принципа? У кого хватает нахальства не менять фамилию даже теперь, в изменившихся обстоятельствах? Не будь Ханнеса Ростама, мы до сих пор терялись бы в догадках а некоторые из нас и вовсе выбросили бы всё это из головы.
На пути к правде о Томасе Квике Ханнесу Ростаму удалось показать увлекательный эпизод из истории шведской правовой системы обычно я так не говорю, ведь подобные книги редко доставляют читателю удовольствие. Однако в данном случае всё именно так. Книга Ростама хорошо написана, и события в ней прекрасно изложены. В ней рассказано о шведской судебной машине, презревшей моральные, правовые и интеллектуальные устои, а также о системе психиатрического лечения, скорее напоминающей истории из Советского Союза, о которых, как мы думали, мы можем узнать только из книг. Когда мы читали такие истории, то знали наверняка: с нами такого просто не может произойти.
Подведу итог. Перед вами книга о том, что произошло, когда шведские полицейские, прокуроры, адвокаты и судьи при поддержке врачей, психологов, так называемого «специалиста по вопросам памяти», а также многочисленной когорты журналистов и представителей культурной прослойки нашего общества, возвели психически больного лжеца в статус «самого страшного серийного убийцы за всю историю человечества».
Это ужасно. Но это правда. И это выдающаяся книга.
Лейф Г. В. Перссон
I
«Когда узнаёшь ужасную правду о том, что Томас Квик делал со своими жертвами и когда вдруг слышишь его глубокое, звериное рычание, остаётся лишь один вопрос: неужели это и впрямь человек?»
ПЕЛЛЕ ТАГЕССОН, криминальный репортёр, газета «Экспрессен», 2 ноября 1994 года
Больница города Сэтер,
понедельник, 2 июня 2008 года
Серийный убийца, садист и каннибал Стуре Бергваль не принимал посетителей вот уже семь лет. В напряжённом ожидании я зашёл в проходную Сэтерской психиатрической больницы.
Ханнес Ростам, Шведское телевидение. У меня назначена встреча со Стуре Бергвалем
Я положил свою пресс-карту в выдвижной поддон из нержавеющей стали и посмотрел на охранника, которого от меня отделяло пуленепробиваемое стекло. Тот сообщил: договорённость о встрече подтверждена.
Пройдите в пункт досмотра. Не прикасайтесь к двери!
Следуя инструкциям скрипучего голоса, доносившегося из динамика, я прошёл мимо автоматической двери, затем через пару металлодетекторов, потом снова через автоматическую дверь и наконец оказался в комнатке, где женщина-санитар тщательно осмотрела мою сумку.
Следуя за провожатой, я попал в непостижимую систему коридоров, лестниц и лифтов. Каблуки дамы стучали о бетонный пол. Тишина, звон ключей у каждой стальной двери, пищащие электронные замки, гремящие бронированные двери.
Томас Квик заявил, что совершил более тридцати убийств. Шесть судов единогласно признали его виновным в убийстве восьми человек. После последнего приговора, вынесенного в 2001 году, он взял своего рода «тайм-аут», принял своё прежнее имя Стуре Бергваль и затих. За семь лет, которые прошли с тех пор, вопрос о виновности Квика всплывал не раз. Был ли он серийным убийцей или же патологическим лжецом? Что думал обо всём этом сам главный герой хроник, не знал никто. И вот теперь мне предстояло с ним встретиться. Лицом к лицу.
Санитарка проводила меня в огромное пустое отделение с отполированным до блеска полом и указала на маленькую комнатку там я должен был ждать Квика.
Он скоро будет, сказала она.
Внезапно меня охватило какое-то неприятное чувство.
Вы будете за дверью, пока я здесь?
Это отделение закрытого типа. Тут нет персонала, бросила в ответ санитарка. Будто прочитав мои мысли, она протянула мне маленький брелок. Хотите подать сигнал тревоги, если что?
Я посмотрел на неё и на крошечный чёрный прибор.
Стуре Бергваль находился на лечении с 1991 года. Он считался настолько опасным, что ему позволяли покидать место заточения лишь раз в шесть недель. В день своеобразного «отпуска» он мог куда-нибудь съездить на машине правда, при условии, что его будут сопровождать три санитара.
«Что ж, безумцу разрешают смотреть на горизонт, дабы он окончательно не лишился рассудка», подумалось мне.
У меня была всего пара секунд, чтобы решить, нужна мне тревожная сигнализация или нет. Но я никак не мог сообразить, что ответить.
В соседней комнате есть кнопка вызова охраны, сказала санитарка.
«Она что, издевается?» пронеслось в моей голове. Она ведь не хуже меня знает, что ни одной жертве Квика не помогла никакая кнопка.
Мои размышления прервались, когда в дверях появился Стуре Бергваль в сопровождении двух санитаров. Ростом метр восемьдесят девять сантиметров, одетый в потёртые джинсы, сандалии и застиранную толстовку, которая когда-то была лиловой, он неуверенно улыбнулся и протянул руку, чуть подавшись вперёд, словно не желая вынуждать меня подходить к нему слишком близко.
Я взглянул на руку, которая, если верить её хозяину, отправила на тот свет не меньше тридцати человек.
Рука была влажной.
Санитаров и след простыл.
Я остался наедине с каннибалом.
Человек из Сэтера
Неприятную новость о признании в убийстве Юхана Асплунда распространили СМИ. Как обычно.
Журналист из газеты «Экспрессен» явно куда-то торопился, а потому не стал ходить вокруг да около:
В Фалуне один мужик признался в убийстве вашего сына Юхана. Прокомментируете?
Анна-Клара Асплунд стояла в прихожей в верхней одежде с ключами в руках. Она только-только вернулась с работы. Открывая дверь, она услышала, как зазвонил телефон.
Я немного тороплюсь, попытался объясниться журналист. Мне завтра будут удалять грыжу, и надо бы успеть сдать статью.